КУРЬЕР "ИЛ"
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 9, 2000
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Эмма, познакомься с Джеммой
Оригинальная книга Пози Симмондс “Джемма Бовери” вполне может претендовать на то, чтобы в будущем по ней изучали нравы и интересы британского общества конца ХХ века. Когда книга вышла в свет (раньше ее печатали в форме комиксов на страницах “Гардиан”), то некоторые английские критики стали прочить ей Букеровскую премию. Действительно, назвать такую книгу комиксами равносильно тому, как назвать суперсовременный мотоцикл грудой металла: это настоящий роман с большим числом иллюстраций.
Нетрудно догадаться, что прототипом главной героини — Джеммы Бовери — послужила флоберовская Эмма Бовари. Скука, чувство обреченности, романы Эммы в середине XIX века здесь воспроизведены в современном варианте. Джемма выходит замуж за реставратора мебели Чарльза Бовери, порядком уставшего от жизни разведенного отца двоих детей. Вскоре Джемме наскучивает жизнь в Лондоне, в гетто для среднего класса, и семья переезжает в Нормандию, которая поначалу привлекает, а затем разочаровывает Джемму. Постепенно угасает и ее чувство к мужу. Тут появляется аристократ Эрве, мужчина с квадратной челюстью супермена, и в его замке Джемму ожидают незабываемые приключения…
Пози Симмондс обладает удивительной способностью подмечать характерные детали современного быта. Так, в одном из ресторанов она тайком, под столом, скопировала меню и вставила его в книгу. А в ее рабочих тетрадях есть, например, наброски описаний “английских ног” (бледных, толстых, покрытых пятнышками) и “французских ног” (жилистых, загорелых, стройных). П. Симмондс изображает то общество, которое она же и развлекает. Критики сравнивают ее со знаменитым художником Уильямом Хогартом, который смело изображал в своих работах нравы современного ему Лондона XVIII века.
Пози Симмондс выросла на ферме в графстве Беркшир и в детстве обожала разглядывать комиксы в журналах, которые ей давали американские солдаты с ближайшей авиабазы. После учебы в Сорбонне и лондонской Центральной школе искусств и дизайна она начала сотрудничать с крупнейшими британскими газетами. Ее работы о жизни среднего класса приобретали все большую популярность; в 1987 году она начала писать книги для детей (герой одной из них, кот по имени Фред, становится звездой рок-н-ролла — экранизация даже была представлена к награде Академии).
Подпись к иллюстрации: Обложка книги “Джемма Бовери” и Пози Симмондс за работой (журнал “Ньюсуик”)
ИСПАНИЯ
Жизнь Леонардо да Винчи, изложенная им самим
Книгу испанского писателя Луиса Расионеро “Улыбка Джоконды”, удостоенную премии имени Фернандо Лары, едва ли можно назвать романом в традиционном понимании этого слова. В книге полностью отсутствуют диалоги, описания переживаний персонажей — впрочем, нет в ней и собственно персонажей. “Улыбка Джоконды” — это история жизни Леонардо да Винчи, которую он на склоне лет рассказывает молодому и любимому другу Франческо. В романе есть что-то от мемуаров, автобиографии и культурно-исторического исследования. В нем Леонардо вспоминает близкие ему города, любимых друзей, окружавшие его интриги и пережитые горести. Луис Расионеро разворачивает перед читателем широкое полотно, изображая города, в которых жил и творил Леонардо, — Флоренцию, Милан, Венецию и Рим — как воплощение итальянского Возрождения. Ничто не забыто: ни особенности эпохи, ни образ жизни, ни общество, ни исторические детали. Так, Флоренция показана как вторые Афины, после блеска и величия постепенно приходящие в упадок. В тот период Леонардо покидает Флоренцию и перебирается в Милан; вслед за ним автор (и читатели) путешествуют по красивейшим городам Италии.
По версии автора, огромную роль в судьбе Леонардо сыграла его мать (кстати, по книге, именно она изображена на знаменитом портрете Джоконды). Художник рассказывает, как он узнал о своем “незаконном” происхождении и как это повлияло на его душевное состояние. Помимо жизнеописания Леонардо, “Улыбка Джоконды” содержит подробнейшее изложение эстетических взглядов Леонардо, которые опять-таки он сам и излагает. Можно сказать, что в рамках книги содержится целый трактат по эстетике и социологии той эпохи, а также рассказы о технических открытиях Леонардо да Винчи и о художниках прошлого. Тот факт, что большая часть книги посвящена толкованию философии изобразительного искусства, с одной стороны, порождает сомнения в принадлежности книги к жанру романа вообще, а с другой, — лишний раз напоминает о том, что жанр этот вмещает в себя несметное множество оригинальных вариантов.
