Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 2, 2005
Великобритания
Эдинбург — литературная столица мира
По решению ЮНЕСКО Эдинбург стал первым городом в мире, официально удостоенным почетного титула “литературный”.
Инициатива исходила от группы местных литературных деятелей и издателей и была поддержана как политиками, так и популярными авторами, в том числе создательницей Гарри Поттера Дж. Роулинг и старейшей английской писательницей и уроженкой Эдинбурга М. Спарк. Роулинг, к слову, уже внесла собственную лепту в культурную историю Эдинбурга — кафе, где безработная учительница писала свою первую книгу о мальчике-волшебнике, пока ее малыш спал на улице в коляске, вот уже несколько лет числится городской достопримечательностью.
Для подкрепления обоснованности своих притязаний шотландская делегация передала в ООН двухтомное досье, в котором были собраны сведения о литературной жизни Эдинбурга — от XVIII века до наших дней. Члены делегации напомнили, что в их городе жили и творили Роберт Бернс, Вальтер Скотт, Роберт Луиc Стивенсон и Артур Конан Дойл. Уже во времена Бернса Северные Афины по количеству издательств и литературных обществ не уступали Лондону и Парижу. С именем шотландской столицы связана также история появления на свет энциклопедии “Британника” — именно здесь в 1768 году было создано «Общество шотландских джентльменов», которое подготовило первое издание.
Эдинбург славен не только своим культурным прошлым. В настоящее время здесь действует 80 издательств, наиболее известным из которых является “Канонгейт”. В первую же очередь, город знаменит крупнейшим в мире фестивалем искусств, с 1983 года одновременно с ним также проводится книжный фестиваль.
Великобритания
Ценой потери
Трехтомная биография “Жизнь Грэма Грина” Нормана Шерри (издательство “Джонатан Кейп”), заключительный том который вышел к столетию со дня рождения знаменитого английского писателя (1904-1991), вызвала разноречивые отклики. Пресса негодовала по поводу “дурно скроенной книжки”, написанной невнятным языком, восторгалась биографом, отдавшим “титаническому труду” без малого тридцать лет, и выражала сожаление, что в погоне за “тенью Грина” тот подорвал свое здоровье.
Официальным биографом Грина Норман Шерри стал в 1974 году. В ту пору он возглавлял кафедру английского языка в университета Ланчестера и уже имел опыт подобной работы, выпустив жизнеописание Джозефа Конрада. Первое свидание с Грином, состоявшееся в одном из лондонских клубов, однако, прошло не лучшим образом, и стороны даже подумывали о том, чтобы расстаться навсегда, но вмешался случай. Видимо, пресытившись беседой, Грин предложил Шерри прогуляться к тому месту, где он обычно встречался с Кимом Филби. Под моросящим дождем мужчины свернули на темную улицу, и вдруг писатель бросился через дорогу и едва не очутился под колесами резко затормозившего такси. “Вы чуть не потеряли объект своих профессиональных исследований, профессор Шерри”, — сказал Грин. “Это не так страшно, как потерять биографа, мистер Грин”, — парировал тот. Романист рассмеялся и дружески пожал ему руку. Таким образом Шерри, по его собственным словам, превратился в литературного детектива.
Грин прислал своему новоиспеченному биографу карту мира, на которой красным крестиком были помечены страны, где ему довелось побывать, назвал имена женщин, у которых ни в коем случае не следовало брать интервью, а взамен дал слово никогда не лгать, хотя предупредил, что станет отвечать не на все вопросы. Шерри надеялся завершить книгу за три года. Грин сразу же увеличил срок в семь раз, и его прогноз оказался гораздо вернее. Только на сбор материалов исследователю потребовалось семь лет. Первым делом Грин посоветовал Шерри отправиться в Техас, где хранились его любовные письма к первой жене Вивиан. И Шерри неожиданно оставил кафедру и перебрался на американский Юг, устроившись преподавателем в университет города Сан-Антонио. Но это было лишь прологом к тем испытаниям, которые выпали на его долю в процессе “странствий по следам Грэма Грина”.
В Панаме у Шерри началась гангрена. В Гаити его задержали в аэропорту и едва не заключили в тюрьму за попытку провести запрещенных “Комедиантов”, которых бдительные таможенники нашли у него в багаже В Либерии исследователь чуть не скончался от тропического диабета и выжил только стараниями врача из Корпуса мира, который отпаивал больного сладкой газировкой до тех пор, пока уровень сахара в его крови не достиг нормы. А некоторое время спустя Шерри попал в автомобильную аварию и на полгода потерял зрение. Всерьез обеспокоенный Грэм Грин настоял на том, чтобы биограф ни при каких обстоятельствах не попал в Конго, где располагалась колония прокаженных, фигурирующая в романе “Ценой потери”.
В первом томе биографии Шерри подробно описал детство и юность писателя: пробы пера, попытки самоубийства, путешествия по Африке и Мексике, женитьбу и принятие католичества. Книга имела успех, а в 1990 году даже удостоилась премии Эдгара По. Второй том, охватывающий 1939-1955 годы — наиболее сложный и вместе с тем плодотворный период в жизни романиста, — появился уже после смерти Грина и, возможно, по этой причине остался почти незамеченным критикой. Зато выход окончания биографии, названной, как и роман Грина “Ценой потери”, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Родственники покойного сочли, что книга искажает облик Грина, упрекнув биографа в тенденциозности и чрезмерном выпячивании интимных деталей.
