Повесть
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 3, 2005
Перевод Антон Ширяев
Петр Шабах[1]
Однажды я позвонил А. из бара,
сказать, что приду очень скоро.
Тогда она меня спросила:
«Зачем же звонить,
если скоро придешь?..»
Анна, которую тогда еще называли Андулкой, задумчиво стояла перед мрачным домом одной мрачной улицы и с большим интересом рассматривала соседского парня и его новый самокат. Обладатель самоката с победным видом лавировал между мусорными баками и делал вид, что о существовании Андулки даже не подозревает. Притормозив, он стал что-то подкручивать в самокате, давая тем самым понять, что существует мир, куда женщинам не следует соваться. Андулкин взгляд переместился с самоката и уперся в парня. Это было так неожиданно, что он на миг потерял контроль над собой и застыл с видом безмозглого тупицы. Единственно правильным в тот момент было немедля скрыться за углом и больше не показываться, но он упустил мгновенье — Андулка медленно подошла к нему, приковав его к мостовой своим задумчивым взглядом.
— Чего тебе надо? — неуверенно спросил парень.
Андулка медленно облизала губы, прикрыла веки и тихо произнесла:
— Если ты дашь мне покататься на самокате, я покажу тебе пупок…
Парень вздрогнул и судорожно сжал руль. Вихрь любопытства смел все мысли в голове. Все родительские наставления вмиг улетучились. Андулкины глаза произвели лоботомию, в горле пересохло. Он в отчаянии оглянулся.
— Пойдем со мной в подъезд, и я покажу тебе пупок, — повторила Андулка.
Парень послушно поплелся на ватных ногах вслед за ней.
В подъезде было сумрачно и сыро.
— На сколько ты мне его дашь?
— На пять минут!
— На пятьдесят пять минут! — уточнила Андулка.
— На пятьдесят пять минут… — тупо кивнул он и уставился на обнаженный пупок.
Андулка резко опустила майку, взяла у одурманенного парня самокат и как стрела унеслась прочь. И пока он сидел перед подъездом и грыз ногти, она летала по улицам как ветер и весело звенела в звонок. У всех на глазах объехала детскую площадку, покружилась около изумленных подружек и поехала в Стромовский парк. Ее волосы живописно развевались, а юбка трепетала у ног. Она проносилась мимо лавок, на которых сидели старые, такие старые люди.
Она была счастлива и свободна. И плевать хотела на время. На свою улицу она вернулась уже в сумерках — парень был белый от ярости. Без слов он вырвал у нее самокат и побежал домой. Она смотрела на него и наслаждалась обретенным опытом. Теперь она точно знала, в чем ее сила — сила, по своей мощи превосходящая все в мире.
* * *
Андулка ходила по квартире и ела бутерброд, держа его маслом вниз.
— Ты так когда-нибудь пробовал есть? — спросила она меня.
— Господи, зачем? Не знаю никого, кто бы ел хлеб маслом вниз!
— Мне так лучше глотается, — ответила она.
Доев, она присела к старому пианино и сыграла пару мелодий. Затем уютно устроилась на диване и поиграла с куклой. С особой куклой. Папа привез ее с лейпцигской выставки. Сначала он показал огромную коробку, перевязанную цветной лентой, — и Андулка уже не сомневалась ни секунды: это она, кукла, у которой закрываются глаза!
Глаза и вправду закрывались, но кукла оказалась с изъяном — это был пухлый пластмассовый негритенок в девчоночьем платье.
После первого шока пришла волна радости — от ощущения экзотической уникальности подарка.
Так она гуляла по улицам с коляской и, того не подозревая, смахивала на соблазненную каким-нибудь африканским фраером. Родители же с любовью смотрели на нее из окна, потому что, в конце концов, она всего лишь играла, а негритенок был пластмассовый.
