Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 2, 2008
Ирина Ковалева[1]
Так сложилось, что в современной греческой литературе поэзия куда более авторитетна, чем проза. Отчасти дело здесь в том, что греки действительно очень любят поэзию: иногда кажется, что каждый второй пишет стихи, а каждый третий — печатает; звание «поэта» — одно из самых престижных в Греции, и часто бывает, что люди не довольствуются вполне заслуженной славой хорошего критика, эссеиста, философа или, например, адвоката, а стремятся обязательно выпустить книгу стихов. Отчасти дело в обаянии знаменитого «поколения 1930-х», к которому принадлежат два Нобелевских лауреата — Георгос Сеферис (1900-1971) и Одиссеас Элитис (1911-1996), Яннис Рицос (1909-1990), лучше других знакомый нашему читателю, знаменитые греческие сюрреалисты Никос Энгонопулос (1910-1985) и Андреас Эмбирикос (1901-1975)… Эти поэты, помимо прочего, отличались завидным творческим долголетием: так, О. Элитис последнюю книгу («Западнее печали») выпустил в 1995 году, незадолго до смерти[2], а последний сборник стихов Я. Рицоса «Поздно, поздно ночью» вышел в 1991 году, уже после смерти поэта. Если учесть, что в том же 1991-м была опубликована еще одна (предпоследняя) книга Элитиса — «Элегии порога», ставшая заметным поэтическим событием, то можно сказать, что, по крайней мере, первая половина 1990-х отмечена неослабевающим влиянием этого «поколения титанов».
Мильтос Сахтурис (1919-2005) был последним из «великих». В своем поколении он был младшим[3] и держался наособицу. Его часто причисляют к сюрреалистам; он дружил с ними, его первые публикации состоялись при непосредственном содействии Элитиса (в знаменитом в свое время журнале «Новая литература», 1944) и Энгонопулоса (первая книга «Забытая», 1945), но Сахтурис — создатель своего, уникального поэтического мира, по-своему преображающий архаический миф[4]. Сахтурису принадлежат 14 книг стихов и два собрания стихотворений; первое вышло в 1977 году под заглавием «Стихи 1945-1971 годов», второе — «Стихи 1980-1998 годов» — увидело свет в 2001-м. Дважды — в 1962-м и 1987-м — Сахтурису присуждалась Государственная премия в области поэзии (за книги «Отметины» и «Эктоплазмы» соответственно). Стихи Сахтуриса переводились на английский, французский, итальянский, немецкий языки; в 2003-м вышло довольно представительное издание на русском[5]. Для настоящей публикации мы выбрали стихи из самой первой и самой последней книг Сахтуриса. В упомянутое выше издание 2003 года вошло всего по одному стихотворению из этих книг.
В Греции принято делить поэтов на «поколения». Вслед за блистательным «поколением 1930-х» на поэтической сцене появляется так называемое «военное поколение» — это те, кто успел поучаствовать в Движении Сопротивления в годы Второй мировой войны, сидел в тюрьмах и лагерях во время гражданской войны 1946-1949 годов и примерно тогда же или чуть позже (почему это поколение называют еще «первым послевоенным») издал свои первые книги. Среди наиболее известных имен — Такис Синопулос (1917-1981)[6], Титос Патрикиос (р. 1928)[7], Гектор Какнаватос (р. 1920)[8], Костас Стериопулос (р. 1926)[9] и другие. Но самый, наверное, яркий голос этого поколения — Манолис Анагностакис (р. 1925)[10]. Хотя слово «яркий» здесь не очень годится: эти поэты как раз противопоставили себя своим предшественникам намеренным отказом от «поэтичности», каких бы то ни было украшений слога — прямой и жестокий опыт смерти, с которым они столкнулись лицом к лицу (Анагностакис в конце гражданской войны, в 1949-м, был приговорен за то, что сражался не на победившей стороне, к смертной казни, которую заменили тремя годами тюремного заключения) требовал — по крайней мере, так им представлялось — сухой, нейтральной интонации, самых простых, повседневных слов. Характерно, что если сборники Сахтуриса назывались, например, «Призраки Спектра, или Радость на другой улице» (1958), «Цветораны» (1980), то первая книга Анагностакиса называлась «Времена» (1945), вторая — «Времена-2» (1948), третья — «Времена-3»… В 1971-м в Салониках было издано собрание его стихотворений — «Стихи 1941-1971 годов», выдержавшее 10 переизданий. Несколькими изданиями вышли также сборники «Антидогматическое» (1978) и «На полях» (1979). Анагностакис — поэт, который как будто «не дается» нашему читателю: очень долго отношение к нему (и, соответственно, возможность переводить его и печатать) зависели, как теперь говорят, от «экстралингвистических» обстоятельств. В 1970 году Анагностакис вместе с Сеферисом, Такисом Синопулосом и некоторыми другими поэтами и прозаиками опубликовал несколько своих стихотворений в знаменитом антидиктаторском сборнике[11] «Восемнадцать текстов»[12]. За этим последовало издание нескольких переводов его стихотворений в СССР: в сборнике «Ярость благородная. Антифашистская поэзия Европы. Греция» (1970) — там, между прочим, одним из переводчиков Анагностакиса был Иосиф Бродский[13], в упомянутом выше номере «ИЛ»… Во 2-м номере «ИЛ» за 1973-й была опубликована рецензия С. Б. Ильинской на собрание стихотворений Анагностакиса «Стихи 1941-1971 годов». Но к началу 1980-х картина резко изменилась: у себя на родине поэт разошелся во взглядах с той ветвью коммунистической партии, которая тесно сотрудничала с КПСС, здесь его стали считать «еврокоммунистом» (интересно, многие ли сейчас помнят, что это такое?) — и, соответственно, на издание стихов Анагностакиса был наложен негласный, но непреодолимый запрет… Следующая публикация стала возможной лишь в 1997-м — тогда в подготовленном мною специальном выпуске журнала «Литературное обозрение», посвященном греческой литературе, было напечатано несколько стихотворений Анагностакиса в переводах С. Б. Ильинской. Для нашей антологии я выбрала тексты из одной из последних книг поэта — «P.S.» (1992).
