Беседу с представителями издательств «Иностранка», «Текст» и «Флюид/FreeFly» ведет Светлана Силакова
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 9, 2006
На вопросы, чем привлекает наших читателей и издателей франкоязычная литература, насколько высок к ней интерес и какие авторы особенно популярны, нам отвечают представители московских издательств «Иностранка», «Текст», «Флюид/FreeFly». Беседу ведет Светлана Силакова.
Ирина Кузнецова, заместитель главного редактора издательства «Иностранка».
Франция, в общем, всегда по культурной части была «впереди планеты всей». Случались эпохи более яркие, менее яркие, но надолго Франция никогда никому лидерство не отдавала. Сегодняшнему книжному буму во Франции предшествовал период довольно непростой, скажем так, кризисный. «Новый роман», некогда столь революционный, выродился в моду, литературу для литературы (это ни в коем случае не касается его столпов и создателей: Клода Симона, Алена Роб-Грийе, Натали Саррот, Мишеля Бютора – писателей на все времена). И аудитория либо охладела к современной прозе, либо переключилась на чтиво.
Но примерно к середине 80-х все изменилось. Появилось новое поколение писателей, не желавшее мириться с монополией кинематографа на увлекательность, поколение, выросшее не только на остросюжетных фильмах и комиксах, но и на великолепной мировой литературе ХХ века – не в последнюю очередь, на американской (особенно часто, кстати, пишущие французы упоминают и цитируют Сэлинджера). Молодые писатели предпочли вернуться к повествованию, к технике рассказа. Этот подход вовсе не предполагает, будто проза сводится к чистой фабуле, — сплошь и рядом фабулу и отследить-то трудно, у того же Бегбедера например. Не идет речь и о реализме в традиционном смысле. Просто автор всегда повернут к событиям, к действию, а не к чистой описательности. К реальной жизни и к человеку.
Невозможно в двух словах обрисовать весь нынешний литературный пейзаж Франции, но «Иностранка» по мере сил старается показать лучшее, что в нем есть. Наши авторы совершенно не похожи друг на друга. С одной стороны, например, Жан-Филипп Туссен[1], лидер направления, которое критики окрестили «минимализм» — за попытку достичь эмоционального эффекта минимальными средствами. С другой — безумный фантазер Венсан Равалек[2], работающий в ключе то «жестокого романса», то фэнтези, то антинаучной фантастики. Книги Кристин Анго откровенно, по-женски – и даже скандально — автобиографичны. Очень разные вещи пишет Виржини Депант[3] – это и жесткая проза об изнанке жизни, и романы о счастливой любви.
«ИЛ». Перечислите, пожалуйста, франкоязычных авторов, которых вы издаете.
И. К. Среди них есть писатели, уже причисленные к классикам — или «почти классикам»: Ромен Гари, Хорхе Семпрун, Патрик Модиано, Мишель Уэльбек[4], вышеупомянутый Жан-Филипп Туссен. Они представлены в нашей серии «Иллюминатор», которая вовсе не случайно является «тезкой» премии за лучший перевод, учрежденной «Иностранной литературой» — матерью издательства «Иностранка».
Мишеля Уэльбека и Фредерика Бегбедера[5] мы издаем по-русски практически полностью.
Можно назвать еще много имен: Амели Нотомб, Мартен Паж[6], Жан-Кристоф Гранже, Фред Фаргас и др. Мы издаем, например, китайца Дая Сы-цзе, пишущего по-французски о своей родине. Его роман «Комплекс Ди»[7] про похождения странствующего психоаналитика в сегодняшнем Китае – это что-то вроде «Дон Кихота» на обломках тоталитарного режима. А в романе «Бальзак и портниха-китаяночка», который сейчас готовится у нас к переизданию, рассказывается, как студенты, отправленные в деревню на перевоспитание во времена «культурной революции», читают случайно найденные книги Бальзака и открывают для себя Запад.
«ИЛ». А как, по-вашему, воспринимает российский читатель современную французскую литературу?
И. К. Читатель голосует за новую французскую литературу буквально руками и ногами. Ведь читатель – тоже человек, и ему просто-напросто любопытно, как живут «братья по разуму» в стране, которая для России всегда была эталоном, да и вообще чем дышат современники, что они едят, как развлекаются, какими проблемами мучаются, что думают о жизни и смерти. И главное, как формулируют, как выражают свое отношение к окружающему. Тут, конечно, решающую роль играет перевод. Не попал переводчик в точку — текст не заработает, и книга будет пылиться на складе.
