Из писем Грабалу. Повесть. Перевод с польского Ирины Адельгейм
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 1, 2004
“Мерседес-Бенц”. Из писем Грабалу” (2000) – остроумный и увлекательный роман-монолог, поистине калейдоскоп удивительных историй, поведанных мужчиной женщине за рулем учебного автомобиля.
Автор – ведущий польский прозаик Павел Хюлле- уже знаком русскому читателю по роману “Вайзер Давидек”, получившему широкую известность в мире.
Действие этой прелестной, остроумной, прекрасно написанной книги начинается в ситуации поистине драматической: главный герой (он же — повествователь, имеющий немало общих черт с самим автором) начинает занятия в автошколе, “свой первый автомобильный крестный путь”. В первый же день вместо сурового и крикливого инструктора пан Павел обнаруживает в маленьком “фиате”, на котором ему предстоит постигать тайны водительского мастерства, юную и весьма симпатичную девушку. Отчаянно стесняющийся своей беспомощности, напуганный разъяренными водителями герой все же пытается оттянуть момент окончательной компромитации с помощью “профессионального”, опробованного средства — рассказывания истории. Начинается увлекательный рассказ — о бабушке с дедушкой, страстных автомобилистах двадцатых –тридцатых годов, “ситроене”, погибшем под колесами поезда “Вильно-Барановичи-Львов”, “мерседесе”, конфискованном в 1939 году советскими властями, довоенных пикниках, автомобильной «охоте на лис», чудесных блестящих машинах и многом-многом другом: «/…/ я совершенно невозмутимо произнес: — А знаете, с моей бабкой Марией, когда она в двадцать пятом году училась водить машину, приключилась похожая история, только ее «ситроен» застрял на железнодорожном переезде /…/».
Повествователь использует психологический и одновременно художественный прием знаменитого чешского прозаика Богумила Грабала — герой его рассказа “Вечерние уроки в автошколе” подобным же образом пытался отвлечь инструктора от собственного неумения управлять мотоциклом: «Дорогой пан Богумил, вот и вновь жизнь описала удивительный круг, потому что вспоминая тот свой первый майский вечер, когда, перепуганный и не на шутку взволнованный, я впервые сел за руль «фиатика» панны Сиуль, единственной инструкторши в фирме «Коррадо» (гарантируем водительские права по самым низким в городе ценам), единственной женщины в компании этих самоуверенных самцов — бывших гонщиков и виртуозов баранки; так вот, когда я пристегивался и под ее руководством регулировал зеркало заднего вида, чтобы в следующее мгновение на первой скорости тронуться по маленькой узкой улочке и тут же, не проехав и сорока метров, остановиться на перекрестке, где лишь крошечный просвет между трамваями и безудержным грохотом грузовиков, подобно незримому воздушному коридору, вел к далекому противоположному берегу пекла центрального района; итак, когда я отправился в свое первое автомобильное путешествие, как всегда ощущая полную его бессмысленность, ибо все это пришло слишком поздно и не вовремя, прямо посреди этого перекрестка, между судорожно затормозившим, надрывавшимся от звона «тринадцатым» трамваем и огромным рефрижератором, лишь чудом разминувшимся с «фиатиком» панны Сиуль и оглушившим нас страшно басовитым и чудовищно громогласным, будто корабельная сирена, клаксоном; словом, застряв посреди всего этого кошмара, я сразу вспомнил вас и эти ваши чудесные, воздушные, исполненные очарования курсы вождения мотоцикла — позади инструктор, впереди рельсы да влажная булыжная мостовая, а вы стремительно газуете на своей «яве-250» и несетесь по пражским улицам и площадям, сперва вверх, к Градчанам, затем вниз, к Влтаве, и все время, не умолкая ни на минуту, будто вдохновленный неким мотодаймонионом, рассказываете инструктору о тех дивных автомобилях прошлого, на которых ваш отчим пережил столько потрясающих аварий, столкновений и катастроф».
Повествование Хюлле обретает дополнительные измерения: грабаловские сюжеты причудливо переплетаются с современными польскими (в том числе, отношениями рассказчика и пани инструктор), а также с ностальгическим, полным теплого юмора путешествием вглубь семейных мифов и мир межвоенной Польши. Важную роль в книге играет также фигура довоенного фотографа, автора снимков дедушки и бабушки, и сохранившийся на память о нем старинный фирменный конверт (который — вместе с семейными фотографиями — читатель может увидеть в книге).