Современная молодежь мало читает. Эта проблема носит глобальный характер и волнует литераторов, родителей и педагогов во всем мире. В канадской провинции Квебек группа писателей решила своими силами бороться с все возрастающим невежеством общества. Они ра
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 3, 1999
ГЕРМАНИЯ
Музей Бертольта Брехта
В берлинском доме-музее Бертольта Брехта отметили 100-летие писателя и 50-летие его возвращения в родную страну после пятнадцати лет изгнания. По приезде в Берлин Брехт переменил несколько квартир и в 1953 году окончательно обосновался в трехэтажном доме прошлого века на Шоссештрассе. В этом доме и прошли последние годы его жизни. Высокие окна кабинета выходили на французское кладбище, и писатель, сидя за письменным столом, часто любовался красивыми памятниками и старыми деревьями. В доме на Шоссештрассе часто собирались друзья, там проходили оживленные вечера и дискуссии по литературе и искусству. На первом этаже расположены общие комнаты и кухня с прекрасной коллекцией майсенского фарфора, собранной женой Брехта Еленой Вайгель. Кабинет, библиотека и комната писателя на втором этаже сохранены в том же виде, какими они были при его жизни. Эти комнаты поражают своей спартанской простотой. Все кресла и диваны стоят довольно далеко друг от друга: писатель говорил, что людям, собравшимся вместе, легче думается, если они не сидят слишком тесно. На книгах можно увидеть пометки, сделанные его рукой, со стен на посетителей смотрят маски, единственное, что Брехт возил за собой из страны в страну во время своих скитаний. В доме, принадлежащем сегодня Берлину, хранится архив Бертольта Брехта, собранный Еленой Вайгель, там же располагаются культурный центр, кафе и ресторан.
МЕКСИКА
Смерть патриарха
В возрасте 100 лет умер поэт Херман Лист Арсубиде, один из самых колоритных общественных и культурных деятелей Латинской Америки. С юных лет он включился в политическую борьбу и активно поддерживал первого послереволюционного президента Мексики Венустиано Каррансу. Арсубиде стал основателем поэтической школы эстридентизмо, стремившейся передать в стихах всю энергию, надежду и хаос революции. В чем-то это течение было сродни европейскому сюрреализму того же периода.
Когда революционные бури стали стихать, Лист Арсубиде переключился на профсоюзную деятельность. Он прославился своими страстными, патетическими речами в защиту рабочего класса. В 1929 году лидер никарагуанского партизанского движения Аугусто Сандино обратился к поэту с просьбой отвезти американский флаг, захваченный им в ходе сражений, на Международный антиимпериалистический конгресс во Франкфурт. Арсубиде не только выполнил эту просьбу, но на пути в Европу провел несколько демонстраций в США. Во Франкфурте он выступал на конгрессе вместе с Анри Барбюсом, вдовой Сунь Ятсена и будущим премьер-министром Индии Джавахарлалом Неру.
Лист Арсубиде оставил после себя более 30 сборников стихов, пьес, рассказов и эссе. Он основал несколько серьезных литературных журналов и сотрудничал практически со всеми основными газетами Мексики. В конце жизни он сокрушался, наблюдая, как под грузом коррупции, оппортунизма и консерватизма рушатся все идеалы его революционной молодости.
США
Кто читал “Улисса”?
В 1998 году совет директоров издательской серии “Модерн лайбрери” признал роман Джеймса Джойса “Улисс” лучшим романом ХХ века, написанным на английском языке. Недавно в Нью-Йорке состоялся оригинальный аукцион именных экземпляров первого издания “Улисса”. Выставка, предшествовавшая аукциону, дала основание обозревателям назвать это произведение лучшим непрочитанным романом ХХ века. Некоторые из представленных 24 экземпляров книги вообще никогда не раскрывали. Экспонат №1 — книга, подаренная автором Элеаноре Бич, матери владельца парижского книжного магазина “Шекспир и компания” и первого издателя романа. Как гласит аннотация в каталоге выставки, “книгу не открывали далее 117-й страницы”. Больше терпения проявила Эдит Рокфеллер — ее хватило на то, чтобы дочитать роман до 386-й страницы. Зато Маргарет Андерсон, редактор журнала “Литл ревью”, где впервые были напечатаны отрывки из “Улисса”, свой экземпляр так и не раскрыла. Выставленные книги стоили в свое время от 14 до 30 долларов, сейчас их цена колеблется от 200 до 50 000 долларов. Главную ценность представляют автографы Джойса, который дарил роман друзьям и знакомым, оказавшим ему поддержку. Эти автографы крайне лаконичны — имя счастливца, дата и место вручения книги. Самые многословные посвящения адресованы коллегам-писателям и с ними часто связаны забавные истории. В 1928 году на званом обеде в Нью-Йорке Дж. Джойс встретил Ф. Скотта Фицджеральда, который заявил, что готов выпрыгнуть из окна четвертого этажа в знак восхищения перед талантом Джойса. “Примите эту книгу и портрет автора в юности в знак признательности от благодарного, но самого малодушного гостя на этом вечере”, — гласит дарственная надпись. На книге, подаренной ирландскому поэту Джеймсу Стивенсу, Джойс написал “От коллеги-близнеца и почитателя”. Из пояснений в каталоге явствует, что Джойс на самом деле невысоко ценил творчество Стивенса, но случайно услышал от кого-то, что оба они родились в один и тот же день — 2 февраля 1882 года. Это сразу изменило его отношение, он стал считать Стивенса своим литературным двойником и даже потенциальным продолжателем “Поминок по Финнегану”. Самое интересное, что Стивенс вовсе не был абсолютным ровесником Джойса. Незаконнорожденный, выросший в приютах, он сам точно не знал даты своего появления на свет. Тем не менее он не пытался разубедить Джойса и принял его подарок как должное. Извинить поэта может лишь одно — его книга оказалась единственной прочитанной до конца.