В любом случае, французская проза сегодня – это свежий взгляд на мир, а мир, между прочим, стремительно меняется. Ее тема – человек в сегодняшней действительности, которая норовит его, человека, зомбировать. Французы на редкость изобретательны – особенно в литературе – по части разных способов ускользнуть от механизации и коммерциализации жизни.
«ИЛ». Сразу вспоминается фигура Бегбедера.
И. К. Вот, кстати, пример острогоинтереса читателей к французской литературе. История этого автора на российском книжном рынке поразительна. Вся предварительная «раскрутка», если это можно так назвать, сводилась к публикации в «Иностранной литературе» романа «99 франков». Когда он вышел в книжном издании, то мгновенно стал бестселлером. А за ним и следующие — «Любовь живет три года», «Каникулы в коме»… Выступления Бегбедера на Московской книжной ярмарке интеллектуальной литературы «Non-fiction»-2004 проходили с аншлагом.
Прекрасно принимала публика и Мишеля Уэльбека, который этой весной был в Москве и в Петербурге. Пять встреч с читателями, в том числе в легендарном Политехническом, прошли при полных залах.
«ИЛ». А какие отношения сложились у вас с французской «нон-фикшн»?
И. К. До недавнего времени наше издательство выпускало исключительно «фикшн» — даже часть эссеистики Уэльбека и Бегбедера отдали, так сказать, «на сторону». Но в 2004 году на базе «Иностранки» было создано издательство «КоЛибри», которое специализируется как раз на «нон-фикшн». Здесь тоже французские авторы присутствуют во всех сериях. В «Жизнеописаниях» — книга Франсуазы Жиру «Лу. История свободной женщины» о Лу Саломе, роман Ж.-М. Г. Леклезио «Диего и Фрида» о любви двух крупнейших художников ХХ века Диего Риверы и Фриды Кало[8], мемуары вдовы Сент-Экзюпери «Воспоминания розы». В серии «Вещи в себе» — «Краткая история попы» Жан-Люка Эннига, написанная в духе, если можно так выразиться, «вольтерьянской культурологии». Готовятся к выходу две книжки об истории научных открытий: «Сентиментальная история науки» Никола Витковски и его же, в соавторстве с О. Свеном, «Ванна Архимеда».
«ИЛ» А по какому принципу вы отбираете книги для своей «золотой полки» — серии «TheBestof Иностранка»?
И. К. Сюда попадают только наши «звезды». Но читательское признание не единственный критерий. Это еще и наше признание, наш выбор. Причем в «Best» мы включаем не только переиздания. «Романтический эгоист» Фредерика Бегбедера и два романа Амели Нотомб «Биография голода» и «Любовный саботаж» сразу были изданы в этой серии. В ней же выйдут и следующие романы Нотомб, и книга бесед Бегбедера с епископом Ж.-М. ди Фалько «Я верую — Я тоже нет», фрагменты которой напечатаны в этом номере «ИЛ». В «Best’e» весь Уэльбек. И Жан-Кристоф Гранже, автор «Пурпурных рек» и «Империи волков», по которым сняты очень известные фильмы. Да, автор из «Лекарства от скуки» попал в «Best», причем вполне заслуженно!
«ИЛ». Кстати, а как представлены французы в жанровых сериях «Иностранки»?
И. К. В «Лекарстве от скуки» — виртуозные мастера детектива: вышеупомянутый Гранже, Фред Фаргас, Доминик Сильвен и другие. В серии «Тайные земли» (это фэнтэзи) появится полностью трилогия «Знак Мойры» Анри Левенбрюка. Первый и второй тома — «Гаэльская волчица» и «Волчьи войны» — уже выпущены, а к октябрю будет готов и третий — «Ночь волчицы».
«ИЛ». Каковы ваши ближайшие планы?
И. К. Еще одна книга Виржини Депант — "Гуд бай, Блонди", еще один роман Кристин Анго — «Двинутые». И, конечно, будут авторы новые, которые по-русски до сих пор не выходили. Например, Кристиан Остер, чей небольшой роман «Свидания» публикуется в этом номере. В самых ближайших планах — Лоранс Коссе с романом о гибели принцессы Дианы «31 августа». Отталкиваясь от реального факта (по некоторым версиям, «мерседес» Дианы разбился из-за того, что задел некий «фиат»), писательница сочинила историю о девушке, сидевшей за рулем этого мифического автомобиля, который так никогда и не нашли. Готовятся к печати две книги Филиппа Джиана. Это отличный писатель, уже не очень молодой, но по непонятным причинам в России по сей день не известный, маскирующий свою прозу то под жесткий детектив («Вот это поцелуй!»), то под семейный роман («Трения»).
