вступление Евгения В. Харитонова
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 7, 2008
Перевод Евгений Харитонов
Никита Нанков[1]
Никита Нанков, к сожалению, известен в России крайне узкому кругу знатоков и специалистов. Между тем в словесности он отнюдь не новичок. Филолог-славист, специалист по творчеству А. П. Чехова и литературе постмодернизма, автор многих научных работ и нескольких монографий. Был научным сотрудником Института литературы Болгарской академии наук, а с 1992 года живет в США, где продолжает заниматься наукой — преподает историю мировой литературы в AuburnUniversity (штат Алабама). А кроме того, Никита Нанков — художник, участник национальных и международных выставок; прозаик, пишущий как «взрослую» прозу, так и произведения для детей (его перу принадлежит несколько популярных в Болгарии сборников сказок). И, наконец, поэт, автор двух книг — «Это так» (2004) и «Обреченность слов: три с половиной коротких поэмы о любви» (2007).
Но для болгарской поэзии Никита Нанков — фигура не вполне обычная и, боюсь, не совсем понятая. Дело в том, что Нанков выступает как прямой наследник опыта русских футуристов, немецких дадаистов и отчасти французских творцов словесности комбинаторной (при этом, замечу, Никита в равной степени блестяще работает и в парадигме традиционной, силлаботонической поэзии). Как ни странно, при очевидном богатстве экспериментальных приемов в болгарском изобразительном искусстве и драматургии (в прозе в меньшей степени), авангард (по крайней мере в его самом радикальном, инновационном варианте) совсем не прижился в поэзии Болгарии. Некоторые критики приписывают авангардное дыхание стремительной верлибризации поэзии Балкан — явлению общему для всей европейской литературы. Впрочем, сам Нанков не любит, когда его называют авангардистом. Ему симпатичнее определение «поэт-парадоксалист». Он и в самом деле выстраивает свою поэзию на парадоксах — языковых, смысловых. Используя прием повторов, тавтологий, он доводит до абсурда речевые или смысловые штампы, как, например, в стихотворениях «Богословские тонкости» и «Набокочеховиада» (последнее написано на русском языке в соавторстве с россиянкой Ольгой Тращиловой); жонглирует языками — реальными и вымышленными, уходит в заумь или вовсе освобождает синтаксис, уводя слово в звучарные выси. Прочитайте вслух стихотворение «барболинке барболинке барболинке» (это вымышленное слово очень созвучно — и, очевидно, не случайно — знаменитому хлебниковскому «Бобэобе»!), и вы непременно услышите, как, подскакивая, рассыпается с шорохом по полу бисер.
Нанков работает не только с заумным словом, не только со звуком (тут его поэзия напрямую отсылает нас одновременно к Хлебникову и Крученых, с одной стороны, и к немецким конкретистам от Хуго Балля до Рауля Хаусмана — с другой), но и с графикой стиха. Апокалиптическое и язвительно-ироничное стихотворение «И счастливого Нового года» (заголовок автор поместил не в начало текста, а в конец) литера за литерой, слово за словом, строка за строкой превращается в новогоднюю елку, опутанную ровными гирляндами бус, а макушку этой поэтической ели, как и положено, украшает звезда, которую автор соорудил из собственных имени и фамилии. В другом стихотворении словесная игра — «китайская пагода — русская непогода» — неуловимо выстраивается в изображение китайской пагоды с неожиданным, озорным НУ, ПОГОДИ! (со множеством восклицательных знаков), запрятанным у входа в храм. Эти два текста интересны не только с позиций языковых игр («Пагода-непогода» написано автором на русском языке, поскольку ни в одном другом подобного метаграммного сочетания просто не существует), но и как незаурядные образцы поэзии визуальной.
Наконец необходимо сказать, что Никита Нанков, будучи полиглотом, пишет свои стихи не только на родном и русском (сын болгарского консула в Москве, Нанков много лет и сам провел в России), но также на английском и немецком языках, а нередко и вовсе соединяет языки в рамках одного стихотворного текста.
Предлагаемая вниманию читателей подборка составлена по принципу 3 плюс 2: три стихотворения даны в переводе, а два в «оригинале» — они изначально были написаны автором по-русски.
