Эссе
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 12, 2007
Перевод Лев Оборин
МЕЖДУ БЛАГОГОВЕНИЕМ И ПРИВЫЧКОЙ[1]
Иностранца, приезжающего жить в Венецию, больше всего — почти как сюрреалистическое полотно — удивляет не повсеместная вода и отсутствие автомобилей, не напыщенные обветшалые колокольни и дворцы, даже не громадное собрание произведений искусства — а то, что обитатели Венеции не осознают: они живут в городе, чьей метафизической красоте завидует весь мир и затмить эту красоту пытались в течение нескольких столетий. Очень немногие венецианцы могут искренне сопереживать благоговеющему приезжему, который видит в Венеции идеальный, гармоничный союз природы и цивилизации. И не потому, что венецианцы не способны сопереживать, у них — свое восприятие города, основанное на рафинированном чувстве культуры, на гордости, на любви к своему исключительному наследию. Конечно, и они восхищаются, когда алое летнее солнце задерживается над статуей архангела Гавриила, над самой верхушкой колокольни собора Сан-Марко (если смотреть со стороны Святой Елены); и они просыпаются под утренние крики чаек; они даже останавливаются на мостах, чтобы посмотреть, как их мысли растворяются в калейдоскопической ряби каналов. Но в этом нет ничего особенного, это их мир. Им не с чем его сравнивать. Для них это обычная жизнь. Сколько же найдется таких венецианцев — один на сотню? Пятьсот? Для всех остальных Венеция — повседневность: работа с девяти до пяти, поехать в банк, в магазин, пропустить с друзьями по стаканчику. Хорошо это или плохо, но привычка — прокатный станок, который сглаживает порывы восхищения.
Получается, что заезжий иностранец или даже итальянец должен всегда помнить, что 99 % местных жителей обитают не в самом прекрасном, изумительном городе на свете, но всего лишь acasa[2]. Именно такой резкий контраст ощущений, а не собственно стиль жизни, и является отстраняющим фактором; ибо венецианцы, как и все итальянцы — ксенофилы. Порой можно сказать и сильнее: богатая космополитическая традиция у них в крови. Естественно, чтобы принять вас в свой мир, они должны убедиться, что вы не просто кочующий турист или высокомерный эстет. Но вот вы приняты, контакт установлен, и тут-то вы обнаруживаете, что между вами и венецианцами — непреодолимая эмоциональная пропасть. Вы так хотите рассказать о потрясении, которое испытали, объяснить, что сбылась мечта всей вашей жизни, поделиться вдохновением, которое бушует у вас в груди! «Да, неплохо. Немножко неудобно», — отвечают они. Неудобно? Разве искусство должно быть утилитарным? И здесь-то вы должны напомнить себе, что это только для вас Венеция — произведение искусства, а для них — просто место жительства. Да, довольно оригинально — город на воде. Но вообще-то он так создавался, так живет и так развивается — нечего им любоваться и восхищаться.
Иначе говоря, вновь приехавший оказывается перед выбором. Если он хочет и дальше, изумляясь, осматривать город и воспринимать его как художественный феномен, то ему придется оставаться на периферии венецианского мира и не искать другой компании, кроме своих соотечественников. Если же он хочет включиться в жизнь города, в его повседневность, он должен перестать видеть в нем шедевр Возрождения и приспособиться к его быту. Второй путь может даже привести к разочарованию: путешественник заметит, к примеру, что зачастую некоторые характерные черты Венеции остаются «венецианскими» не сами по себе, а для того, чтобы привлекать туристов. Мало-помалу от этого создается общее впечатление неестественности. Но от разочарования есть множество лекарств.
Совместить несовместимое почти невозможно. Но можно носить в себе приглушенное, потаенное восхищение красотой Венеции, гуляя по ней и приспособляясь к ее повседневности. Для этого нужно увидеть в микрокосме макрокосм, найти целостность города в отдельных, частных его компонентах. Это значит, что необходимо искать квинтэссенцию города в каждом его лакомом кусочке, открывающем его сущность. А это требует большой умственной гибкости. Чем прочнее ваша связь с городом (работа, друзья, дом и так далее), тем ограниченнее становится ваше представление о нем, тем менее спонтанно восприятие. Вы ощутите это скорее, чем можно ожидать: Венеция — крошечный город, всю ее (не считая Мурано, Бурано и Торчелло) можно пройти пешком за день. Но это неизбежный компромисс для любого, кто хочет не только восхищаться внешним обликом Венеции, но и увидеть ее изнутри, ощутить биение ее сердца. Это тот поиск, который приведет человека любознательного к насыщенным, гармоничным отношениям с городом, чья уникальность и сегодня, как и всегда, вызывает благоговение.