Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 11, 2005
Перевод Л. Горлина
НЕДОТЕПА[1]
Незнакомый человек остановил местного дурачка по прозвищу Недотепа на проселочной дороге и спросил, не возьмется ли тот заготовить ему в лесу дров. Высокий, широкоплечий, он стоял перед Недотепой и заглядывал ему в глаза.
— Чего тебе? — растерялся Недотепа. Он решил, что ослышался. Иногда у него шумело в ушах. Но, кажется, этот человек даже назвал его по имени?
Незнакомец повторил:
— Я только спросил, Маттис, не заготовишь ли ты мне дров?
Он сказал: Маттис. Как будто так и надо. Словно Недотепа был самый обычный человек.
От радости его обдало жаром. Но он спрятал ее поглубже, чтобы незнакомец ничего не заметил. Ни один работник не задрожит от радости из-за того, что ему предложили работу, это Недотепа хорошо знал. Он просто ответит «да» или «нет», в зависимости от обстоятельств. Но ведь этот рослый незнакомец назвал его Маттисом. А на всех, кто называл его Маттисом, в ту же минуту словно загоралась звезда. К нему редко обращались по имени. Он хорошо знал, что между собой люди зовут его не иначе как Недотепа.
— Да, — ответил он, когда все эти мысли уже улеглись у него в голове.
— Возьмешься за такую работу?
— Возьмусь.
Незнакомец повторил свой вопрос три раза. К чему бы это?
— Вот и славно, — сказал незнакомец.
Вот и славно, повторило эхо в голове разволновавшегося дурачка.
— Понимаешь, у меня нет выхода, — объяснил незнакомец. Потом кашлянул и смутился.
— Где это? — спросил Недотепа, он даже не слышал того, что ему только что сказали.
— Да на Западных Склонах. Там много высоких берез.
— Верно, много, — согласился Недотепа, хотя никогда там не был.
— Я слышал, ты знаешь те места?
От оказанной ему чести душа Недотепы заликовала. Незнакомец еще не ушел. Он стоял посреди дороги и разговаривал с Недотепой, как с самым обычным работником. А ведь этот могучий человек владел и лесами и склонами. Вот бы сейчас кто-нибудь появился на дороге и увидел, как они тут разговаривают! Например, прихожане, идущие в церковь. Им бы это было невредно. Но день был будний. И на дороге не было ни души.
Незнакомец не уходил. Видно, он еще не все сказал. Недотепа был в его власти.
Он замер в ожидании.
Май был на исходе. Озеро в долине давно освободилось ото льда, оно снова дышало и жило. Вода была высокая. Небо — дымчато-голубое. Пахло свежей листвой и землей. Люди воспринимали все как чудо. Жизнь на земле была чудом.
Жизнь и страда. Люди работали в поте лица своего. Все нуждались в хлебе насущном. Изредка кое-что перепадало и Недотепе, вот же остановил его на дороге этот незнакомец и попросил заготовить ему немного дров.
Незнакомец был доволен. Он заготавливал дрова для продажи на Западных Склонах. Последний, к кому он обратился, был Недотепа, все остальные отказались, но этого он Недотепе не сказал. Правда, у Недотепы мелькнуло в голове такое предположение, кое-какой жизненный опыт у него все же имелся, но он тут же прогнал эту мысль прочь. Ведь могло же на этот раз все быть иначе.
Незнакомец вытащил из кармана ржавый ключ. Протянул его Недотепе:
— Вот ключ от избушки.
Недотепа спокойно принял ключ.
— Все будет хорошо, — тихо сказал он.
Точно это был ключ от сокровищницы. Или от какого-то необычного дома. Вместе с ключом Недотепа принимал на себя частицу власти и ответственности.
Незнакомец между тем продолжал:
— Плавать туда и обратно каждый день слишком далеко. Будет лучше, если ты поживешь там это время.
— Ладно.
— Ты ведь не побоишься ночевать в лесу один?
Недотепа покраснел, и незнакомец немного смутился. Он допустил оплошность: такой вопрос могли задать только Недотепе. У обычных работников не спрашивают, не страшно ли им ночевать в домишке за озером. Звезда незнакомца померкла — она была слишком хрупка и уязвима, ничего более уязвимого и быть не могло.
— Ну ладно, — быстро сказал незнакомец, чтобы замять неловкость. — Может, завтра же и начнешь, если ты свободен. Вали только самые большие березы. Они все помечены, тебе будет легко их найти. Длина кряжей обычная, как на продажу, и складывай штабелями по полсажени. Я их буду продавать.