Н
ИКИТ
А
НАНКО
В
п
о
з
а
д
и
10
ог
рад
1 000
боди
гардов
100 000
телохра
нителей
10 000 000
секретных
агентов
1 000 000 000
глушилок
100
000 000 000
терминаторов
убийц
10
000 000 000 000
жандармов
1
000 000 000 000 000
радаров
100
000 000 000 000 000
скрытых камер
10 000 000 000 000 000 000
штабелей ракет
1 000 000 000 000 000 000 000
под землю упрятанных танков
100 000 000 000 000 000 000 000
вертолетов
10 000 000 000 000 000 000 000 000
бронемашин
1 000 000 000 000 000 000 000 000 000
катеров
100 000 000 000 000 000 000 000 000 000
баррикад
10 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
пушек трехсотдюймовых
1 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
биологического и химического оружия
100
000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
понтонов
10 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
кнопок красных
1
000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
прицелов
100 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
авианосцев
10 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
стратегических бомбардировщиков
1 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
ядерных подлодок
100 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
шпионских спутников
10 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
межконтинентальных ракет
1 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
военных бюджетов
100
000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
штыков
10
000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
космических щитов
1 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
секретных тайн
100
000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
державных тайн
10 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000
000
к черту на рога
во веки веков
аминь
И
СЧАСТЛИВОГО НОВОГО ГОДА
2004
* *
*
барболинке барболинке барболинке
слы слы слы
шу шу шу
как как как
ты ты ты
сып сып сып
ле ле ле
шься шься
на на на
по по по
л л л
и и и
от от от
ска ска ска
ки ки ки
ваешь ваешь ваешь
как как как
рас рас рас
сып сып сып
авш авш авш
ийся
бис бис бис
ер ер ер
барболи барболин барболинк
е ке нке
барболинке
2005
БОГОСЛОВСКИЕ ТОНКОСТИ
Бога нет.
Но есть Церковь.
Значит, существует и Бог.
Если Бог говорит:
нет Бога,
Церковь говорит:
Бог есть.
Значит, Бог и правда есть.
А если Бог скажет:
Церкви нет,
Церковь ответит:
и Бога нет,
который сказал, что Церкви нет.
А значит, Церковь есть.
А раз есть Церковь,
То и Бог тоже есть.
Бог есть,
даже если Церкви нет,
которая говорит: Бог есть.
Бога нет,
если Церковь есть,
которая сказала, что Бог есть,
который сказал, что Церкви нет,
которая сказала, что Бога нет.
Есть Бог,
раз Церкви нет,
которая сказала, что Бога нет,
который сказал, что Церкви нет,
которая сказала, что Бог существует.
2006
* *
*
к
ит
айск
ая пагода
р
ус
ская
непогода
к
ит
айск
ая погода
р
ус
ская
непогода
р
ус
ска
я погода
к
ит
айская
непогода
р
ус
ска
я пагода
к
ит
айская
непогода
Н Н
У У
,,,,,,,,,,,,,,,,,,
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
П П
О А
Г Г
О О
Д Д
И Ы
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
2005/ 2007
НАБОКОЧЕХОВИАДА [2]
1
Набоков все меньше нравится,
Чехов все больше нравится.
Набоков все больше не нравится,
Чехов все больше нравится.
(И я не могу с этим справиться…)
2
Набоков может не нравиться,
Чехов не может не нравиться.
Набоков может и нравиться,
Чехов не может не нравиться.
Набокова меньше — нравится!
Чехова больше — нравится!
Набокова больше — не нравится!
Чехова больше — нравится!
Набоков будет ли нравиться?
Чехов всегда будет нравиться.
Набоков не будет нравиться?
Чехов не будет не нравиться.
(И с этим тебе не справиться…)
3
Все больше мне Чехов нравится,
Все больше Набоков не нравится,
Все больше и больше не нравится,
Больше, чем Чехов мне нравится.
Все больше мне Чехов нравится,
Все меньше Набоков мне нравится,
Все меньше и меньше нравится,
Меньше, чем Чехов не нравится.
(И с этим ему не справиться…)
4
Чем меньше Набоков мне нравится,
Тем больше Чехов мне нравится.
Чем больше Набоков не нравится,
Тем больше Чехов мне нравится.
Набоков все больше не нравится,
И меньше тоже не нравится.
Ни больше, ни меньше — не нравится.
Чехов все больше мне нравится,
И меньше тоже нравится.
Ни больше, ни меньше — нравится!
(И с этим всем вам не справиться…)
5
Набокову Чехов нравится.
Набоков Чехову нравится?
(Да знаю, знаю — не нравится!
И Бог даже с этим не справится…)
2007