Кроме того, мы открываем серию исторического романа, где тоже не обойдется без французов. В сентябре выходит роман ЖеральдаМессадье «Роза и лилия» — первый том трилогии «Жанна д’Этуаль», где действие происходит вскоре после Столетней войны. Будут и исторические детективы, например, «Слезы Макиавелли», очень молодого французского автора, историка по образованию, Рафаэля Кардетти.
В общем, французских планов много, самых разных. Ведь французы пишут и пишут, только успевай выбирать.
Татьяна Позднева, руководитель серии «Французская линия» издательства «Флюид/FreeFly». Своеобразие французской литературы я вижу прежде всего в богатейшем наследии и традиционной приверженности гуманистическим идеалам, а также в том, что, пожалуй, можно назвать ее фирменным стилем: эстетизме, или развитом чувстве прекрасного, а также остроумии, или изобретательности ума.
«ИЛ». А как давно издательство «Флюид» публикует французскую литературу?
Т. П. Уточню: речь идет не только о литературе Франции, но и о произведениях, написанных франкоязычными авторами разных стран. В основу наших серий положен языковой принцип, поскольку язык для писателя — это и материал, и инструмент.
Деятельность издательства «Флюид» , собственно, и началась с серии современной прозы «Французская линия», и это, полагаю, отнюдь не случайно. С одной стороны, французская словесность занимает одно из ведущих мест на мировой литературной арене. С другой, совершенно очевидно, что между нашими народами исторически сложились крепкие связи.
«ИЛ». По каким критериям отбираются книги для серии?
Т. П. «Французская линия» — это самые характерные и яркие образцы современной франкоязычной словесности. Мы предлагаем читателю «взглянуть на мир по-французски». Одним из главных критериев была и остается актуальность проблематики, но это вовсе не значит, будто концепция серии сводится к книгам «на злобу дня». Предпочтение отдается произведениям, в которых, наряду с вечными, универсальными вопросами человеческого бытия, осмысляется наше время, а не дела давно минувших дней. Однако, поскольку серия призвана представить российским читателям наиболее полную картину современного состояния франкоязычной литературы, было бы несправедливо игнорировать сочинения, основанные на историческом материале, и в перспективе такие публикации планируются.
Определенная разнородность серии объясняется нашей сознательной установкой на репрезентативность. Мы охотно включаем во «Французскую линию» не только вещи известных писателей, но и дебютные произведения молодых талантов. Принципиальная позиция составителя — выбирать книги не за громкое имя автора, а по содержанию. Приятно отметить, что этот подход вполне оправдал наши ожидания. К примеру, когда мы решили издать первый сборник новелл молодой француженки Анны Гавальда — он называется «Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал» — она была совершенно безвестной писательницей. Сегодня ее переводят на четыре десятка языков. Ее книги экранизируются. Ее последний роман "Просто вместе" в ряде стран буквально прогремел, затмив даже пресловутый "Код да Винчи". Мы его тоже опубликовали во "Французской линии", и спрос доказывает: российскому читателю книги Анны Гавальда нравятся. Несомненно, и в России ее ждет большое будущее.
«ИЛ». В чем же, по-вашему, секрет популярности Анны Гавальда у нашего читателя?
Т. П. От ее книг невозможно оторваться. Эти «простые истории, рассказанные простыми словами» заставляют плакать и смеяться даже законченных циников, пробуждая в них и чувства добрые, и мысли светлые. Видимо, именно этого так не хватает современному миру.
Среди наших молодых авторов, впервые опубликованных во «Французской линии» и уже завоевавших любовь российских читателей, хочется также отметить Мартена Пажа («Стрекоза ее восьми лет»), каждая книга которого буквально растаскивается на цитаты; Жана Грегора, написавшего сатирический, фантасмагорический роман «Безголовые»; Ясмину Гата — автора удивительно красивой и поэтичной книги «Ночь каллиграфов» и, конечно, канадцев Гийома Виньо, представленного в серии романом «Ищи ветер», и Надин Бисмют (сборник новелл «Без измены нет интриги»).