Слова так и льются у него изо рта, подумал Недотепа. И, кажется, он даже понимал почему. Стоя с ключом в руке, он внимательно смотрел на хозяина леса.
— Ну так пока, что ли, — сказал тот.
— Будь здоров, — отозвался Недотепа.
И он снова остался на дороге один.
Недотепа шел домой. И радовался каждому встречному. Обычно он опасался таких встреч, но сегодня было иначе. А все из-за ржавого ключа, который он сжимал в кармане брюк. Ему доверили ключ от дома. Он будет там распоряжаться, отпирать и запирать дверь по своему усмотрению. От радости Недотепа смело смотрел в глаза всем встречным, и они останавливались в изумлении. О нем все будут говорить, он заработает деньги, и у него есть ключ от дома. Столько всего за один день! В памяти всплыла череда серых прошедших дней, но он отмахнулся от нее, оставляя ее в прошлом. Где ей и было место. Словно старой пыльной паутине с останками мух. Сквозь эту паутину звезд не увидишь. То, что согревало его сердце, было здесь, он это чувствовал.
Проселочная дорога проходила через болото. Большое, гнилое болото с редкими чахлыми елочками среди мха. Этим елочкам никогда не вырасти, они с трудом удерживали в себе жизнь среди темного мха и сухого валежника.
Вон идут…
Недотепа со страхом уставился на них.
К нему приближалась толпа больших мальчишек. Под мышкой у них были книги. Верно, возвращались из школы. Или после занятий с пастором, по возрасту им в самый раз было конфирмоваться.
На сегодня они уже освободились. Глаза у них весело горели. Их так и тянуло поозорничать. Недотепа это понял и хотел пуститься наутек, потому что больше всего боялся таких весельчаков. Но прошмыгнуть мимо мальчишек было уже невозможно. Тут даже ключ был бессилен.
Он заметил, как оживились их лица, — на бегу они пытались придумать, как бы поддеть Недотепу. Встреча оказалась для них неожиданной, и за такое короткое время они не могли придумать ничего стоящего…
Наверное, Недотепу спасла яркая звезда, сверкавшая ему в тот день, во всяком случае, опомнился он, лишь когда неожиданно для себя вдруг показал мальчишкам на болото и крикнул:
— Смотрите!
Мальчишки с удивлением уставились на болото. Но через мгновение компания умников с книжками уже собралась идти дальше. На болоте не было ничего интересного.
— Видите эти елки? — показал он.
Мальчишки онемели. Недотепа стоял перед ними, сжимая в кармане ключ. Маленький, щуплый, с чахлой бородкой, торчавшей как клочок темного мха. Он никогда не сбривал свою жалкую бороденку, разве что она спутается в сплошной колтун.
Изумленные мальчишки быстро зашагали дальше. А Недотепа пошел домой, дивясь самому себе, но совершенно счастливый. Он уже давно не одерживал такой победы. И теперь снова и снова переживал случившееся.
Я протянул руку и показал им на деревья. Такое им и в голову прийти не могло. Видите эти елки? — смело спросил я у них. Такое им и в голову прийти не могло.
Он сжал ключ в кармане.
А дрова, которые ему доверили заготовить! Как самому обычному работнику. Несколько саженей дров.
Сегодня мне есть что рассказать сестре, думал он, шагая по проселку к своему дому.
Недотепа жил со старшей сестрой в ветхом домишке возле небольшого лесочка. Он с важным видом вошел в дом.
— Что случилось? — быстро спросила сестра. Она сразу поняла, что он пришел с хорошей вестью.
Недотепа достал ключ.
— Вот, глянь!
— Вижу, ну и что?
— Как что, это же ключ от двери.
— Где ты его нашел? — строго спросила сестра, как у неразумного ребенка.
Недотепа добродушно засмеялся.
— Я его не нашел, мне его дали. Это ключ от лесной избушки. Я еду на Западные Склоны рубить дрова. Дрова на продажу.
Он положил ключ на стол. Сдвинув все, что там лежало. Большой ключ выглядел одиноким.
Сестра оправилась от изумления. Лицо у нее прояснилось.
— Ты подрядился рубить дрова? И надолго?
— Да, на много дней.
Сестра подобрела. Плата за много дней — это важно. Вещи, которые им так были нужны, вдруг приблизились, их можно было чуть ли не потрогать руками. Наконец-то Недотепа принесет домой настоящие деньги.
— Вон оно что. Я всегда это знала, — сказала сестра.
— Что ты знала?
— Что все зависит от тебя. Надо только постараться. А ты, я вижу, постарался.
— Ты права, — сказал Недотепа.
