Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 10, 2005
Райнер Мария Рильке[1]
От редакции
В 2004 году в немецком издательстве «Инзель» вышла книга «Серебряные змеи» — собрание ранних рассказов Рильке, не публиковавшихся при его жизни, часть которых (примерно половина, в том числе все рассказы, вошедшие в нашу подборку) увидела свет впервые. Рассказы эти были написаны в 1896-1897 годах, и позже Рильке отказался от мысли их напечатать, относясь к ним как к первым литературным опытам, «пробам пера». Тем не менее, когда в 1907 году Стефан Цвейг предложил ему опубликовать «подборку старых и более новых стихов», Рильке в ответном письме (14.2.1907) оценил свои первые произведения уже не столь однозначно, высказав мысль о тематическом единстве всего, что было им создано:
…Я не знаю, какое место можно было бы отвести моим юношеским работам и заслуживают ли они хоть какого-нибудь. С течением времени они все меньше меня удовлетворяют; я не отрекаюсь от них, но мне кажется, я всегда говорил Одно, вновь и вновь — все то же Одно, и позднее их просто заменили лучшие, более зрелые формы выражения; таким образом, они по сути представляют собой что-то наподобие случайно сохранившихся предварительных набросков — если сравнивать их с окончательными вариантами. Но эти позднейшие варианты — в самом ли деле они окончательные, итоговые?
Сейчас ранние рассказы Рильке воспринимаются как подступы к его литературным вершинам. В них еще чувствуется влияние натуралистической школы, популярной в Западной Европе на рубеже веков. Но объединяет их типично рильковская тема подлинной и неподлинной жизни. Молодой поэт, как отмечают немецкие издатели, исследует здесь такие способы освобождения от «неподлинности», как самоубийство или насилие по отношению к другому, которые позже станут для него решительно неприемлемыми (и он их исключит из сферы своего анализа).
Поражает, что уже в первых своих рассказах Рильке очень смело обращается с материей языка, перемежая обычное прозаическое повествование стихотворными вставками и фрагментами ритмизированной прозы (или, как в «Трезвучии», включая в него драматический отрывок). В результате жанровые границы стираются, рождается — как бы на глазах читателя — повествование нового типа, не подчиняющееся привычным законам; в организации этого речевого потока большую роль играют паузы — в письменном тексте они фиксируются посредством пробелов, необычных знаков препинания (разной длины многоточий, групп из нескольких тире), разбивки текста на абзацы, состоящие из коротких, напоминающих драматические реплики, строк.
Сегодня эти рассказы интереснее всего читать как документ, отразивший мировосприятие молодого Рильке. Наталкиваться, скажем, на такие фразы:
Были на небе звезды. Но пасмурным было утро. — Жемчужно-серый туман тихо по воздуху полз, и у округлых камней мостовой блестели влажные щеки.
Анна шла домой.
Сравнивать их, например, с «Песнью о любви и смерти корнета Кристофа Рильке» (1899), не поддающимся жанровой классификации произведением, целиком написанном в подобном стиле:
…Как начинался ужин. И как превратился он в праздник, не помнит никто. Высокие свечи горели, и голоса порхали, и песни витали — из хрусталя и глянца — и, наконец, дозрели, такт за тактом — до танца. И он увлек всех. И волны его ударили в стены зала, и музыка соединяла, и музыка выбирала, расставанье и обретенье, блеск удовольствия и ослепленье, летнего вечера самодвиженье — ветра, таившегося в складках платьев разгоряченных женщин.
Часы темного вина и шелеста тысячи роз перетекали в сон ночи. <…>
(Перевод В. Летучего)
И пытаться представить себе, каким образом — через какие этапы — формировался зрелый стиль Райнера Марии Рильке, автора философских стихов и «Записок Мальте Лауридса Бригге», которому литература XX века обязана столь многим.