Дмитрий Кузьмин
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 10, 1999
Дмитрий Кузьмин Краткий катехизис русского литературного Интернета 1. Какая литература шире всего представлена в Интернете?
Самодеятельная: сочинения авторов-дилетантов, загружаемые ими самими или их друзьями на персональные (“домашние”) страницы. Средний уровень такой литературы тот же, что и у книжек, изданных за счет авторов, а количество — больше, поскольку на книжку нужно еще денег набрать, а тут — практически даром. Что, впрочем, не исключает целого ряда новых интересных имен, блеснувших в Сети и теперь постепенно выходящих в мир “бумажной” литературы. Второе место уверенно держат фантастика и сопредельные жанры (причем представлены не только новомодные имена, но и классика 50—70-х: Азимов, Брэдбери, Саймак, — что косвенно свидетельствует о том, что на загрузку текстов в Интернет, обыкновенно посредством сканирования, бескорыстно тратят время и силы не только зеленая молодежь, но и люди среднего поколения); наиболее полная коллекция собрана в электронной библиотеке Максима Мошкова (http://lib.ru/~moshkow/). Русская классика представлена весьма выборочно, главным образом благодаря Евгению Пескину (http://www.online.ru/sp/eel/russian/), с 1992 года выкладывающему в Сеть произведения Достоевского, Булгакова, Грина, Есенина и многих других, причем не как-нибудь, а выверив по академическим источникам (то есть ими действительно можно пользоваться для научной работы — не читать же люди будут с монитора “Преступление и наказание”!). С зарубежной классикой несколько хуже: систематически с ней не работает никто, и объемное представительство в Сети имеют авторы, у которых нашлись более или менее фанатичные поклонники (в той же библиотеке Мошкова много Стейнбека, Джека Лондона, рассказов Чапека — набор достаточно случайный). Текущая русская литература сосредоточена на двух-трех крупных сайтах и тяготеет к двум полюсам: сетевые версии “толстых журналов” (/magazine/) и собрания более радикальной в эстетическом отношении, хотя и весьма разнообразной, прозы и преимущественно поэзии (из коих самое представительное — свыше 70 авторов — на сервере “Вавилон”: http://www.vavilon.ru/).
2. Правда ли, что Интернет — это современный самиздат?
Обычно такая параллель подразумевает, что в Интернете, как и в самиздате, всякий желающий может сам себя опубликовать без какого-либо цензурного, редакторского и тому подобного вмешательства. Все это довольно далеко от истины. Во-первых, и в Интернете случается цензура: так, роман Баяна Ширянова “Низший пилотаж”, весьма откровенно описывающий жизнь наркоманов, несколько раз снимался из Сети по требованию провайдеров (то есть фирм, предоставляющих услуги по подключению к Интернету); правда, этот текст тут же возникал в каком-то другом месте. Гораздо существеннее другое: литературное пространство, лишенное какой-либо структуры (в том числе и иерархической — то есть, элементарно говоря, отбора по качеству), — это утопия, и утопия вредная. Классический самиздат никогда таким не был: особенно в период своего расцвета, в Ленинграде 80-х, самиздат — в отличие от придуманного Николаем Глазковым “самсебяиздата” — сложная и разветвленная система, со своими журналами (в том числе специализированными — поэтическим, переводческим, женским), премиями, студиями и т. п., со своими жесткими (при всем их различии в разных журналах) критериями профессионализма. Постепенно такая же система формируется и в Интернете: ведь всякий автор со временем понимает, что мало выложить десяток стихотворений на своей домашней страничке — надо еще, чтобы на эту страничку хоть кто-то заглянул. А значит — необходимы какие-то институты экспертной оценки и рекомендации, осуществляющие профессиональную инициацию и социализацию автора.
3. Как соприкасаются в Интернете профессионалы и любители?