Это была неправда, но к чему портить сестре радость.
— Дрова на продажу, — сказал он, не обращаясь к ней.
Она не могла не слышать этих значительных слов. Хотя и не подала виду.
Такого вечера у них не было уже давно. Недотепа наточил топор и пилу. Сестра крутила точило. Когда он точил и разводил пилу, резкий пронзительный звук пробирал до самых костей. Недотепе казалось, что вечер выдался особенно светлый, точить топор и пилу можно было до самой ночи. Но они этого не сделали.
— Сегодня тебе лучше лечь пораньше, — сказала сестра. — Завтра придется встать с рассветом.
— Ты говоришь со мной как с ребенком, — ответил он. — Думаешь, я все еще ребенок?
Сестра хмыкнула. Она всегда была старшей. И ушла в свою горницу.
Перед тем как лечь, Недотепа долго стоял на крыльце и смотрел на Западные Склоны. Было светло, но там уже сгустились сумерки. Он вспоминал слова, которые так гордо произнес сегодня: дрова на продажу. Это звучало солидно. Ему редко выпадал случай произнести такие слова.
На юге сгущались тучи. Неужели завтра будет дождь?
В доме, в своей горнице, спала сестра. До сих пор она рукодельем зарабатывала на все, в чем они нуждались. Да, так было раньше, сказал себе Недотепа, стоя на крыльце. Раньше… Он лег на свой топчан, но еще долго не мог уснуть.
В доме было достаточно светло, и он хорошо видел лежавший на столе ключ. Недотепа не двигался, и в конце концов его сморил сон.
Утром, конечно, лил дождь. Небо низко нависло над селением. Дождь был теплый. Поверхность земли разбухла от воды и оживших побегов, с деревьев вокруг дома бежали струи воды.
Недотепа приготовился в путь, взял еду и куртку-ветровку.
— Ты сегодня вымокнешь, как ворона, — сказала сестра, проверяя, не забыл ли он чего-нибудь.
Этим она вовсе не хотела сказать, что ему следует остаться дома. А ему самому такое и в голову не могло бы прийти. Он рвался поскорее приняться за работу. У него просто руки чесались, он ел меньше обычного — сегодня все было не так, как всегда.
— Ты ничего не забыл? — спросила сестра, как и полагается заботливой сестре. Она не привыкла собирать брата на работу.
— Я взял все, что ты мне дала, — ответил он.
Этими словами он хотел поблагодарить ее за кусок свинины, который она положила ему с собой. Единственный и последний кусок мяса у них в доме.
— У тебя еды на четыре дня, — сказала она и словно подвела черту. — Когда кончится, приедешь домой за новой порцией.
— Хорошо, — послушно сказал он и подергал себя за бородку. — Счастливо оставаться. Четыре дня — долгий срок, но…
— Тот, кто работает в лесу, иногда отсутствует и по восемь дней, — заметила сестра.
Недотепа молча склонил голову. Взяв часть вещей, он отнес их к лодке, на которой ему предстояло плыть. Вещей было много — еда, инструменты, постельные принадлежности. Ему пришлось сходить два раза. Все это время сестра стояла на галерее дома и смотрела на него, словно боялась, что в последнюю минуту он передумает и никуда не поедет. Но он, хоть и волновался, с невозмутимым видом ходил под дождем. Зря она беспокоится.
Она крикнула, когда он уходил:
— Смотри не поранься!
— Не бойся за меня! — ответил он и зашагал между мокрыми кочками.
Недотепа столкнул лодку в воду и взялся за весла. Он часто плавал по озеру и даже ловил рыбу, но уловы у него всегда были никудышные. Не то что у других. Зато на этот раз сестра пьет дома кофе, а он храбро плывет под дождем, чтобы заработать на пропитание им обоим. Вот о чем он думал, и ему было приятно.
Так бывает, когда все правильно, размышлял он, отныне и у нас так будет. Если получится, прибавил он в глубине души.
Он греб долго и без передышки. Грести он умел. Вода вскипала под каплями дождя. Они были большие и теплые. Поверхность воды затянуло дымкой, она казалась серой и мягкой. Тут и там плавали желтые бревна, сбиваясь к устью реки. На светло-серой глади воды оставались темные дорожки — они на глазах меняли форму, потому что были живые.
Недотепа радостно смотрел на эти дорожки. И старался понять, для чего они нужны и куда ведут.