КАНАДА
Канадский вариант сестер Бронте
В Канаде, как и в Англии, есть свои “литературные сестры”: Сусанна Муди и Кэтрин Парр Трейлл — культовые фигуры в истории канадской литературы. Их жизнь и творчество изучали многие биографы и ученые, в своих книгах их упоминали такие виднейшие писатели страны, как Маргарет Этвуд, Тимоти Финдли и Кэрол Шилдс. Однако до сих пор сведения о них были довольно разрозненны, и читателю было непросто составить целостную картину. Теперь это стало возможно благодаря новой книге Шарлотты Грей “Сестры в пустыне: Истории жизни Сусанны Муди и Кэтрин Парр Трейлл” (издательство “Вайкинг”).
Истории эти и впрямь удивительны. Сестры Стрикленд (такова их девичья фамилия) родились в Англии, как и более знаменитые сестры Бронте. В отличие от семейства Бронте, где было три сестры и один брат, у Стриклендов было шесть сестер и два брата — ровно вдвое больше. Когда родились Кэтрин (1802) и Сусанна (1803), их отец, образованный коммерсант, перевез семью из Лондона в загородный дом в Саффолке. Дети росли в атмосфере, похожей на ту, что окружала и будущих писательниц Бронте: отец учил их латыни и читал им Шекспира, они гуляли по окрестностям, а вечерами сочиняли саги — прекрасная почва для будущих занятий литературой.
В 1819 году все рухнуло: отец прогорел и вскоре умер, слуги разбежались, братья уехали в колонии, а сестры остались с матерью и вынуждены были считать каждый пенс. Именно нужда подтолкнула к писательству сначала вторую по старшинству сестру — Агнес, а следом и четырех других: Элайзу, Джейн, Кэтрин и Сусанну. Сестры Стрикленд обрушили на лондонские литературные альманахи и журналы потоки стихов и рассказов и довольно скоро заняли в литературном обществе пусть небольшую, но свою нишу. Эти скромные успехи особенно вдохновляли порывистую, решительную и целеустремленную Сусанну, считавшуюся в семье возмутителем спокойствия. Уравновешенная, мягкая, жизнерадостная Кэтрин, на первый взгляд, была ее полной противоположностью, однако, несмотря на такую разницу в характерах, этих двух сестер связывала самая крепкая дружба в семье.
В 1830 году, когда перед сестрами уже маячила перспектива навсегда остаться учеными старыми девами, судьба их резко переменилась. Сусанна встретилась с лейтенантом Джоном Муди, вернувшимся из Южной Африки, и уже через несколько месяцев после знакомства они поженились. А затем Джон представил Кэтрин своего друга, также офицера, Томаса Трейлла, и возникла еще одна семья. Энергичный Джон и склонный к меланхолии Томас получали весьма скудное жалованье, однако как вышедшие в отставку офицеры они имели право на надел земли в Канаде, тогдашней британской колонии. Идеи эмиграции были крайне популярны в то время, и обе молодые четы с энтузиазмом стали готовиться к отъезду.
В 1832 году Сусанна и Кэтрин вместе с мужьями отбыли в Канаду, фактически прервав перспективную литературную карьеру. После двух месяцев пути они прибыли в Райс-Лейк-Плейнс, на “усеянную пнями землю”. Достаточно изнеженные молодые дамы совершенно не были готовы ко всем тем испытаниям, которые им предстояли на новом месте; нелегко пришлось и мужьям, особенно Томасу. Однако сестры не только с достоинством выстояли и вырастили многочисленных детей вопреки постоянной угрозе нужды и голода, но и описали все это в своих книгах.
В 1885 году скончалась Сусанна; Кэтрин пережила ее на четыре года. Десятилетие за десятилетием они писали книги о природе и жителях Канады (Кэтрин особенно удавались описания растительного мира), детские книги, романтические повести, действие в которых происходит в Европе, бесчисленные статьи и стихотворения. Канадцам они запомнились не только как авторы книг об их стране, но и как люди, никогда не забывавшие о своем предназначении.
Подпись к иллюстрации: Сестры Стрикленд: Сусанна Муди (слева) и Кэтрин Парр Трейлл (газета “Глоб энд мейл оф Кэнада”)
ТУРЦИЯ
Литературный небосклон проясняется
Современные турки не увлекаются чтением книг и газет, но их трудно упрекнуть в равнодушии к прессе, если вспомнить, что политический режим с его цензурой и подавлением свободы творчества планомерно отбивал у населения вкус к этому занятию. О чем можно было писать и что читать во времена, когда за малейшую попытку высказаться на спорные темы (ведь именно они волнуют умы и сердца больше прочих) человеку грозило лишение свободы и прочие кары. Над вопросами религии и положения курдов не рекомендовалось даже задумываться. Стоило, например, одной переводчице всего лишь перевести американскую брошюру о правах человека, в которой турецкие власти критиковались за жестокое подавление курдов, как женщину сразу же сочли преступницей и посадили в тюрьму. Власти карали и людей, и книги. Многие до сих пор помнят, как на улицах крупных городов систематически устраивалось сожжение “подрывной литературы”.
