Вступление Павла Грушко. Евгений Солонович о переводчике
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 10, 2006
Перевод Павел Грушко
Перевод с испанского Павла Грушко[1]
Павел Грушко — это бренд. Для тех, кто привык воспринимать его как переводчика испанских и латиноамериканских поэтов, в разное время становилось сюрпризом его обращение к поэзии Англии и США, к драматургии, к испаноязычной прозе. Казенное словосочетание «поэт-переводчик» не вязалось бы с его именем, даже если бы он не был автором нескольких поэтических книг и если бы его самого не переводили в Испании, Перу, Мексике, на Кубе. Не вязалось бы, потому что Павел Грушко — поэт.
Одной из главных вех на его творческом пути стала, как и для меня, тоже выпускника Иняза, «Иностранная литература», и я благодарен редакции за предложение поздравить на страницах журнала своего коллегу и друга с семидесятипятилетием и пожелать читателям новых встреч со свидетельствами его неувядаемого таланта.
Евгений Солонович
От переводчика
Правильно спетая мысль не много требует слов
1
Художественное действие подбивает на многословие. Противоположное ему стремление к краткости ведет к безмолвию. Язык так и чешется, разум упрекает его в болтливости, просит держаться за зубами — мается в желании высказаться как можно короче. Если согласиться с тютчевской максимой, что любая «мысль изреченная есть ложь», то поговорка, выходит, наименее лжива в силу своей емкости, способности не изрекать избыточно.
Переводить испанские пословицы побуждает некое замешательство, когда в переводных произведениях встречаешь их русские подобия, и какой-нибудь испанский идальго, к примеру, начинает изъясняться по-нижегородски. Конечно, в ряде случаев можно найти некий почти нейтральный, что ли, русский аналог испанской пословицы, тем более что и те и другие зачастую ведут начало от одного и того же древнего или более позднего источника. Однако даже очень похожая на свою испанскую подругу русская поговорка в переводном тексте выглядит чужеземкой, пахнет Русью. Даже во вненациональной лексике она выдаст себя своей просодией, оборотом речи, особо присущими русскому языку. Одно дело Язык до Киева доведет, и совсем другое У кого есть рот — до Рима добредет. Можно написать в переводе с испанского и Язык до Киева доведет, так ведь кто из Испании отправлялся пешим ходом в Евразию? Эта русская на вид поговорка сама пришла издалека и была приноровлена к русской топографии. Почему и себе не позволить подобное?
Тут и возникает всегдашняя переводческая проблема — должен ли переведенный текст выглядеть так, как если бы он был написан по-русски? Наш язык, пластичный и гостеприимный, может многое, но и сверх того — сохранять запах заморских плодов, вместо того чтобы превращать их в клюкву. Разумеется, запах этих плодов должен быть едва уловимым.
Испанские пословицы в подавляющем своем большинстве хорошо организованы метрически, почти всегда оперены рифмами, чаще всего ассонансными[2]. В своих опытах я стараюсь держаться формы русской пословицы, сохраняя по мере возможности своеобразие испанских смыслов. И рифмую даже в тех случаях, когда в оригинале рифма отсутствует, дабы не вызывать подозрений в том, что переводчик не углядел рифму в оригинале и пишет подстрочник, — маслом кашу не испортишь.
Может ли этот эксперимент принести пользу переводчикам? Ведь художественный текст, в котором встречается народное речение, в каждом случае ставит особую задачу, решать которую переводчики должны сами. Этот же художественный текст, в роли контекста по отношению к поговорке, проясняет последнюю, порой весьма туманную по смыслу для неиспанца, и обнаруживает свой скрытый смысл именно тогда, когда в тексте она к месту.
При том, что переведенные поговорки могут пригодиться коллегам (я, конечно, был бы им признателен за упоминание моего авторства в сносках), опыт мой имеет и побудительный характер — это призыв смело пересказывать дивные миниатюры испанского народного творчества[3].