Дождь барабанил по его выцветшей куртке. Глаза у него были серые и словно подернутые пленкой, как и вода вокруг. Он ощущал, как весь наполняется смутными ощущениями, которые вот-вот воплотятся в четкие мысли. Он промок, разогрелся и чувствовал себя чистым и свежим. А эти таинственные дорожки в воде! Я иду по таинственным дорожкам, думал он. Потом вспомнил, что его все считают придурком, и притих. Только ритмично опускал весла в мягкое озеро.
Он плыл уже долго и давно промок насквозь. Потертая куртка не могла уберечь его от дождя. Но в первую очередь у него промокли колени — так всегда бывает, когда гребешь.
Недотепе хотелось кого-нибудь встретить. Рыбака, проверявшего сети, или какого-нибудь сплавщика, хотелось, чтобы хоть один человек увидел, что он направляется в лес, как настоящий мужчина. Но на озере никого не было. Бревна плавали сами по себе, сплавщики еще не начали собирать их.
Странно, думал Недотепа, когда хочешь кого-нибудь встретить, никого нет. А когда не хочешь, непременно кого-нибудь встретишь. Лучше, чтобы было наоборот.
Бах! — грохнуло что-то, и Недотепа подпрыгнул на скамье. Лодка налетела на бревно. Он смущенно огляделся. Еще немного, и не миновать беды. Может, это потому, что я думал о запретных вещах?
В лодке меня от смерти отделяют только гнилые доски, вдруг осознал он. Нынешним летом я непременно научусь плавать.
Западные Склоны наконец приблизились, они были высокие. Окутанные туманом, они казались еще выше, очертания их были размыты. Недотепа почувствовал себя маленьким: на склоне я буду не больше точки…
В нем что-то всколыхнулось, едва не заставив его повернуть назад.
Что тебе там делать? Возвращайся домой.
— Нет! — громким голосом сказал он. — Как-никак я мужчина.
Ты никогда не вернешься оттуда.
— Доберусь туда и вернусь обратно, — упрямо сказал он, будто кто-то сидел в лодке у него за спиной и мог его слышать.
Недотепа налег на весла. Он уже видел избенку, которой предстояло стать его домом. Она притулилась к холмику рядом с берегом. Дом, от которого ему доверен ключ. Это была низкая, серая избенка лесоруба, такая же, как и все остальные на этих пустынных склонах.
Недотепа направил лодку к берегу. Дождь барабанил по воде и по его шапке. Он привязал лодку и вынес вещи на берег. Постель сестра завернула в распоротый мешок из-под искусственного удобрения, так что она не намокла. Недотепа перетащил все к запертому дому.
Лицо его сияло. Он порылся в кармане и вытащил ключ. Счастливая улыбка играла у него на губах, это случалось так редко. Он произнес про себя то, чего ни один живой человек, кроме него, не знал.
Ржавый замок громко скрипнул. И Недотепа оказался в доме. Внутри было грязно. Здесь уже давно царили мыши. Тот, кто жил в доме последним, не потрудился убрать за собой остатки пищи, и мыши всласть попировали. Ими в доме не единожды было перепробовано все, что могло сгодиться в пищу. Взглянув на это, Недотепа подумал: поворачивайся и уходи, поворачивайся и уходи.
— Вы еще хуже свиней, — сказал он, обращаясь к мышиным норам. Потом смахнул со стола мышиный помет, освободив место, чтобы поставить свои вещи.
— Так убираются мужчины, — сказал он себе. — Женщины убираются иначе.
Женщины… подумал он вдруг, но тут же прогнал прочь эту мысль.
После долгой зимней дремы помещение словно молило о живом огне и дыме. Об этом Недотепе поведал черный холодный очаг. Но Недотепа сказал, что сейчас ему некогда. Его так и подмывало поскорее начать работу. Не съем ни кусочка, пока не начну рубить деревья…
Он достал наточенный топор и взвесил его на руке. Топор был тяжелый. С топором в руках или с каким другим орудием человек чувствует себя живым.
Недотепа шагал по густому, шелестящему и благоуханному березовому лесу. Моросил дождь. Кроны деревьев были огромны. Из крон доносился тихий шорох. В том году листва распустилась рано и была уже большая.
Недотепе пришлось остановиться и постоять. От сильного волнения ему было почти больно. Имени этому чувству он не знал. Просто сердечная мышца ныла от непревзойденного совершенства природы.
Ты только взгляни окрест.
И я тоже здесь, сказал он себе, как будто между этими двумя мыслями была какая-то связь. Была. Пусть они зовут меня Недотепой. А вот я здесь.
Он вдыхал пряный запах влажной листвы. Мокрый насквозь, он этого не чувствовал. Как только его одежда намокла, от нее пошел кисловатый затхлый запах, но Недотепа замечал только пряный аромат, плывущий ему навстречу.