ФРАНЦИЯ
Самый молодой академик
Французская академия поставила своеобразный рекорд. В число “бессмертных” вошел 55-летний Жан-Мари Руар, писатель, правнук Поля Валери. Он стал самым молодым среди своих собратьев — средний возраст французских академиков составляет примерно 80 лет. Жан-Мари Руар известен во Франции не только своими литературными трудами, он активно участвует в общественной и политической жизни страны. В 1994 году он возглавил движение в защиту марокканца Омара Раддада, ставшего жертвой ложного обвинения в убийстве. Недавно суд вынес оправдательный приговор Раддаду. Руар многие годы сотрудничал с газетой “Котидьен де Пари”, затем был главным редактором литературного приложения к “Фигаро”. В связи с избранием Руара французская пресса высказывает надежду, что его молодость и полемический задор несколько освежат застоявшуюся атмосферу Академии.
Франсуаза Саган вспоминает…
В издательстве “Плон” вышла книга Франсуазы Саган “Оглядываясь назад”. На сей раз знаменитая писательница представила на суд читателей не новый роман или пьесу, а своеобразные мемуары. Книгу Саган трудно назвать автобиографией в полном смысле этого слова — скорее это обрывочные воспоминания о детстве и юности, о родственниках и друзьях, о творчестве и связанных с ним проблемах. Писательница заново перечитывает свои книги и рассказывает, какой она была в пору их создания. Она смеется над своими причудами и выходками, умиляется своей юношеской наивности, хвалит и ругает себя одновременно. Саган пишет обо всем подряд: о дедушке, выбравшем себе стул в гостиной и опутавшем его сложной системой цепочек и засовов, чтобы никто другой не посмел садиться, о резком падении тиражей своих книг с двух миллионов до ста пятидесяти тысяч экземпляров, о встречах с Миттераном (основной чертой его характера Саган считает “непостоянство, доходящее до верности”), Сартром, Джо Дассеном, о книгах Джейн Остин, о своих проблемах с пунктуацией, о своих ошибках и победах. Можно сказать, что в этой книге писательница выступает одновременно в роли собственного обвинителя и адвоката и позволяет увидеть себя такой, какая она есть на самом деле. Конечно, пишет она и о своем творчестве. “Я проснусь однажды утром, в ссоре с теми, кого люблю, и не в ладах сама с собой, но с чувством облегчения и освобождения, как будто из моей крови ушло нечто, засорявшее ее. Никакие прелести безделья не могут сравниться с этим бесценным подарком, с этим неизменным призванием, с этим постоянно зовущим желанием и с вытекающей из него свободой — с наслаждением, которое я испытываю, когда пишу”.
Писатель и мать
Французский журнал “Лир” опубликовал интересную подборку материалов о роли матерей в творчестве сыновей-писателей. По мнению психоаналитика Ж. Б. Понталиса, все писатели так или иначе стремятся вести в своих книгах диалог с собственной матерью, спорить с ней, доказывать ей свою любовь или мстить за детские обиды. Тень матери — доброй феи или домашнего тирана, полуграмотной крестьянки или суетной мещанки — всегда витает над творчеством сына. В любом случае не подлежит сомнению заслуга матерей в том, что их сыновья стали писателями: одни, чтобы не обмануть их ожидания, другие — действуя наперекор их воле. Многие писатели до конца дней своих так и остались в душе маленькими мальчиками, стремившимися найти защиту и опору в женщине, подарившей им жизнь. Последним словом умиравшего 88-летнего Анатоля Франса было “Мама!”. Исследователи отмечают, что в детстве многие писатели чувствовали себя обделенными материнской любовью и заброшенными. Жюль Валлес и Бальзак писали, что не помнят ласки и заботы — в их памяти сохранилась только порка. Жюль Ренар страдал от язвительных замечаний и насмешек матери. Маленькие Сартр и Арагон считали матерей старшими сестрами — таким образом в семьях скрывали позор незаконного рождения будущих гениев. Открытие истины спустя много лет нанесло незаживающие раны детским душам. Для многих писателей стала трагедией ранняя потеря матери, по-разному повлиявшая на их жизнь и творчество. Маленький Стендаль настолько обожал и идеализировал мать, умершую, когда ему было всего семь лет, что на долю отца достались лишь ревность и ненависть. Неудивительно, что писатель сделал своих любимых героев — Жюльена Сореля и Фабрицио дель Донго — сыновьями несчастных в замужестве женщин, рожденными от достойных любовников. Сесиль, мать Жоржа Перека, бесследно пропала в 1943 году во время массовой облавы в оккупированном Париже. Будущему писателю было тогда шесть лет, и ему не рассказывали деталей этой трагедии. Но не случайно один из романов Перека носит название “Исчезновение”, а одним из самых трогательных образов в его творчестве стала Селия, мать мальчика, родившегося в 1936 году. Впрочем, нельзя утверждать, что несчастное детство — обязательное условие развития таланта. Камю, по мнению Понталиса, начал писать, чтобы выразить в своих книгах мысли и чувства своей полунищей, неграмотной и глухой матери. Великий Флобер обожал мать и посвятил ей возвышенные строки. Тысячи страниц были написаны об удивительных отношениях Марселя Пруста и его матери. Кроме того, французская литература знает и один пример прямо противоположной зависимости: мадам де Севинье стала писательницей потому, что обожала свою дочь…
По материалам еженедельника “Гардиан уикли” (Великобритания), журналов “Нью-Йоркер” (США), “Алло!”, “Кензен литтерер”, “Лир”, “Магазин литтерер” (Франция)