2
Лишь один раз, при переводе романа мексиканской писательницы Лауры Эскивель «Шоколад на крутом кипятке» (“Comoelaguaparachocolate”), эпиграф-поговорка к этому роману перевелась, что называется, сама: Alamesayalacamasólosellama — К столу и в кровать стоит лишь позвать. Редкий случай, когда испанские рифмы cama — llama магическим образом совпали с русскими позвать — кровать. (Не знаю, как другие, а я в раннем детстве думал, что стихи действительно переводятся сами в рифму, — таким и бывает ощущение, когда встречаешь мастерский перевод.) Заглавие упомянутого романа — “Comoelaguaparachocolate” — также поговорка, и могло быть переведено фразой «На точке кипения» (приблизительный ее смысл), но потеряло бы мексиканскую смуглость, что ли. И дословный перевод не выручил бы: вода тут не просто вода, а кипяток, которым заваривают не твердый шоколад, каким обычно представляется этот продукт у нас, а — молотый, для какао. То же и поговорка Chocolatefrío, / échaloalrío, — волей-неволей приходится шоколад заменить чаем: Холодный чаек —да и в ручеек.
Над каждой пословицей и поговоркой приходится ломать голову. Ведь в целом, по печальной обмолвке Гумбольдта, не синонимичны сами языки. Что уж говорить о переводе этих многосмысленных миниатюр.
Б
Без достатка жить не сладко.
Безмозглая башка куда как легка.
Безмужняя девица сама с собой ложится.
Без смелости не быть в целости.
Безумцу и урагану перечить не стану.
Без фитиля лампада, кому ее надо.
Бешеный пес стоит хозяину слез.
Бога проси, но и сам коси.
Богатый жадюга — ни родственника, ни друга.
Бог-то даст, а на что сам горазд?
Болезнь осенняя либо долгая, либо последняя.
Ботфорты, плащ, а жизнь хоть плачь.
Была бы кобылица, а жеребенок родится.
Был бы в сытости живот, а молва не в счет.
Был ворьем, стал корчмарем.
Были дни ясны, стали ненастны.
В
В декабре побольше дров, спи-сопи и будь здоров.
В доме вражьем сперва жену уважим.
В доме плясуна вся семья плясать должна.
В доме своем — король королем.
Верить всем хуже нет, а никому — себе во вред.
В жаркий день теплое поддень.
В мае льет — хлеб на весь год.
Волосы длинные, а мозги куриные.
Волк наестся мяса и в монахи подастся.
Воробьи и монахи — никудышные птахи.
Всего-то и жизни было — крещенье, свадьба, могила.
Все земли хороши, ты их знай паши.
Все Бог да Бог, сам бы себе помог.
Все бы льнуть языку к болящему зубку.
Все хотел загрести, а поместилось в горсти.
Всего, что от Бога, пусть будет много.
Всяка радость в сладость.
Всяк над мертвецом плачет о своем.
В тихих водах спаси, Иисус, а в бурных и сам спасусь.
Вылечил Бог, а деньги врач уволок.
В ясный день и у мухи есть тень.
Г
Где берут и не кладут, ничего и не найдут.
Где отец пьет, там дитя мрет.
Где чадим, там и дым.
Глаз хозяйский для коня много лучше ячменя.
Глупой рыбе враг — наживка, а не рыбак.
Говорит котлу кастрюля: на себя взгляни, грязнуля.
Голова белым-бела, а ума не нажила.
Голод в брюхе — рад и черствой краюхе.
Голодной волчице на месте не сидится.
Господь увечит, Господь и лечит.
Груши всем на загляденье, да немногим на съеденье.
Д
Давно разбиты мавры, а все гремят литавры.
Дал миндаля Всевышний, да жаль, все зубы вышли.
Дамам место в горах, а мужьям при дворах.
Дарила медом пчела да и померла.