Наконец он строго сказал себе:
— Если ты весь день будешь тут стоять, то не заготовишь ни одного полена.
И приступил к работе.
Хозяин леса действительно побывал здесь и пометил деревья. На коре самых больших деревьев были видны коричневые царапины. Недотепа, словно слепой, подошел вплотную к березе, чтобы посмотреть на знак, но слепым он в эту минуту не был. Он был внимателен и насторожен. Став на колени, он приладил на место острое полотно пилы.
А дождь все лил.
И шумела вода.
Пила вонзилась в древесину, полную соков. Между корой и сердцевиной скрывался сладкий сок. От него на пиле остался синеватый след. Пила вонзилась в плоть березы.
Дерево упало, мягко прошуршав широкой кроной. При этом звуке Недотепа поднял глаза. И вспомнил слова, которые где-то слышал: Дыхание Господне. Они прошелестели в воздухе, когда береза рухнула на землю. Но тут уж ничего нельзя было поделать. Недотепа достал топор и пополз по белой упавшей березе. Маленький, с редкой бороденкой, впалыми щеками и прилипшими ко лбу волосами. Дрова на продажу, думал он. И тут же сразу — Дыхание Господне… Потом он снова вспомнил о своей убогости, и мысли его спутались.
Он переходил от дерева к дереву, валил их, обрубал ветки и складывал стволы штабелями там, где собирался распилить их на кряжи нужной для продажи длины.
Нужной для продажи длины, думал он, это мне тоже следовало сказать сестре.
Вот только жаль рубить такие деревья, подумал он. Как, интересно, устроен человек, который владеет березовым лесом? Он метит самые красивые деревья. Зря я на это согласился.
Но ведь иначе не заработаешь. Вот и пойми, что лучше.
Словно для того, чтобы успокоить совесть, Недотепа начал перечислять в уме все, что ему нужно купить в первую очередь. Оказалось, гораздо больше, чем он думал. Это была опасная затея. И еще мне нужна жена и дети! — подумал он, словно подводя черту своим желаниям.
Как ни крути, а мне пора самому начать зарабатывать деньги.
Дождь продолжался. Недотепа рубил, таскал, трудился как проклятый. Несколько берез стояли на краю болота. Его внимание привлекли чахлые, малорослые ели, росшие и на этом болоте, они ему не мешали, просто стояли там, сухие, темные, маленькие.
Он вздрогнул.
Странная, безымянная мысль пронеслась у него в голове. Промокшая спина вдруг замерзла, и он принялся с остервенением рубить и пилить. Однако сил у него осталось уже немного. Он оказался куда слабее, чем думал. Его тщедушное, отяжелевшее тело было не готово к такому труду.
И тут же Недотепе открылась горькая правда: добром это не кончится. Сегодня он нарубит совсем мало дров. Гораздо меньше, чем обычный сильный мужик.
В нем всколыхнулось что-то темное. Темное и бессмысленное, словно ель, вывернутая с корнем в сумерках. У него вырвался рык. Горловой, ни на что не похожий звук.
Ничего из его затеи не выйдет.
Он вернется домой с пустыми руками. И ему не с чем будет прийти к какой-нибудь женщине. Решительно не с чем.
С этими мыслями Недотепа, словно в забытьи, подошел по мху к чахлым елям, взмахнул топором и срубил одно из тонких старых деревьев. Он понимал, что совершил что-то подлое, но дело было сделано. Всего три-четыре удара. Ствол был не толще худой костлявой руки. Недотепа стоял и смотрел на годовые кольца. На пне оказалось столько годовых колец, что ему стало страшно, они, как тонкие нити, были прижаты друг к другу, теперь по ним уже никогда не поднимется весенний сок. Сок, необходимый для жизни, для того, чтобы дерево могло расти.
Недотепа с испугом смотрел на дело своих рук. Он быстро огляделся, нет ли кого поблизости. И потащил чахлое деревце в лес.
Замерзнув, он пошел прямо в избушку. Нужно было развести огонь.
Во всяком случае, следовало что-то предпринять. Случай с деревцем выбил его из колеи, он больше не мог срубить ни одной ветки.
Нет, скоро ты это бросишь, послышался ему голос сестры.
Опять она за свое? Она столько раз повторяла ему эти слова, что он отчетливо слышал их, хотя его отделяло от сестры целое озеро.
Недотепа поддал ногой полено.
У стены было сложено немного сухих дров, и огонь быстро разгорелся. Дождь проникал через трубу и брызгал на пламя.