Кики Димула (р. 1931)[14] принадлежит к так называемому «второму послевоенному поколению»[15]. Казалось бы, разница в возрасте небольшая — но за ней скрывается принципиально иной для греческих реалий опыт. Суть этой разницы хорошо сформулировал тот же Манолис Анагностакис: «Ты старше меня всего на семь лет — а вот успел повоевать в Испании». Юность «второго послевоенного поколения» пришлась не на героическую эпоху борьбы с фашизмом, а на страшное время гражданской войны. Можно сказать и по-другому: 15-16-летние мальчики эпохи Сопротивления могли уходить в горы, сражаться с врагом рядом со взрослыми… 15-летние девочки в эпоху гражданской войны должны были сидеть дома. На их долю в более поздние годы достались другие испытания — военная хунта 1967-1974 годов, восстание студентов Политехнического в Афинах, подавленное танками (1973)… Но у них был и выбор — не уйти с головой в политику, а сосредоточиться на своем внутреннем мире. Неслучайно наиболее яркое выражение опыт студенческих волнений нашел в творчестве старшего поэта — Одиссеаса Элитиса, в его драматической поэме «Мария Нефели» (1978)[16].
Кики Димула выбирает другой путь — рефлексии, на первый взгляд, над частными, иногда даже сугубо личными проблемами, сквозь которые, однако, просвечивают вопросы экзистенциальные и даже онтологические. Только исследуются они без всякого пафоса, и то, что говорится, говорится негромким, чуть отстраненным голосом… Также и биография Кики Димула лишена какого бы то ни было пафоса: двадцать пять лет она проработала в банке. Была замужем за известным поэтом Атосом Димуласом, после его смерти (в 1985-м) многие ее стихи обращены к его памяти. Выпустила 10 книг стихов, трем из которых присуждалась Государственная премия в области поэзии. Одна из наиболее читаемых и популярных в Греции поэтов.
На годы диктатуры приходится и дебют того поколения, которое «задает тон» в сегодняшней греческой поэзии, — это так называемое «поколение 1970-х»[17]. Бурных биографий мы здесь не найдем, напротив: эти поэты, получив филологическое, экономическое или иное образование, занимаются, наряду с писанием стихов, переводами, научными изысканиями, ведут критические рубрики в газетах и т.п. Бороться им пришлось уже не с врагами, а с предшествующей и современной им поэтической традицией. Не стоит думать, что это легко: ко времени их активного вступления на поэтическую сцену и еще долго после «титаны» «поколения 30-х» были в полном расцвете сил и публиковали книгу за книгой; недаром известнейший греческий критик Д. Маронитис сравнил поколение Рицоса и Элитиса с титаном Кроносом — отцом олимпийских богов, который, согласно древнему мифу, пожрал своих детей. Часто оказывалось, что открытия в области выразительных средств, которые, казалось бы, надлежало делать молодым поколениям, уже сделаны в новых книгах 60-летних, 70-летних, 80-летних «титанов»; практически каждая из этих книг надолго становилась поэтическим событием, которое обсуждала вся страна. Кроме книг активно продолжавших писать Элитиса и Рицоса, в 1980-е посмертно публикуются написанные значительно раньше, но долго лежавшие в архиве тексты главы греческих сюрреалистов — Андреаса Эмбирикоса (1901-1975): «Октана» (1980) и «Сегодня как завтра и как вчера» (1984)[18], которые также стали предметом бурного обсуждения критиков — и пристального внимания поэтов и читателей. Что оставалось делать молодым поэтам? Вынести на первый план подчеркнуто-личное: здесь принято говорить не «от имени страны», или «от имени поколения», или хотя бы от имени какой-то группы; здесь говорят «от себя». Недаром поэт и критик Костас Стериопулос окрестил это поколение «поколением уединенной лампады». На помощь приходит ирония — и возвращение к самым истокам новогреческой поэзии: к народным песням и фольклору византийских и поствизантийских времен, диалог с новогреческой классикой — и с европейским модернизмом.
