Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 9, 2005
«Золотого ключика в природе нет», — ласково, но твердо заверил слушателей одного из семинаров для начинающих канадских литераторов низкорослый и краснолицый книгораспространитель, для которого – это чувствовалось по первой же фразе – в реализации книжной продукции тайн не существовало. Семинары и круглые столы, поясню, предваряли Международную книжную ярмарку в Торонто, на которую я отправился «в составе российской делегации» (если четыре человека можно назвать делегацией) в конце июня этого года. Правда, про саму ярмарку в этом очерке, вопреки вполне естественным читательским ожиданиям, не будет сказано, за полным отсутствием впечатлений, ни единого слова. Два впечатления, впрочем, остались: многочасовые читательские очереди за автографами и стенд с книжной продукцией из далекой Московии, заставленный книгами религиозно-патриотической тематики и обслуживаемый неулыбчивыми отечественными культуртрегерами.
«Главное, — продолжал с широкой североамериканской улыбкой краснолицый в красной же майке и в неформальных бермудах цвета овсяной каши, — знать свое дело!» «Книга, — обнадежил он далее юных (в возрастном диапазоне от двадцати до шестидесяти пяти) канадских «инженеров человеческих душ», — это не самоцель, важно, чтобы за книгой стоял человек, вот что самое главное…»
На этом, да и на других семинарах, начинавшихся, как водится на Западе, в восемь утра и сопровождавшихся легким позевыванием еще не вполне проснувшейся аудитории, а также едва слышным, интеллигентным почавкиваньем (к семинару был приурочен, вопреки почитаемым в Канаде британским традициям, наиконтинентальнейший из завтраков), вообще говорилось немало полезного и в высшей степени оригинального. Все тот же salesmanager, к примеру, настоятельно рекомендовал юным писателям изучать роль Интернета в рекламе книг, прикладывать к издательской заявке на публикацию отдельные главы своего шедевра (совет, между нами говоря, довольно рискованный), вдумчиво изучать тенденции и запросы книжного рынка, читать современные книги, вообще читать «побольше хороших книг». Так и сказал, словно запамятовав общеизвестное: «Чукча не читатель…»
Старайтесь, учили нас умудренные опытом знатоки книжного дела, по возможности избегать орфографических ошибок (спорен и этот тезис: в пору постмодернизма издатель, тем более искушенный читатель, может ведь воспринять пробелы в орфографии и пунктуации как самобытный литературный прием), заранее тщательно продумывайте заглавие опуса, с которым вы идете в издательство, и, главное, дерзайте, дерзайте, «пишите по-настоящему хорошо».
Стоило, впрочем, юным дарованиям, неспешно жевавшим булки, прихлебывавшим кофе и усердно конспектирующим говорившееся, слегка приободриться: дерзать и «писать по-настоящему хорошо» — из всего перечисленного самое, пожалуй, простое, — как с кафедры прозвучали предостережения. Во-первых, большой тираж первой книги (как вы догадались?!) вовсе не сулит успеха второй. Во-вторых, книги в целом продаются неважно, особенно fiction, поэтому если уж взялись за перо, сочиняйте не романы, а self-helpbooks – самопомощь, за неимением помощи извне, нынче «идет на ура». В-третьих, ни в коем случае не следует предлагать издателю «фэнтэзи» или «хоррор» — и того и другого (эка невидаль!) на канадском книжном рынке переизбыток. Хоррора, подумалось тут, и в жизни хватает.
Писать, — авторитетно наставляла слушателей в своей лекции «Парадоксы писательской профессии» известная теперь не только у них, но и у нас Сьюзан Суонн (по-нашему — Лебедева), прославленный автор романа с беспроигрышным названием «Что рассказал мне Казанова», — следует регулярно, «по крайней мере, четыре часа каждое утро». «Помните, — вещала эта немолодая, статная, со следами былой красоты именитая дама, несколько, на вид, утомившаяся от стабильного литературного успеха, - писать от первого лица честнее, откровеннее, чем от третьего… Главное, не терять эмоциональный контакт с читателем… быть суперактивным на рынке литературы». «Писать роман, — сыпала метафорами Сьюзан Суонн, - это все равно что пуститься в бурные воды на утлой лодчонке… Литература – это, можно сказать, суровое духовное испытание…» «Которое, — опять вмешался, не проронив, впрочем, ни слова я, оглядев аудиторию, — далеко не каждому по плечу».
В эту минуту ужасно, не скрою, захотелось и самому подвергнуться «суровому духовному испытанию», но, увы, вместо того чтобы писать, пришлось и дальше записывать за другими – на этот раз, правда, уже не за звездами современной канадской словесности, обучавшими юную творческую поросль, и не за непревзойденными мастерами PR’а, рекламы и книгораспространения, а за теми, кто сам совсем недавно пустился, если воспользоваться образным выражением автора «Что мне рассказал Казанова», «в бурные воды на утлой лодчонке».