На столе лежал мешок с едой, но Недотепа сидел и смотрел на огонь. Хмуро подложил в очаг еще дров. Это помогло. Он был подавлен, однако тепло помогло и вернуло ему силы.
Пылающий огонь утешил его. Блики от пламени плясали по стенам. Недотепа наконец-то согрелся. От его мокрой одежды шел пар.
Хочешь не хочешь, а есть охота, сказал он себе и развязал свой мешок.
Теперь он почувствовал себя сильнее. Тепло проникло в тело, еда ублажила желудок. Ничего, как-нибудь я справлюсь с этой работой, сказал он.
Человеку бывает то лучше, то хуже, и от этого он может наделать глупостей, сказал кто-то на том берегу озера.
Я тебе покажу, подумал Недотепа и снова пошел работать. Он тщательно запер дверь. Чтобы, вернувшись, еще раз открыть ее ключом. В избушке у него за спиной трещал огонь. Он положил в очаг можжевеловый комель.
Смелее! — сказал он себе.
Смелее за дело!
На пороге его разгоряченное от огня лицо окутала паутина дождя. Дождь изменился, стал гуще и мельче. На кустах и стеблях травы висела паутина. Склоны были затянуты сизым туманцем. Приползла улитка и забралась на топорище. Чудные эти улитки. Они почти не двигаются, но стоит во время дождя положить на землю кусок дерева, глазом не успеешь моргнуть, как на нем уже будет сидеть улитка.
Недотепа осторожно снял улитку с топорища и положил ее среди щепок. Проследил, чтобы с ней ничего не случилось. Теперь оставалось только снова приняться за работу.
Топор потемнел от дождя. Стояла тишина, не слышалось ни звука. Это был сонный дождь.
И Недотепа сразу почувствовал себя счастливым.
Он трудился над высокой белой березой, на которой почти не было веток и древесина которой была отменная. Неожиданно у него прибавилось сил. Его штабель стал расти немного быстрее. Несмотря на мокрую одежду, он, разогревшись, двигался более ловко.
Но дело было не в этом. Нет, он необъяснимо остро ощущал все, что его окружало. Пряно благоухали блестящие зеленые кроны и новая трава. Ветреница под деревьями уже потеряла юную свежесть. От березовых дров шел слабый запах, и Недотепа был как бы его частью. Своей свежестью этот запах напоминал запах весенней влаги. На поленья приползла улитка и оглядывалась вокруг добрыми выпуклыми глазами. На вершине ели закричал дрозд. Все вместе это и было счастьем, Недотепа упивался им, понимал его и был причастен ему.
В этаком счастливом состоянии духа он повалил большую березу. Когда дерево дрогнуло перед тем как упасть, ему в спину, словно заряд дроби, забарабанил дождь. Наконец оно рухнуло, и листва еще долго шуршала в дожде. Она будет так же шуршать, когда ко мне придет смерть, подумал он вдруг. Это шуршит мое сердце.
Недотепа оглянулся: не слышал ли кто его последней мысли. Ведь он думал вслух. Он начинал дрожать от радости, когда ему в голову приходили такие мысли. И хотелось, чтобы их услышали умные люди. Он повторил еще раз: это шуршит мое сердце.
Когда идет дождь, прибавил он.
Когда улитки ползут на поленья, снова прибавил он.
Так всегда — одно тянется за другим. Он до того разволновался, что больше не мог работать, мог только сидеть и бормотать про себя эти слова.
Слышали бы они его сейчас… эти… Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он поймет все на свете.
Пределы исчезли.
Здесь светились белые стволы берез. Вот он, березовый лес, думал Недотепа. Здесь мне хотелось бы жить, здесь хорошее место для дома.
Он вздрогнул: вот он сидит и не сводит глаз с чахлых елок. Как он попал сюда? Посмотрев на елки, он принялся рубить их что было силы.
Но сил у него было немного. И рубить ему было трудно. Счастливый час миновал. Новые слова улетучились из головы.
Тень от чахлых елок упала на его священный березовый лес. Возбуждение сменилось слабостью и пустотой, и эту пустоту заполнил страх. Недотепа был не в силах оторвать глаза от чахлых елей, а когда захотел снова приняться за работу, едва смог поднять топор. И тогда он твердо решил, что, стоит ему трижды сказать, что он больше не может работать, наступит вечер, и он тут же трижды произнес эти слова. Вот и славно, подумал он, вот уж и вечер наступил. Он взял палку и воткнул ее в землю:
— Один день прошел. Стой здесь, чтобы я не сбился со счета.