Несколько лет спустя Андулка решила, что станет зубным врачом. Насобирав разных инструментов, она постоянно сверлила негритенку зубы. Из муки с водой делала пломбы и закладывала их в проделанные дыры. Еще одну дырку она сделала ему внизу и наливала через нее воду, чтобы он мог пописать. Потом, конечно, ему за это попадало.
Андулка шаталась по улицам и иногда просто так скакала с ноги на ногу. Задержавшись на детской площадке, поиграла там в “классики”. По дорожкам гоняли парни на самокатах, среди них был и сосед. Он отталкивался левой ногой и урчал как мотор. Андулка ему улыбнулась. Через пару минут они вместе направились к подъезду, несмотря на то что в тот день парень планировал еще потренироваться в съезде с бордюра.
* * *
Снимая трубку, мой отец говорил: «Прием» или «Слушаю», а однажды сказал: «Дайте добавочный две сотни три», поэтому объяснять, что он был офицером, нет необходимости.
— Тебе что, нечем заняться? — спрашивал он меня, а я непонимающе смотрел на него поверх книжки «Приключения Чиполлино», с которой валялся в постели.
— Твой брат хоть немного помогает по дому, — продолжал отец, показывая пальцем на дверь за собой, откуда гудел пылесос. — Встань хотя бы и посмотри!
С неохотой поднявшись, я поплелся за ним. Отец открыл дверь и застыл как вкопанный: мой брат лежал на диване с ватными тампонами в ушах и спал. Выключив пылесос, отец потряс его за плечо. Брат приподнял одно веко, и отец тут же вперся взглядом в его открытый глаз.
— Значит, обман? — взревел он. — Гнусный обман?!
Неподвижный глаз наполнился ужасом.
— Парни, парни! — причитал отец. — Вы что, хотите меня в могилу свести?!
Брат сполз с дивана, будто ему было как минимум восемьдесят, прошаркал к пылесосу и апатично стал водить шлангом по ковру. Отец занял его место на диване, устроился поудобнее и попытался перекричать монотонный гул:
— Мой отец меня за это убил бы! Уменя подобный обман был быпервым и последним в жизни, — кричал он.
Брат его не слышал — куски ваты все еще торчали у него из ушей, так что все это представление предназначалось исключительно мне.
«Я-то тут при чем?» — спрашивал я себя.
Потом отец встал и, сгорбившись, вышел из комнаты. Брат снова улегся.
— Ну, блин, ты обнаглел! — заметил я ему
Его веки несколько раз дернулись. Я подошел поближе и склонился над его лицом — веки были уже неподвижны, и я понял, что брат опять спит.
* * *
У Андулки были красивые длинные волосы, которые всем очень нравились. Больше всего ими гордились ее родители. Мама каждый день любовно расчесывала их перед сном.
— Как принцесса, — шептала она ей. — Как маленькая принцесса.
Беда была в том, что Андулка свои волосы ненавидела. В ее альбоме, где были наклеены фотографии из женских журналов, на главном месте был портрет известной певицы с короткой воздушной стрижкой. Андулка тоже хотела воздушную стрижку и каждый вечер перед сном обдумывала план избавления от своих длинных волос. Однажды она призналась родителям, что хочет подстричься, чем привела их просто в ужас. От такой перспективы им даже стало плохо.
Тогда Андулка пошла на хитрость. Как-то вечером, вернувшись домой, родители обнаружили ее сидящей на столе в кухне. Своими огромными карими глазами она наблюдала за их реакцией.
В волосы, всегда аккуратно расчесанные на пробор и сплетенные сзади в косички, каким-то нечеловеческим способом была вплетена расческа с мелкими зубьями.
На следующий день Андулка скакала по улицам с прической своей мечты. Соседский парень, проезжая мимо нее на самокате, потерял на мгновенье контроль за управлением и врезался в мусорный бак. Приобняв жестяную емкость как женщину после долгой разлуки, он в необъяснимом порыве быстро ее поцеловал и покатил с ней дальше вниз по улице.
(Далее см. бумажную версию)