Наихудший способ, понемногу уходящий в прошлое: на домашних страничках любителей, помещающих рядом со своим творчеством, для солидности, несколько любимых стихотворений Пушкина, Бродского и Пригова. Это было естественно и неизбежно, пока литераторы-профессионалы присутствовали в Сети исключительно заочно. Перелом произошел в 1997 году, когда сетевой литературный конкурс “ТЕНЕТА” (http://www.teneta.ru/), проводившийся уже в четвертый раз, сформировал наряду с прежним своим жюри, состоявшим из держателей наиболее известных в Сети литературных страниц, жюри профессионалов, куда вошли, в частности, Борис Стругацкий, Александр Кушнер, Виктор Кривулин… Таким образом, Интернет дал многим начинающим авторам возможность показать свои работы авторитетным экспертам. В завершающихся ныне “ТЕНЕТАХ” 1998—1999 гг. жюри профессионалов стало более специализированным: детские стихи читают одни эксперты, а критические статьи — другие. В то же время Александр Житинский, приведший в “ТЕНЕТА-97” профессионалов, сформировал из приглянувшихся ему конкурсантов уникальное виртуальное Литературное объединение имени Стерна (http://www.art-lito.spb.ru/), в котором под его руководством обмениваются мнениями, обсуждая произведения друг друга, авторы со всех концов света. Ну и самое, быть может, главное: редакторы и издатели постепенно отправляются в Интернет в поисках новых интересных авторов. Из Интернета взят ряд текстов в недавних выпусках “Митиного журнала”, вестника молодой литературы “Вавилон”, журнала поэзии “Арион”. Строго говоря, это уже не встреча профессионалов с любителями — это инициация (обычно молодого) автора в качестве профессионала (поскольку профессионал — не тот, кто деньги зарабатывает, и не тот, у кого членский билет писательского союза, а тот, чье письмо оказывается органичной и в то же время неповторимой частью актуального литературного контекста). И есть основания полагать, что в самом близком будущем именно Интернет станет основным медиатором для рекрутирования новых молодых талантов, поскольку творчески и интеллектуально активная молодежь сегодня в значительной мере концентрируется так или иначе вокруг компьютера.
4. Что изменилось в Сети с приходом профессионалов?
Стало больше концептуально и дискурсивно внятных проектов. Сайт литератора-профессионала может быть даже подчеркнуто камерным, приватным — как, скажем, страница поэта Александра Левина (http://levin.rinet.ru/), — но в его содержании непременно присутствует некая внутрилитературная логика: скажем, представленные у Левина Всеволод Некрасов, Андрей Сергеев и Михаил Сухотин — не просто друзья держателя страницы, а опорные фигуры некоторого фрагмента литературного пространства. Очень характерно различие между сайтом “Остракон” Александра Бараша (http://members.tripod.com/~barashw/), представляющим русскую литературу Израиля под определенным углом зрения (коротко говоря — как израильскую литературу на русском языке), и несколькими безыдейными русско-американскими сайтами, публикующими собранные с бору по сосенке тексты оказавшихся через океан от родины авторов. Особенно любопытно, как всегда, то, что делает на своей странице Вячеслав Курицын (http://www.guelman.ru/slava/): нарочито неряшливый стиль его обзоров, поразительный эклектизм потихоньку собираемой им антологии, где соседствуют Солженицын, Маринина и восходящая звезда поставангарда 22-летний Данила Давыдов, — все это внешне очень похоже на наивные контексты, порождаемые некоторыми сетевыми аборигенами, не обинуясь помещающими рядом Пушкина и Пупкина и комментирующими сочинения обоих тоном героев известного мультсериала MTV Бивиса и Батхеда. Но то, что у других — проявление интеллектуальной девственности или культурной невменяемости, у Курицына — плод многоуровневой рефлексии: его антология — для тех, кто априори понимает разницу между Солженицыным и Марининой и потому готов воспринять эстетическую и интеллектуальную нагрузку их размещения в одном ряду.
5. Можно ли найти в Интернете новые переводы, публикации по зарубежной литературе?