Он отложил топор и пилу и хотел открыть дверь. Но все вышло по-другому, не так, как ему хотелось. Только он собрался идти, как услыхал плеск весел на озере. И тут же из-за мыса показалась лодка.
Странно! Кто же это мог приплыть сюда в такое время? Недотепа стоял и ждал. Он не сомневался, что кто-то явился по его душу. Мокрая одежда холодила спину больше, чем раньше. Ничего хорошего эта лодка ему не сулила, в этом он был уверен.
Когда лодка подошла достаточно близко, он с неприятным чувством узнал в приплывшем человеке хозяина леса. Понять это можно было только так: хозяин не поверил, что работа в лесу идет как надо, и не поленился проделать этот долгий путь, чтобы проверить, все ли в порядке. Другого объяснения этому быть не могло.
Это-то и было самое обидное.
Но люди часто обижают ближнего не моргнув глазом. Удивляться не приходилось, Недотепа давно привык к этому.
Хозяин привязал лодку и поднялся на берег. Он был ужасно огромным в своем длинном, до пят черном блестящем плаще. Необоримая сила. Ум и сила. От его глаз не могла укрыться ни одна малость, ни одна оплошность. Здесь все березы принадлежали ему, помеченные им деревья были обречены.
Вот он пометит меня, и я тоже упаду, подумал Недотепа. Сила этого человека притягивала к себе как магнит, и Недотепа сделал несколько шагов навстречу хозяину.
Высокий и блестящий не стал тянуть и сразу пожелал Недотепе доброго вечера.
— Добрый вечер, — откликнулся Недотепа.
— Вишь, какой дождь сегодня.
— Да, но ты-то приехал не для того, чтобы сказать мне об этом, — нечаянно вырвалось у Недотепы.
Хозяин не рассердился и не обиделся. Он спокойно продолжал:
— Как идет работа?
— Неплохо, — ответил Недотепа.
Хозяин медленно обвел взглядом нарубленные дрова. Его умные глаза сразу оценили работу. Недотепе он должен был платить с сажени, с этим все было в порядке, но хозяин хотел, чтобы работа была выполнена в определенный срок. Разве он не сказал, что время не терпит или что-то в этом роде?
Они стояли перед жалким штабелем дров — результатом работы целого дня. Недотепа знал, что здоровяки вроде хозяина, возьмись они за дело, нарубили бы в три раза больше.
Хозяин смотрел на штабель.
— Н-да, — буркнул он.
И больше ни слова. И даже не нахмурился.
Но Недотепа рассердился, услышав это «Н-да». Он почувствовал, как внутри пронесся гнев — возник в голове и ушел в землю. Недотепа открыл рот, чтобы сказать что-нибудь обидное, но ничего не придумал и только что-то пробубнил. Да и что он мог бы сказать этому человеку? Ничего плохого этот человек ему не сделал, напротив, нанял рубить дрова. Недотепа сжался, как выкрученная тряпка.
— Н-да, — повторил хозяин, глядя на смешной результат Недотепиных усилий.
— Чем ты недоволен? — спросил наконец Недотепа и гневно завращал глазами. Сейчас у меня страшный вид, подумал он.
Хозяин не испугался.
— Я только хотел взглянуть, как идут дела, — сказал он так же спокойно, как раньше.
— Это ясно!
— Не стоит в первый день принимать все так близко к сердцу.
Что это, презрение или что-то еще? Хозяин продолжал:
— Но если тебе трудно, лучше сразу оставь это дело.
Недотепа не спускал с него глаз.
— Нет, не оставлю!
— Ну что ж, тогда продолжай.
— Но уже вечер, — заметил Недотепа.
Они заспорили. Хозяин не собирался разводить долгие разговоры, и Недотепа прекрасно понимал это, однако он уперся и не хотел уступать. Ему хотелось рассердить хозяина. Он искал следов гнева на лице стоявшего перед ним человека. Но их не было. Недотепа окончательно вышел из себя.
Хозяин повернулся, чтобы идти.
— Н-да, — сказал он, — не нравится мне это…
Он хотел сказать что-то разумное, но тоже не нашел нужных слов.
Недотепа мгновенно почувствовал его неуверенность. И его гнев сразу утих.
— Поеду-ка я с тобой домой, — вдруг сказал он. Первое, что пришло ему в голову.
— Поедешь со мной домой?
— Да, я думаю… Мне хочется проводить тебя до лодки, — замялся Недотепа.
Лицо у хозяина снова стало спокойным.
— Ну проводи, коли хочешь. Но сначала тебе лучше зайти в дом и переодеться в сухое. У тебя ведь есть с собой сухая одежда?