На илл. Обложка заключительного тома биографии Г. Грина
Колумбия
“Любовь во время чумы” на экране
Голливудская кинокомпания “Стоун вилледж пикчерз” торжествует победу: после двухлетних переговоров Габриэль Гарсиа Маркес согласился уступить ей права на экранизацию романа “Любовь во время чумы”. До недавнего времени нобелевский лауреат на подобные предложения, как правило, отвечал отказом, объясняя свое нежелание иметь дело с коммерческим кинематографом политическими мотивами. Едва ли не единственным исключением стала лента известного итальянского режиссера Франческо Рози, снятая в 1987 году по мотивам повести “Хроника объявленной смерти”.
Почему Маркес вдруг отступил от своих принципов? На этот счет пока можно лишь строить догадки. Во всяком случае, “Стоун вилледж пикчерз” чувствует себя в полном праве приписывать успех своим дипломатическим талантам. В интервью колумбийской газете “Эспектадор” продюсер компании Скотт Стейндорф сказал, что, ведя переговоры, он вдохновлялся примером главного героя романа “Любовь во время чумы”, который, как многие помнят, проявил завидное терпение, добиваясь расположения своей возлюбленной 51 год, 9 месяцев и 4 дня. Стейндорф также надеется, что ему удастся уговорить Маркеса написать сценарий.
США
В ожидании Китти
В конце минувшего года в чикагском театре “Гудмэн” состоялась премьера спектакля “Заканчивая картину”, поставленного по новой пьесе знаменитого американского драматурга Артура Миллера.
В ее основе реальный эпизод из жизни автора, облеченный в форму притчи. Несмотря на измененные имена и отсутствие портретного сходства, главные персонажи драмы легко узнаваемы. Надломленная черноволосая женщина, которая точно тень бредет по сцене в начале первого акта, — это, безусловно, легендарная звезда и бывшая жена драматурга Мэрилин Монро.
С Монро Миллер познакомился в 1950 году в Голливуде, шесть лет спустя влюбленные поженились, но брак их оказался недолговечным. Незадолго до окончательного разрыва в качестве прощального дара Миллер написал для Монро сценарий, по которому в 1961-м был снят фильм “Неприкаянные”. О том, как протекали съемки картины, которой суждено было стать последней завершенной работой актрисы, и рассказывает спектакль.
Главная героиня, названная драматургом Китти, почти не участвует в действии: одурманенная наркотиками, она лежит в постели, меж тем как на съемочной площадке суетятся члены киногруппы, изобретая способы, которыми можно повлиять на звезду. В ход идут уговоры, мольбы, лесть, призывы к чувству профессионального долга. Все тщетно. Воскресить в актрисе жизнь и веру в себя не в силах ни импозантный муж-сценарист, которого один из критиков сравнивает с второразрядным Гамлетом, ни обаятельный романтик-продюсер — вторая ипостась Миллера.
В спектакле звучат вопросы, на которые нет ответов. Кто виноват в том, что случилось? Жестокий мир кинобизнеса, превращающий людей в гуттаперчевых кукол? Ненасытная публика, постоянно требующая зрелищ? Или все-таки муж, не нашедший при всей своей талантливости тех единственных нужных слов, которые могли бы уберечь любимую женщину от гибели? Художественный руководитель театра и режиссер-постановщик Роберт Фоллс считает, что “Заканчивая картину” — это прежде всего притча о недостатке любви, о том, что люди, влюбленные в собственные чувства, не способны на сострадание.
На илл. Артур Миллер и Мэрилин Монро
Франция
“Мещанин во дворянстве” с балетом и музыкой
Французские любители театра получили возможность увидеть пьесу Мольера в том виде, в каком ее играли в 1670 году — с музыкой Жан-Батиста Люлли и танцевальными интермедиями.
Сочинить забавный балет-комедию, в котором непременно должны быть выведены турки, — такой приказ Мольер и придворный композитор Люлли получили от самого Людовика XIV. Дело в том, что в 1669 году король принял турецкое посольство во главе с неким Солиманом-ага, который своим высокомерием глубочайшим образом уязвил самолюбие монарха. А в итоге на свет появился «Мещанин во дворянстве».
Впервые спектакль был представлен 14 октября 1670 года в Шамборе перед королевским двором. Затем комедию стали играть в “Пале-Ройяль”, где она пользовалась большим успехом, а после основания “Комеди франсез” “Мещанин во дворянстве” прочно вошел в ее репертуар. Что же до балетной части, то, не выдержав испытания временем, она была предана забвению.
Замысел воскресить оригинальную постановку “Мещанина во дворянстве” принадлежал трем молодым энтузиастам: музыканту Винсену Дюместру, режиссеру Бенжамену Лазару и хореографу Сесиль Русса. “Наша задача была значительно шире, чем просто воссоздать мольеровский спектакль, мы старались уловить чудесный дух эпохи барокко, когда существовала истинная гармония между драматическим действием, танцем и музыкой”, — говорит Дюместр. Старинные инструменты, костюмы, грим, жесты, балетные па, в которых красота сочетается с экспрессией, стилизованные декорации, свечное освещение — все эти элементы, соединенные вместе, великолепно передают атмосферу французского золотого века.
Постановка, осуществленная при содействии фонда “Ройомон”, с успехом прошла в нескольких французских городах, включая Париж.
Илл. Старинная гравюра. Сцена из спектакля “Мещанин во дворянстве”.
По материалам информационного агентства “Ассошиэйтед пресс”, газет “Гардиан” и “Индепендент” [Великобритания], “Нью-Йорк таймс” [США], “Монд” [Франция].