Можно, хотя не все из этого равноценно. Дилетантизм переводческий так же распространен в Сети, как дилетантизм писательский. Во множестве присутствуют домашние странички, на которых неведомые персонажи упражняются в переводе — чего? Разумеется, сонетов Шекспира (начиная, естественно, прямиком с 66-го). Один сетует, “что пред немощью тут мощь покорена”, другой уверяет в коде: “Мне плохо жить, конец предвижу дней, // Но не покину я любви моей”… К большому сожалению, недостаточно взыскателен и основной сетевой источник новых переводов — “Лавка языков” Максима Немцова (http://www.vladivostok.com/Speaking In Tongues/), где, например, в изобилии представлены чудовищные труды самого амбициозного из сетевых переводчиков — К. Фарая (который, например, переводя после Андрея Сергеева “Полых людей”, мало того что путается в падежах и калькирует английский синтаксис, так еще и не дает себе труда сохранить рифму). В то же время в “Лавке…” можно найти немало действительно интересного — в первую очередь это касается современной поэзии на основных европейских языках, от Кэрол Руменс до Эрнста Яндля, а также титанов середины века: Каммингса, Целана, Одена (работу Сергея Бойченко с Каммингсом стоило бы отметить особо). Переводной отдел есть в открывшемся недавно журнале “TextOnly” (http://www.vavilon.ru/textonly/): в первом выпуске обращают на себя внимание латышские поэты в переводе Сергея Морейно и эффектный дебют совсем юного Ивана Бабицкого с подборкой поздних стихов Йейтса. Но, пожалуй, наибольшим успехом переводчиков из Сети нужно признать знакомство русского читателя с блестящим японским романистом Харуки Мураками: усилиями Дмитрия Коваленина и Вадима Смоленского появились по-русски два его романа, из которых первый, “Охота на овец”, вышел уже и на бумаге, став бестселлером в магазинах интеллектуальной литературы; сайт Коваленина и Смоленского “Виртуальные суси” (http://www.u-aizu.ac.jp/~vadim/sushi/), посвященный японской литературе, явно лучший в своем роде. Наконец, нельзя не упомянуть об еще одном проекте, связанном с японской литературной традицией, — о “Лягушатнике” Алексея Андреева (http://www.net.cl.spb.ru/frog/), журнале поэзии хайку: здесь наряду с оригинальными текстами русских авторов регулярно публикуются и переводы, как с японского, так и с английского или французского.
6. Как обстоят в Сети дела с авторским правом?
По большей части никак. Большинство ветеранов русского Интернета держатся той точки зрения, что информация вообще и литература с искусством в частности должны быть абсолютно общедоступны, а потому любые ограничения на распространение каких-либо текстов аморальны. Считается, что основные сетевые публикаторы признают своеобразную презумпцию невиновности: текст лежит в Интернете до тех пор, пока автор (или иной владелец авторских прав) не предъявит возражений. Однако недавняя история с романом Владимира Сорокина “Голубое сало”, когда публикатор, некто Чернов, наотрез отказался снять текст из Сети, несмотря на недвусмысленные требования писателя и издателя, показывает, что точка зрения автора на самом деле мало кого интересует. В ходе дискуссии на эту тему, проведенной “Русским журналом” (http://www.russ.ru/), выяснилось, между прочим, что защитники “свободы информации” не понимают и не хотят понимать, что авторское право — это не только право на гонорар, но еще и право на то, чтобы текст воспроизводился без искажений (практически неизбежных, когда он переводится в электронную форму путем сканирования), а также право на адекватный контекст (поскольку не всякому серьезному профессионалу понравится, если его стихи окажутся на домашней страничке неведомого ему юноши в окружении беспомощных сочинений приятелей оного). Впрочем, профессионалы, приходящие в Сеть из “бумажной” литературы, стараются не терять реноме и в этом отношении.
7. Составляет ли Интернет конкуренцию “бумажным” изданиям?
Нет, не составляет — по крайней мере, пока. Что ни говори, а книга, которую можно взять в руки, — совсем не то же самое, что буквы на экране или даже распечатка с принтера. К тому же система книгораспространения — прежде всего некоммерческой литературы — сегодня в России такова, что для многих читателей (особенно удаленных от обеих столиц — причем не важно в какую сторону: Нью-Йорк и Владивосток здесь в равном положении) нет никакой иной возможности прочесть нужный им текст, кроме как в Интернете. Более того, совершенно прав Александр Житинский, утверждая, что Интернет может удачно выступать посредником между издателем и читателем, если последний, познакомившись с текстом в Интернете, имеет возможность тут же заказать его в виде книги (а издателю это позволило бы планировать или варьировать тиражи — так называемая система Print-On-Demand). Иной раз даже автор с издателем встречаются в Интернете: так, живущий в Америке русский поэт Александр Алейник выпустил книгу своих стихов в Нижнем Новгороде, тамошние издатели нашли его стихи в Сети — и загорелись… А вообще можно сказать, что в некоторых отношениях удобно иметь один и тот же текст и в виде книги, и в виде файла (например, взятого из Сети): в файле удобнее искать нужное место, зато книгу можно взять с собой в любое место; вообще файл удобнее для работы, а бумажная книга — чтобы читать ради удовольствия.