К счастью, читателей в современной Турции становится все больше. Статистические данные ясно свидетельствуют: около 30 % опрошенной молодежи (а Турция — страна молодых, ибо 60 % ее населения — это люди моложе 35 лет) утверждают, что проводят досуг за чтением. Действительно, почти 5 миллионов человек выписывают те или иные общенациональные ежедневные издания (их насчитывается 27), а на каждую тысячу жителей приходится 58 покупных экземпляров. В целом периодику читают 82 % турок.
В настоящее время около 4000 издательств активно борются за обращение телезрителей в читателей. Любопытно, что центр этой борьбы переместился из Анкары в Стамбул. Союзниками издателей в этой борьбе выступают студенты и преподаватели высших учебных заведений; вокруг Стамбульского университета возникли целые книжные улицы, где, помимо книг, изданных “официально”, можно найти и пиратские издания (в основном это литература все по тому же курдскому вопросу).
Но курдская и вообще политическая тематика в большой степени является исключением из общего потока. После смены власти в 1980 году люди потянулись к книгам, рассказывающим о повседневной жизни обычных людей. Аполитичные персонажи книг близки современному поколению образом мыслей. Живя с оглядкой на Запад, турки озабочены прежде всего тем, как раздобыть деньги — причем побыстрее и побольше. Названия произведений, ставших популярными, говорят сами за себя: “Десять способов добиться успеха” и “Как сделать деньги меньше чем за три месяца”. В этом же ряду находятся и биографии известных у себя в стране мультимиллионеров.
Однако не следует думать, будто легкое чтиво сильно потеснило настоящую художественную литературу. Последнее и самое сильное слово здесь остается за Яшаром Кемалем. В своих романах (их у 77-летнего писателя около 20; наиболее популярны ныне “Сокол” и “Возвращение сокола”) он повествует о прошлом бедной, аграрной Турции начала ХХ века; их герои — феодалы и крестьяне — становятся уже историей. Преображение страны интересно не только его соотечественникам, книги Кемаля завоевали международное признание. Из более молодых писателей подобным успехом пользуется лишь 47-летний Орхан Памук. Он считается самым ярким представителем нового поколения литераторов, сумевшим лучше других отразить в своих книгах печальный поэтический облик родины, обезлюдевший пейзаж сельской Анталии и картины городской суеты шумного Стамбула. “Белый замок”, “Черная книга”, “Новая жизнь” — эти и другие произведения, переведенные на европейские языки, украшают литературную панораму Турции наряду с книгами таких популярных в настоящее время авторов, как Латифе Текин, Муратхан Мунган, Мина Урган и Ведат Тюркали.
ФРАНЦИЯ — США
Американский филиал “Пармской обители”
Много лет назад Бен Сонненберг, подобно многим молодым американцам, приехал учиться во Францию. В Париже он открыл для себя “Пармскую обитель” Стендаля, и эта книга сразу завладела его сердцем. Прошли годы: Бен Сонненберг разбогател, стал меценатом, основал журнал, приобрел известность в литературных кругах. Однако это благополучие казалось ему неполным без “Пармской обители”. Он хотел, чтобы соотечественники полюбили этот роман так, как когда-то полюбил его он сам. Однако все существующие переводы на английский казались Сонненбергу тусклыми, не передающими весь блеск оригинала. Решение напрашивалось само собой: нужно сделать новый вариант перевода, отметив тем самым 160-летие со дня выхода книги. Конечно, хороший перевод художественной литературы обходится недешево, но Бен Сонненберг решил, что за ценой не постоит.
Для осуществления своего замысла Сонненберг пригласил поэта Ричарда Говарда, переводчика Жида и Бодлера, лауреата Пулицеровской премии. Говард не заставил себя упрашивать, и в рекордные сроки — за 52 дня — роман был переведен. Кстати, ровно столько же дней Стендаль в свое время диктовал его переписчику. Переводческий процесс протекал довольно своеобразно: Ричард Говард читал Бену Сонненбергу вслух готовые части по мере их появления. И оба остались в восторге от этого творческого сотрудничества. “Это было здорово! Я почувствовал себя актером”, — вспоминает Ричард Говард. “А всякому переводчику нужен режиссер”, — добавляет Бен Сонненберг.
К радости обоих, их детище попало в списки переводных бестселлеров, хотя его дебют прошел довольно скромно. Но потом одного издания оказалось мало, последовали еще три; а читатели из Голливуда проявили к роману профессиональный интерес. Бен Сонненберг добился своей цели: американцы полюбили “Пармскую обитель”.
По материалам газет “Паис” (Испания), “Глоб энд мейл оф Кэнада” (Канада), журналов “Ньюсуик” (США), “ Магазин литтерер” (Франция).