— И тогда ты позволишь мне проводить тебя к лодке? Странно все это, — сказал Недотепа.
— Да, давай.
Они пошли вместе. Бок о бок. Теплый дождь перестал. В голове у Недотепы роились мысли, но у него не было слов, чтобы высказать их вслух. Он просто шел рядом с этим большим сильным человеком.
— Посмотри! — сказал он и показал на улитку, сидевшую на щепке.
— Я вижу, улитка.
Недотепа спросил:
— Почему улитка заползает на что-нибудь деревянное, как только начинается дождь?
Хозяин покачал головой.
— А кто ее знает.
Недотепа немного удивился.
— Ага, — сказал он. — Я давно это заметил и кого только не спрашивал, почему так, — добавил он не без гордости.
Хозяин кивнул.
Они шли мимо болота, на котором росли чахлые ели. Они опять стояли на своем месте! Недотепа оторопел.
— Тут есть о чем поразмыслить! — вырвалось у него.
— О чем же это?
— Да обо всем, всего и не перечислить…
Он внимательно смотрел на чахлые ели.
— Взять хотя бы эти ели на болоте, — растерянно сказал он.
Хозяину стало не по себе, он даже не смог этого скрыть. Недотепа словно напал на него. Хозяин попытался переменить тему разговора:
— Я вижу, одну елочку тут недавно срубили.
— Правда? — испугался Недотепа.
— Это пустяки, пользы от нее все равно никакой, — сказал хозяин леса.
Он хотел успокоить Недотепу, но все вышло наоборот. Недотепе показалось, что этот большой человек в черном плаще стал еще больше. При вечернем свете он выглядел чужим и суровым. Недотепа онемел от ужаса. Они спустились к берегу, и он смотрел, как хозяин леса столкнул лодку в воду и взялся за весла. Чужой и суровый, за спиной у него раскинулась широкая водная гладь. Хозяин кивнул Недотепе:
— Покойной ночи.
— Покойной ночи, — вежливо отозвался Недотепа.
Хозяин оттолкнулся от берега. Его движения свидетельствовали о силе. Из-под носа лодки летели брызги. По воде за лодкой бежала дорожка, таинственная, как и все дорожки на воде. Теперь хозяин уплывал прочь от этого берега.
Недотепе было холодно. Хозяин скрылся за мысом. Недотепа попытался вспомнить все, о чем они говорили. Все-таки он удивил хозяина этой улиткой, а потом даже проводил его до лодки.
И ключ по-прежнему был у него. Хозяин не потребовал, чтобы Недотепа его вернул. Это был залог. Лучик, в котором он сейчас так нуждался. Ему разрешили и дальше рубить деревья.
Он вытащил волшебный ключ.
— Этим ключом я еще раз открою сегодня тот дом, — громко и значительно сказал он. — Как бы страшно ни скрипел замок, — прибавил он.
Внутри пахло дымом от прошлой топки, скоро пламя разгорится снова.
Сейчас надо поскорей согреться и поесть, подумал Недотепа. И у меня все есть. Сестра дала мне с собой даже свинину! И сковородку…
При мысли о жареной свинине у него потекли слюнки. Она отдала мне все, что у нас было, подумал он, а сама сидит сейчас дома и пьет пустой кофе.
— Но велика будет ее награда, — громко сказал он. — Да будет так…
Он привел все в доме в порядок. Они думают, что у меня ничего не получится, а вот гляди, получилось.
Принес в дом сухие еловые лапы, которые нашел под большими елями, от них в очаге запылали белые огненные языки. Иногда ветки трещали и рассыпали множество искр. Поток тепла водопадом лился в комнату и на Недотепу. Он разделся, снимая одну вещь за другой, и в конце концов остался голым.
Хорошо, что отсюда так далеко до людей, думал он и блаженно потягивался на табурете.
Мокрую одежду он развесил на деревьях, чтобы она высохла. А сам сел так близко к огню, как только мог вытерпеть. На краю большого очага скворчала сковорода со свининой. От аромата свинины широко раздутые ноздри Недотепы трепетали, и блаженное тепло струилось по его телу.
Да, думал он.
У него появилось чувство, будто у него начинается новая жизнь. Так бывает на небесах, думал он. Там тоже никто не посмеет звать меня иначе как Маттис. А если я вдруг проголодаюсь, надо всего лишь пойти и поесть манны. Только не зимой, когда холодно. Зато все лето я буду есть манну.
Он разомлел, ему было приятно, он моргал, глядя на огонь. И все мысли были гладкие и круглые.