«ИЛ». Во «Французскую линию» включаются и произведения мэтров. Каков принцип их отбора?
Т. П. Писателей, чье творчество порождает новые течения и формирует литературный пейзаж эпохи, в любые времена не так уж много. Для нас в некотором роде дело чести — издание дотоле не опубликованных на русском языке произведений классиков французской литературы, творивших во второй половине ХХ века, таких, как, например, Маргерит Дюрас («Голубые глаза, черные волосы») или пишущий и в наши дни Жан Эшноз («Гринвичский меридиан»), а так же не менее значительный писатель, фигура воистину знаковая, — Жорж Перек[9]. Летом этого года у нас выходит его роман «Человек, который спит».[10]
«ИЛ». На какую аудиторию прежде всего рассчитана «Французская линия»?
Т. П. Это любой читатель вне зависимости от возраста и пола (за исключением разве что бескомпромиссных поклонников детективного жанра), который следит за новинками зарубежной литературы и не равнодушен к славным гуманистическим традициям французской словесности. Ориентацией на современность объясняется особая популярность наших книг среди молодежи.
«ИЛ». Каковы ваши ближайшие планы?
Т. П. К осени выйдут два небольших романа Анны Гавальда: «Я ее любил/Я его любила» — пронзительно грустная и обаятельная книга о любви, а также — «35 кило надежды». Готовится к печати книга еще не известного в России, но безусловно заслуживающего самого пристального внимания Мишеля Кента, в которую войдут три его маленьких шедевра — «Страшные сады», «Влюбись я слегка», «И боль моя в мире со мною». Они принесли писателю, прежде известному как мастер детектива, настоящее признание и мировую славу. Мы также издаем лауреата Гонкуровской премии Дидье ван Ковеларта, который в России известен как «ван Ковелер».[11] Сам он настаивает на произношении «Ковеларт» — именно так мы и транскрибируем его имя. У нас выходят два его новых романа, которые уже стали мировыми бестселлерами. «Вне себя» — триллер, да такой, что и мэтр жанра Хичкок снял бы шляпу перед автором. «Знакомство категории Х» — роман о любви в мире футбола и порнографии. На подходе новые романы Гийома Виньо и Катрин Панколь. И еще многое-многое другое.
Ольгерт Либкин, директор издательства «Текст». Мы много издаем переводной литературы, причем примерно на две трети это литература художественная. Я не рискнул бы утверждать, что Франции и другим франкоговорящим странам мы уделяем какое-то исключительное внимание, но в наших планах они представлены всегда. Тому две причины. Во-первых, к французской культуре и французскому языку в России традиционно испытывают особый пиетет. Во-вторых, так случилось, что «Текст» стал одним из первых участников программы Посольства Франции «Pouchkine». И вообще за долгий срок своего существования (ведь «Текст», наверное, первое негосударственное издательство в нашей стране) мы наработали прекрасные связи с французскими коллегами. Больше всего каталогов и предложений нам приходит из Франции и Германии.
«ИЛ». Вероятно, у вас уже сложился свой «золотой фонд» неоднократно переиздаваемых авторов. Есть ли в нем французы?
О. Л. Конечно. Например, Жан Жене. Все маргинальное сейчас возбуждает особый интерес. Хотя мне лично этого, видимо, не понять…
«ИЛ» Тогда позвольте поинтересоваться вашими личными предпочтениями.
О. Л. Отвечу, не задумываясь: Филипп Делерм (в нашем издательстве вышли две его книги) и канадка Нэнси Хьюстон, или, во французской традиции, Нанси Юстон: она живет во Франции и пишет по-французски. Мы выпустили два ее романа и готовим третий.
С традиционной литературой, надо сказать, теперь непросто. «Мейнстрим» и «обочина» как бы поменялись местами. Тем не менее мы не отступаемся от нашей издательской политики. Отмечу два основных направления. Во-первых, это то, что можно назвать «неизвестной классикой» — произведения давно прославившихся в России писателей прошлого, издающиеся на русском языке впервые. Например, у нас вышли неизвестные прежде российскому читателю романы Гюстава Флобера, Жорж Санд, Блеза Сандрара, Франсуа Мориака. И во-вторых, заполнение лакун в знании зарубежной литературы, образовавшихся за последние десятилетия. Мы стараемся представлять нашему читателю новых для него авторов, которые в своих странах уже давно стали национальной гордостью.
