Перевод Дмитрия Веденяпина
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 8, 2006
Мартин Светлицкий[1]
Прошлой ночью
ночью я проснулся от грохота
огромная туша ударилась обо что-то снаружи
нет никакого снаружи понял я вдруг
все только внутри даже небо
все только внутри
глухой рев беспомощность невозможность
загадочная гармония пустыня
сад потрескивание веток
страх неотпускающий безымянный
скрытый от посторонних
огромная туша ударилась обо что-то внутри
оставь меня отойди
внутри себя я поднялся с постели
шагнул в темноте к окну
внутри себя я увидел себя
и больше не хочу
Чердак
Этого места больше нет. Что с того,
что здесь курят или бормочут стихи?
Это ничего не меняет.
Зеркала нет. Пустая рама
затянута паутиной. Симпатичная ветхость
стремительно превращается в заурядную гниль.
Разве это жизнь?! Трухлявые ноги
не могут сделать ни шагу. Все кончилось.
Человека вынули.
Осталась пустая рама.
Письмо
Сегодня я получил письмо.
От государства.
Меня вызывают в некое госучреждение.
Это не просьба, а требование.
Государство, как известно,
просить не умеет.
Но я умер.
Умер.
Я не ходил
На выборы.
Сам виноват.
Не получал талонов
на государственную водку,
государственные сигареты
и государственную муку.
Не брал у государства справок,
на основании которых
таковые талоны выдаются.
Сам виноват.
Впрочем, я довольно ловко
пользовался государственным транспортом.
Каюсь.
Но теперь я умер,
а к покойникам
принято проявлять снисхождение.
Иногда,
по привычке,
я бреюсь – щетина
отрастает и у мертвецов.
Иногда,
по привычке,
вхожу в каких-нибудь женщин,
и порой от этого даже получаются дети —
правда, какие-то призрачно-замогильные.
Я умер.
Иногда я пишу стихи,
хотя государству
это совсем не нравится.
Но если причина вызова в этом,
я оправдываться не собираюсь.
Мертвецы на это неспособны.
Даже если покойник
опасен для государства,
что тут сделаешь?
Не могу же я умереть дважды.
Дурацкая шутка
Это шутка, просто шутка,
не смотрите на меня так! Боже,
что может быть ужаснее: пошутить — и
напороться на такой взгляд!
Обидел, оскорбил, насыпал соль на раны!
Столько лет читал всякие умные книжки —
и вот тебе!
Пожалуйста, поверьте, я
и думать не думал…
Беспомощно смотрю в глаза,
большие и непонимающие.
Это как смерть…
Наутро
В ту ночь небо должен был озарить
Хвост сгоревшей кометы.
Но стоял туман, и ничего не было видно.
Только тусклые огни супермаркета.
В последнее время вообще
все какое-то размытое. Конец света
придет — а мы не заметим.