Два дня в счастье, сто — в напасти.
Девица и вдовица — сие не долго длится.
Девица и парень хороши в паре.
Девица, пока не проговорится.
Делись с муженьком, да не всем пирожком.
День за днем, день за днем, вот ума и наживем.
День не порочь, еще не ночь.
Для злодея и крота всего лучше темнота.
Для королевства и мошны приятели не нужны.
Для парада денег надо.
Добрая девица в девках не засидится.
Дойдет до измены — слышат даже стены.
Долог день, коли трудиться лень.
Дом без женки что стол без солонки.
Дом без запора — приманка для вора.
Доход хорош, да плох дележ.
Друг-ханжа опасней ножа.
Думают юнцы, что все вокруг слепцы.
Души в тебе не чаю, а денег не обещаю.
Е
Еда без вина — грош ей цена.
Ежели босяк, повесят за пустяк.
Есть в доме хозяин — бедности не знаем.
Есть враги — спать не моги.
Ж
Жаркóе хоть какое.
Жена, когда одна, мыслями дурна.
Жена напомадится — муж к другой не повадится.
Жена слепца у зеркала без конца.
Женщина что курица: дай пинка — и образумится.
Женщина что ослица — без палки не угомонится.
З
За женщиной и огнем следи ночью и днем.
Законов свод, а мы в обход.
За крепкие штаны заломи хоть три цены.
Затеют воры дебош, тут краденое и найдешь.
Знает всяк, где жмет башмак.
Знай уминает, а чье — не знает.
Золотые удила не для старого осла.
И
И без грима неотразима.
И в дрянной книжке сыщутся мыслишки.
Из ружья без пули не убить косули.
Из хорошего дома хороша и солома.
Имей зависть цвет — почернел бы весь свет.
Иной курьез берут всерьез.
Испанец поет, когда злится или банкрот.
К
Кабана и тестя порешить бы вместе.
Какая хота, коли жрать охота.
Как ни крась, проступит грязь.
Как разливал масло, по рукам ясно.
Ключ у пояса — никого не бойся.
Коли не врет — не из господ.
Корчмарь бурдюк продает, когда рваный либо гниет.
Красивая плутовка повяжет, как веревка.
Краб сонлив — унесет отлив.
Кто безгласен, тот согласен.
Кто боится могилы, живет вполсилы.
Кто везде, тот нигде.
Кто встает затемно, тому удача дадена.
Кто заспится, тому весь день торопиться.
Кто любит спех — позади всех.
Кто первым прибыл, того и прибыль.
Кто смерти боится, тому и мед — что горчица.
Л
Легка страда, коли есть еда.
Легче легкого бревно, коли надобно оно.
Лису ищи в леске, а шлюху в кабаке.
Ловит лиса кузнечика — значит, в норе есть нечего.
Ложь вруна на лбу видна.
Лучше свои батоги, чем твои пироги.
Любой путь за разговором покажется скорым.
Любые чудеса — на два-три часа.
М
Мала причина, а друзей разлучила.
Мало да дивно, велико да противно.
Мачеха из сахара, а падчерица ахала.
Мельница — покуда мелется.
Молву о банкире дели на четыре.
Молчи, дающий, говори, берущий.
Монаха, родной, обходи стороной.
Мучает изжога — съешь еще немного.
Н
Набивай кишку — ей носить башку.
Набивай, корзинка, цену для рынка.
Навоз не с неба, а с ним больше хлеба.
Над бровью мушка — вот и не старушка.
На охоте кто прытче — не останется без дичи.
Наседка у соседки лучше моей наседки.
Насосался сосунок, вот и спит без задних ног.
Начал идти — одолел полпути.
Начал тихо — кончил лихо.
На улитке все пожитки.
Не бывает, чтобы враз спать и сторожить лабаз.
Не всякая гора на душицу щедра.
Не до сна — хлебни вина.
Недоумки и дети правдивей всех на свете.