Два самых ярких имени этого поколения, в поэзии которых отразились две основные вышеназванные тенденции: Михалис Ганас и Насос Вагенас. Михалис Ганас[19] (р. 1944) родился в северной гористой и сумрачной области Греции — в Феспротии, но с восемнадцати лет живет в Афинах. Работал книготорговцем, редактором литературных программ на телевидении, писал рекламные тексты… Но главным образом, конечно, писал стихи. Ганас — поэт немногословный; его дебютный сборник «Акафистная вечеря» вышел в 1978 году, и с тех пор к нему присоединилось всего три нетолстые книги — «Черные камни» (1981), «Стеклянная Яннина» (1989) и «Баллада» (1993) да сборник коротких прозаических текстов, балансирующих на грани стихотворений в прозе «Родина-мачеха» (1981)[20], но каждая из этих книг выдержала по четыре, пять, шесть изданий, для Греции это очень много. Книги Ганаса неоднократно переводились на немецкий и французский языки, а отдельные стихотворения — и на другие. За сборник «Баллада» Ганас был удостоен Государственной премии в области поэзии. Название это — «баллада» — непростое: греческое слово, стоящее в оригинале (paralogi), отсылает не к европейским балладам, а к особому жанру новогреческого фольклора и буквально означает «народную песню с фантастическим сюжетом». В таких «балладах» часто повествуется о воскресших на время мертвецах, о роковых событиях и чудесных спасениях, в них участвуют низшие демонические существа вроде наших русалок и леших и т. п. Для нашей антологии я выбрала стихи из сборников «Баллада» и «Стеклянная Яннина».
Насос Вагенас (р. 1945)[21] — тоже уроженец северной Греции и тоже с ранней юности живет в Афинах, но в остальном он практически полная противоположность Ганасу. Вагенас — очень влиятельный филолог и критик. Получив диплом Афинского университета, он затем учился в Риме, Эссексе, наконец в Кембридже, где и защитил докторскую диссертацию. Его исследование поэтики Сефериса, «Поэт и танцор» (1979), остается классическим в своей области; в 1980-м за эту книгу Вагенас был награжден Государственной премией в области критики. Двенадцать лет профессорствовал в Критском университете, преподавал новогреческую филологию, потом стал профессором Афинского университета, издал четыре толстые книги критических эссе… Типичная «академическая» биография. Но… за эти же годы Насос Вагенас выпустил семь книг стихов, неопровержимо свидетельствующих о том, что их автор — один из наиболее значительных поэтов сегодняшней Греции. Одна из «критических» книг Вагенаса называется «Язык иронии» (1994)[22], и в своей поэзии он щедро пользуется этим оружием, «выясняя отношения» как с классиками новогреческой поэзии — Кальвосом, Кавафисом, Кариотакисом, Сеферисом, так и с европейской традицией, прежде всего с модернизмом. Здесь уместно сказать, что Вагенас переводил на греческий Элиота, Паунда, Марианну Мур, Карла Сэндберга, Аполлинера, Эудженио Монтале, э.э.каммингса, Борхеса и других. Стихи самого Вагенаса в свою очередь переведены на многие языки. Последний сборник Вагенаса, из которого взяты предлагаемые вниманию читателя стихи, называется «Темные баллады и другие стихотворения» (2001). Здесь «баллады» совсем другие, чем у Ганаса, и слово другое — именно «баллады» (mpallantes), и отсылки — не к фольклору, а к Шекспиру и Гёте, Лафоргу и Рильке… На фоне современной греческой поэзии, пользующейся почти исключительно верлибром уже более восьмидесяти лет, Вагенас дерзко возрождает регулярный рифмованный стих (конечно в должной мере позволяя себе, где нужно, его изрядно «расшатать») и такие формы, как сонет, «Мадригал», «Ода» и даже «Вилланелла»[23]. При всем том ирония для поэта не самоцель: просто свои «ума холодные наблюденья и сердца горестные заметы» он облекает в это привычное для него «одеянье богини»[24].
В заключение стоит сказать, что в греческой критике делались попытки выделить некое «поколение 80-х», но особенного успеха эти попытки не имели, хотя, разумеется, отдельные интересные имена на поэтической карте появляются и будут появляться. С другой стороны, именно 1980-е и 1990-е годы отмечены в Греции бурным развитием прозы. Об этом читатель может судить в публикуемой в настоящем номере антологии греческой новеллы.