вступление Алины Поповой
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 3, 2004
Перевод Алина Попова
Во Франции за Жаком Рубо (родился в 1932 году) закрепилась репутация писателя-интеллектуала и новатора с неординарным по широте кругозором. Он обращается к самым разным областям литературы и философии, причем это не поверхностное знакомство, а глубокое погружение ученого и поэта, трудолюбиво осваивающего пласты культуры, чтобы выделить близкое себе по духу, выстроить надвременные и надъязыковые связи.
Рубо опубликовал десяток романов, девять сборников стихов, несколько монографий и детских книжек, но кроме того, он всю жизнь занимается математикой — и в его романах появляются наборы аксиом, а в стихах — элементы математической логики, переменные и даже вложенные скобки. Он исследует каноны старинной японской поэзии и принципы составления императорских поэтических антологий, обживает модели мира, придуманные английскими философами, жонглирует образами поэзии трубадуров.
Формальные эксперименты сблизили его с группой УЛИПО (OULIPO, Ouvroir de la Litterature Potentielle — Рукодельня потенциальной литературы), основанной в 1960 году Франсуа Ле Лионэ и Реймоном Кено, учеником которого считает себя Рубо. Члены УЛИПО подчиняют свои произведения формальным правилам разного рода. Например, Жорж Перек в романе “Исчезновение” ни разу не использовал букву “е”. Рубо в своей прозе и стихах тоже руководствуется некими им самим установленными правилами, только у него они имеют скорее числовую природу (он любит повторять высказывание индийского математика Рамануджана: “Любое целое число — мой личный друг”). К тому же, зная, что у большинства читателей, как он сам пишет, “аллергия на эти штучки”, Рубо свои правила не афиширует: “Если моей книге суждено остаться непрочитанной, пусть это произойдет по какой-нибудь другой причине” (“Большой лондонский пожар”, 1989).
Российскому читателю Жак Рубо на сегодняшний день немного знаком как поэт (его стихи публиковались в журнале “Иностранная литература” и в сборниках французской поэзии) и немного как прозаик: переведен его интеллектуально-приключенческий роман “Похищение Гортензии”.
Сборник “Изменяется город быстрей, чем сердца” — это коллекция зарисовок из жизни Парижа, какой ее увидел неутомимый и принципиальный сторонник пешего хода Жак Рубо.
ВЕСНОЙ
Начало весны
(21-е марта плюс-минус x дней
(где x переменная, если x приблизительно 365, говорят:
“Ну, пошло межсезонье!”
или так:
“Дурная весна!”))
Начало весны, думал я,
у деревьев
другие наряды
а не только одни
воробьи
на деревья
возвращаются листья
а можно сказать что деревьям
отдали назад их листья
и все зеленеет
недавно совсем
они еще сомневались, щупали воздух,
прослушивали облака
косились исподволь друг на дружку
и тут в один миг — готово
решились
начало весны
(это “ранние листочки” пробиваются,
англичане зовут их deciduous
из-за их решительного настроя
а потом “постоянные листья”
которые уже ничего не решают
капризно
выставят грязные спинки
в городской многолетней
пыли)
на деревьях
младенцы-листья дрожат
вылезают на ощупь, хрупкие, неторопливо
раскрываются почки
и бриз их нежно колышет на стебельках
как сказал па-эт
ну да!
листья рвутся в бой, распускаются
в изобилье
а деревья приосаниваются, глядятся в фонтаны
в окна
в лужицы
в небесную синь
вот и все
готова весна
Так все было в этом году
(одна тысяча девятьсот девяносто четвертом)
в Париже
в саду Тюильри
в Люксембургском саду
и в парке Монсури
и в сквере под названием Блан-Манто
и у подножья Монмартра в сквере Сен-Пьер
я проверял
и нет никаких причин полагать
что где-то в других местах
все было иначе