И тут на смену образности Сьюзан Суонн, неизменно растущим числом своих книг подающая молодым отличный пример «суперактивности на рынке литературы», явилась мистика. Юные канадские письменники, недавно отпраздновавшие выход в свет своей первой книги, как правило, толстого, страниц на восемьсот, романа и почему-то обязательно о войне, которой эта мирная и благополучная страна не знала, почитай, уже много столетий, испытывали, по их собственным словам, некое тайное влечение к сочинительству, их, точно Шелли или Колриджа, будто бы подталкивал к творчеству доселе хранивший молчание внутренний голос. «Какая-то тайная рука вела меня, — признался аудитории высокий, бледный, чем-то и в самом деле напоминавший собирательный образ английских романтиков отрок, который только что опубликовал роман про Вьетнамскую войну с рассыпанными по тексту намеками про войну иракскую. «В нашей жизни есть некая внутренняя логика, нам порой недоступная, — вторила ему совсем еще молодая, довольно неказистая девица, которая, впрочем, еще не поставила точку в своем тоже не самом коротком сочинении. «И поэтому (делала она несколько неожиданный вывод) писать книги о современности не представляется возможным». Еще один начинающий сочинитель, признавшийся, что ни за что не сядет за вторую книгу, пока не убедится, что хотя бы одна рецензия на первую была положительной, с не меньшей глубокомысленностью заметил: «А меня подвигнул на написание романа пейзаж, открывшийся мне из окна». Признания вроде: «Не я выбираю тему, а тема выбирает меня», плохо, согласитесь, сочетаются не только с утренним йогуртом, но и с многолюдной аудиторией, жаждущей заглянуть в замочную скважину чужой творческой лаборатории, тем более если слова эти принадлежат очень уже не молодой особе, на боевом счету которой на сегодняшний день лишь один сборник рассказов со скелетом на обложке, где она к тому же выступает в скромной, хотя и почетной, роли составителя…
Поскольку и в моем случае не я выбирал тему, а она — меня, обращусь напоследок к информации, куда более познавательной для нашего, еще совсем недавно «лучшего в мире» читателя, который о канадской литературе знает, подозреваю, прискорбно мало. Думаю, даже меньше, чем канадец о нашей. Если для канадцев наша словесность начинается (и кончается) с Dostoyevsky и Chekhov (к которым в случае читательской суперэрудированности присоединятся Tolstoy, Bulgakoff и Solghenitsyn), то популярные канадские авторы вроде Сетона-Томпсона, Стивена Ликока, Робертсона Дейвиса или Маргарет Этвуд вряд ли вообще ассоциируются с канадской литературой как таковой. Если перевод с английского – значит, писатель либо английский, либо американский, так ведь? Третьего – ирландского, австралийского, новозеландского, канадского — не дано. Так вот, пока канадский литературный материк еще толком не открыт, ограничимся некоторыми цифрами и фактами, почерпнутыми нами, помимо советов «молодому бойцу», красочных метафор и мистических откровений, на предшествовавших книжной ярмарке в Торонто встречах с издательской и литературной общественностью.
На основании опроса 10 000 (!) канадцев (и нам бы, кстати говоря, такой опрос тоже не помешал) выяснилось, что
— 45% канадцев книг не читают вообще;
— канадцы покупают книги исключительно по рекомендации;
— покупают в основном (перехожу по необходимости на английский): нон-фикшн, сайнс-фикшн, фэнтэзи, гарденинг, кукинг, уже упоминавшиеся селф-хелп букс, а также книги для детей, книги по истории и, конечно же, биографии с мемуарами – вышедшие за месяц до ярмарки воспоминания о легендарном Морисе Ришаре шли нарасхват;
— чтение считают важным всего 6% канадцев (у нас боюсь, не больше), 87 % читают из удовольствия или чтобы отвлечься, 65% мало читают из-за нехватки времени;
— 20% времени в неделю, натурально, уходит на TV (цифра, кстати, не такая уж пугающая), 15% — на музыку и радио, 14% — на Интернет, и только 7% — на книги;
— половина канадцев, как и мы с вами, полагают, что книжная продукция стоит непомерно дорого, и, как и мы с вами, при этом валом валят в книжные магазины. До средней цены их книг нам, впрочем, пока, по счастью, еще далеко: в Канаде книга в обложке в среднем стоит 10 канадских долларов, а в переплете – все 25.
Когда же докладчица, сообщившая нам все эти, и еще многие другие, любопытные сведения, поинтересовалась, что участники семинара взяли бы с собой из дому в случае пожара, то оказалось, что взяли бы, как ни странно, детей, не забыли бы и про домашних животных, а также про документы. Что же до любимых книг, даже тех немногих, что в другом — аналогичном — тесте берут с собой обычно на необитаемый остров или в открытый космос, то их участники семинара оставили бы гореть. В том числе и начинающие канадские авторы. В том числе и «члены российской делегации» с почетным статусом «гости канадского правительства». Все четверо.