«ИЛ». На что вы обращаете внимание, кроме известности автора?
О. Л. Мы внимательно изучаем реакцию французской аудитории. Должен, правда, сказать, что во Франции обстановка для издательской деятельности несколько иная, чем в России: пресса уделяет большое внимание литературе, причем в основном серьезной, а не развлекательной, и в основном своей, а не зарубежной.
Сравнивая восприятие одного и того же произведения во Франции и России, обнаруживаешь странную закономерность: вроде бы хороший сюжет, прекрасный стиль, точный язык — но все это значительную часть нашей аудитории скорее оставляет равнодушной. Правда, следует учитывать и то обстоятельство, что образованные, интеллигентные французы, как правило, люди гораздо более обеспеченные, чем их российские, скажем так, коллеги, отсюда, может быть, и несовпадения интересов.
«ИЛ». Пожалуйста, расскажите немного о новинках и планах на ближайшее будущее.
О.Л. Совсем недавно вышел роман Ирен Немировски «Французская сюита». Это поразительная история. Ирен Немировски, русская эмигрантка (ее увезли из Киева, когда она была еще юной девушкой), писала свои книги по-французски. Во Франции 30-х годов ее романы имели большой успех. Но «Французскую сюиту» она написала в 1942 году в оккупированной Франции, незадолго до депортации и гибели в Освенциме. Долгие годы о романе никто не знал, и лишь в начале наступившего столетия дочь писательницы его издала. Успех во всем мире громадный, а во Франции роман получил премию Ренодо — единственный в истории случай, когда премия была присуждена ушедшему из жизни автору.
Кстати, вот удивительное совпадение: среди наших авторов есть молодая китаянка Шань Са, которая, как и Ирен Немировски, попала во Францию совсем юной (ее семья эмигрировала после событий на площади Тяньаньмэнь) и тоже пишет по-французски. У нас уже вышел роман Шань Са «Играющая в го», который во Франции получил так называемого Гонкура лицеистов, а в Великобритании был признан лучшей зарубежной книгой 2003 года. Скоро у нас выйдет еще один ее роман «Врата Небесного Покоя».
Из популярных французских писателей, практически незнакомых российским читателям, назову Антуана Блондена, чей роман «Обезьяна зимой» мы выпустили совсем недавно, и Патрика Рамбо — его роман «Деревенский дурачок» готовится к печати.
«ИЛ». Особо хотелось бы узнать о ваших проектах, касающихся поэзии.
О. Л. Мы готовим сборник стихов Филиппа Жакоте[12] — пожалуй, одного из самых почитаемых во Франции современных поэтов. По происхождению он швейцарец. Сборник его поэзии (который выйдет до конца текущего года) делают Борис Дубин и Арина Кузнецова. И еще в наших планах издание поэзии Пабло Пикассо. Да, именно так: великий художник был и весьма своеобразным поэтом.
В основном же мы выпускаем двуязычные сборники классиков зарубежной поэзии. Уже вышло избранное Артюра Рембо. Теперь же Михаил Яснов готовит для нас сборник Аполлинера. Особо подчеркну, что это будут в основном современные переводы.
«ИЛ». Говоря об Аполлинере, нельзя не вспомнить, что артистический Париж 20-30-х годов — интереснейшее явление.
О. Л. Да, мы охотно издаем тексты об этом времени — преимущественно мемуары. Сложилась целая серия о Шагале: уже выпущены воспоминания его жены Беллы, его сына Давида Мак-Нила, а теперь к ним прибавятся мемуары многолетней спутницы художника, матери Давида англичанки Вирджинии Хаггард. Могу также упомянуть воспоминания внучки Пабло Пикассо — Марины, биографию Модильяни…
«ИЛ». Насколько я понимаю, помимо литературы мемуарно-биографической, нон-фикшн вас как издателя не очень интересует.
О. Л. Не совсем так. Все зависит от темы и исполнения. Например, мы готовим не совсем обычное издание — книгу «История Бога», посвященную представлениям разных народов о высшей силе в различных вероучениях. Ее составитель Марсель Рюби приводит свидетельства, что называется, «из первых рук»: от священнослужителей действующих религий и специалистов по религиям прошлого. Работаем над переводом труда Люсьена Поластрона «Книги в огне: история бесконечного уничтожения библиотек». Фактически обе эти книги — об инакомыслии и толерантности. Есть немалый круг читателей, для которых такая литература важнее беллетристики.