Не захотел Бог — и святой не помог.
Не иголкой одной пробавляется портной.
Не коси осот там, где хлеб растет.
Не пой, петух, с утра, дождешься топора.
Не по сути судит улица, а как заблагорассудится.
Нет плохих нив, коли не ленив.
Не пройдет ста лет, а нас уж нет.
Не сват и не брат, а помыкать рад.
Не силой – милый.
Не суди ежа строго, и он от Бога.
Не суй в заводь руку, вытащишь щуку.
Нет деньжат — сунь в печку зад.
Не шумит река, коли глубока.
Ни жены, ни винограда без хозяйского пригляда.
Никудышный кочет всех заклевать хочет.
Ни от юнца подсказки, ни от шлюхи ласки.
Ни разу не ошибешься — ничего не добьешься.
Новый врач — полдеревни в плач.
Ночную возню видать на дню.
Нынче полны закрома, а завтра сума.
Нынче сила, завтра могила.
О
Общая невзгода слаще меда.
Объелся дьявол мяса да и надел рясу.
О врагах мнение: было б их поменее.
Одна маслина — злато, вторая — серебро, а третья — колики в ребро.
Одна рубаха — живешь без страха.
Одним гвоздем другой сковырнем.
Омут тих, да полон лих.
Особа — до гроба.
От дедовой опеки внуки что калеки.
От женщин, что от вина, несусветица одна.
От золы сбежал да угодил в жар.
От молока и винца старик — юноша с лица.
От слова до дела голова поседела.
От старого пня больше огня.
От трех мужей вдовица — желанней не приснится.
Охрип от крика — вот и улика.
П
Пахарь в камзоле — не работник в поле.
"Пашем!" — жужжит муха с воловьего уха.
Перед сном ужин, вот и недужим.
Писарь, мэр и прокурор — на воре вор.
Плач вдовца до крыльца.
Плохой арбалетчик своих калечит.
Плохой огород уродит в свой год.
Под хорошим плащом любой грех прощен.
Позвал зятя на обед, глядь — а уж обеда нет.
Под петрушкой вкусны что кролики, что каплуны.
Под потолком окорока, а голодней бедняка.
Под рваной одежей человек хороший.
Пока тихоня мнется, дурак всего добьется.
По корзинке судят о рынке.
Поле и море — не каждому подспорье.
Положишься на соседа — останешься без обеда.
По любви жениться — с горем породниться.
Помирает супруг, а уж в дверях друг.
Пообещаешь зря — отвернутся друзья.
Попутал бес, вот в карман и залез.
По ручке ложки крадется мышь к плошке.
Построил дом через силу да и прыг в могилу.
Потаскуха, врач и слуга – три платных врага.
Потаскуха сегодня, а завтра сводня.
По хохоту издалека распознаешь дурака.
Поцелуи и объятья — недалеко до зачатья.
По чести живу, да только в хлеву.
При выборе невесты советчики неуместны.
Приодетая жена и дурная не дурна.
При охоте на зайца барабан исключается.
Прическа да пение — вот и все умение.
При шпорах сосед, а коня-то и нет.
Пропади все зубы, не пропасть уму бы.
Пропала лисица, коли шубой гордится.
Проси у Бога, да не так много.
Пчелам труд, а мед мухи жрут.
Пылящее стадо для волка привада.
Р
Рогоносец о сплетне узнаёт последний.
Руки в мозолях не опозорят.
Рыл петух сор, да и отрыл топор.
С
Сам из бедноты, а завещанье в три версты.
Сам на эшафот никто не пойдет.
Сам себе господин, и пляшу один.
Сапожник запанибрата — прелая кожа, гнилая дратва.
Секрет друга храни, а ему свой — ни-ни.
Сила прет — закон мрет.
Сказал Блас речь, и не перечь.
Сколь хлебнул, столь и сболтнул.
Слабые ноги крепнут в дороге.
Слепец поводырем — костей не соберем.
Слова хороши, когда от души.
Служанка у аббата не варит, а пузата.
Смерть не ищи, а пришла — не взыщи.
Спас от пучины Бог, а от старой шлюхи не смог.
Сперва горячка, а после спячка.
Сперва яства, потом лекарства.
С перепугу хромой быстрей гончей самой.
Сразу дуть и вдыхать — о таком не слыхать.
Стал богатым купцом — позабыл мать с отцом.
Стал знаменит — память шалит.
Сто кумушек у гумна, а песенка одна.
Стол накрыт, подметен пол, рады, кто бы ни пришел.
Столько одеж на одну ложь.
Супротив судьбы все слабы.
Сухо в глотке — не спеть и нотки.
Т
Таи от чужих глаз, на что горазд.
Там, где денег груда, не дружба, а остуда.
Те кивают этим, а дом все не подметен.
Тиха заводь – берегись плавать.
Тих монашек, а обхитрит всех наших.
То безделье, то гульба — вот уж славная судьба.
Только дурья голова покупает в дождь дрова.
То молоко,что от вымени недалеко.
То не затрещина, что лишь обещана.
Торговец-простак купит втридорога, продаст за так.
То-то дьявол хохотал — голодный сытому подал.
Тот утку подзывает, а этот убивает.
Тот хирург хорош, кто крепко держит нож.
Тот, что часто женится, быть мужем ленится.
Тридцать у стола, так еще бабка родила.
У
Убегающему врагу сам бежать помогу.
У бездетного аббата причиндалов маловато.
У врача на уме — что в твоей суме.
Узнаешь, болея, кто любит сильнее.
У каждого муравья злость своя.
У кого дома нет — всей улице сосед.
У кого есть рот — до Рима добредет.
У кого на душе грех — говорит больше всех.
У коня на уме овес, а хозяин седло принес.
У матери-хозяйки дочери лентяйки.
У набитого живота прыть не та.
У охочей до мужчин лицо долго без морщин.
У пряхи оплошка, а стегают кошку.
Уронит кобыла, кого невзлюбила.
Усталый, коли нет рысака, сядет и на ишака.
У чужого стола еда не мила.
У юбок больше побед, чем у френчей и эполет.
Х
Хитер лис, а и до него добрались.
Ходи в гости к соседу, но не каждую среду.
Хозяин скуп, да слуга не глуп.
Холодный чаек — да и в ручеек.
Хорошая еда, плохая еда — вино пей всегда.
Хороши отцы с дедáми, а хороши ли сами?
Хорош наряд, да сам плоховат.
Хоть и лысый в сто лет, а сметливее нет.
Хоть мала иголка, а укол болит долго.
Хуже всех бед, когда денег нет.
Ч
Чем больше доход, тем больше хлопот.
Чем тумаки крепче, тем в жизни легче.
Черная земля — будут кренделя.
Чист как на духу — спишь как на пуху.
Чтоб девица да беременна, не бывает одноврéменно.
Что бедняк, что кардинал — один финал.
Что дыня, что жена — сразу не видна.
Что за белый свет: на хлеб есть, а на вино нет.
Что известно троим, то и всем остальным.
Что лошадь, что жена — забота им нужна.
Что зрячий, что слепой ошибаются тропой.
Что наяву мнится, то ночью снится.
Что не так — подскажет враг.
Что один бросит, то другой просит.
Что ранние цветочки, что нескромные дочки.
Чужое горюшко легче перышка.
Чужую жену, как котлету, два раза куснул — и нас нету.
Ш
Шелково одеянье, а рыло обезьянье.
Ширинка врозь, да не плоха гроздь.
Широкая душа — в кармане ни гроша.
Шустрому юнцу поскорей бы к венцу.
Щ
Щедрая мзда — прощай, вражда.
Я
Я помыкаю котом, а кот хвостом.