Комментарий к одному изобретению
КНИГА КНИГ
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 10, 1999
АЛЕКСАНДР ГЕНИС Книга книг Комментарий к одному изобретению На американском рынке появились первые электронные книги. “Софтбук” — электронная пластина с экраном в кожаном переплете. Вместимость — 100 000 страниц, вес — 15 кг, цена — 300 долларов плюс 10 долларов в месяц за абонентную связь. “Покет-бук” стоит 500 долларов, но для нее нужен персональный компьютер. “Дедикэйтед ридер” — электронный справочник. Он напоминает настоящую книгу. У него двойной экран, на котором помещаются чертежи, карты, схемы и таблицы. Цена — 1500 долларов. Как показывает опыт, никто не любит читать текст с экрана, поэтому в исследовательском институте “Медиа-лаб” работают над “электронными чернилами” — микроскопическими капсулами, которые в зависимости от силы и направления тока смогут перегруппироваться, составляя текст. Таким образом, почти обычного вида бумажная книга сможет сама собой переиздаваться — менять одно содержание на другое. “Уже сейчас ясно, — пишет “Нью-Йорк таймс”, — что электронная книга неизбежна. Если не как замена печатной книги, то как альтернатива ей”.
Из газет
Приведя выдержки из американской прессы, я хотел бы обсудить несколько аспектов описанного здесь изобретения. Можно, конечно, утешать себя тем, что ученые создали новую электронную игрушку, не имеющую серьезного значения. Однако вспомним, что именно так относились сперва к кинематографу, потом к радио, затем к телевидению. XX век показал, что простодушный технический прогресс вторгается в самые интимные сферы человеческой жизни, меняя и наш образ жизни, и наш образ мысли.
Электронная книга — следующее звено в цепи технических новшеств, преобразующих индустриальную цивилизацию в постиндустриальную. Появление электронной книги завершит процесс компьютеризации литературы. Что в свою очередь не может не повлиять на нашу культуру, сделав ее поистинне постгутенберговской.
В сущности, электронная книга — книга книг. Со временем она заменит собой магазины и библиотеки — ведь в одной книге содержатся все остальные. Этот фантастический по замыслу проект напоминает рассказ Борхеса. Однако технически он вполне осуществим. И это значит, что пора обсудить судьбоносные перемены, которые она вызовет. Говоря конкретно, меня интересуют три проблемы — юридическая, издательская и собственно литературная.
Самый неотложный вопрос связан с проблемой интеллектуальной собственности. Чтобы электронная книга оказалась по-настоящему эффективной, она должна не зависеть от рогаток “копирайта”. А это значит, что авторские права будут постоянно под угрозой. Найти компромисс между интересами автора и читателя — задача не только сложная, но боюсь, что и неразрешимая. Речь идет не только о простом пиратстве, хотя перевод текста в цифровую версию сделает воровство легким и неизбежным бизнесом. Не имею я в виду и обычный плагиат — его доказать просто. Зато трудно, если вообще возможно, установить в юридическом порядке авторство идеи как таковой.
Между тем в современном мире постоянно расширяется сфера применения авторского права. Тут стоит обратить внимание, как тщательно оформлены титры голливудских фильмов. Указываются не только непосредственные сценаристы, но имена и тех, кто предложил идею фильма, и тех, кто придумал образы центральных персонажей, и тех, кто их разработал.
Процесс этот вполне закономерный. В наше время мысль, идея, концепция становятся самым выгодным товаром. Беда, однако, в том, что безмерно трудно определить права собственности в эфемерной сфере идей. Каковы критерии, по которым можно судить об оригинальности замысла, о новаторстве мысли? Где проходит граница между умышленным и неумышленным заимствованием? Да и что считать заимствованием? Т. С. Элиот говорил, что заимствуют обычные писатели, великие — воруют. Подозреваю, что он говорил о Шекспире…
Короче, и без электронной книги проблема интеллектуальной собственности мучительна. С появлением устройства, бесконечно упрощающего доступ к любой информации и обмен ею, этот вопрос станет юридическим кошмаром. Причем настолько беспросветным, что, возможно, выведет вопрос об интеллектуальной собственности за пределы права, в область философии.
Дело в том, что, хотя идеи и могут являться товаром, товар этот все-таки особый. Лучшее из того, что создано человеческим духом, никому не принадлежит. Или — что то же самое — принадлежит всем. Никакое авторское право не защитит хорошие стихи — их все знают наизусть. Чем больше значение любой идеи, тем меньше у нее шансов остаться в частном владении. И самые важные мысли нашего времени вроде бы и не имеют авторства — они растворяются в атмосфере эпохи, становятся всеобщим достоянием. В юридическом смысле, может, это и незаконно, но все же никакой суд не сможет остановить беззастенчивую эксплуатацию чужих интеллектуальных усилий, которая называется круговоротом идей.
Хотя я и сам страдаю от пиратских перепечаток, все-таки не могу не сказать: высшая награда автору состоит в том, что его интеллектуальная собственность подлежит экспроприации, обобществлению. И мне представляется справедливым, что все высшие наслаждения: любовь, семья, творчество, природа, интеллектуальные радости — бесплатны.
Другой вопрос, связанный с явлением на арену электронной книги книг — проблема тиража. Вернее — отсутствие такой проблемы. Не издательства, не литературные агенты, не редакторы, не книжные ярмарки будут решать, сколько читателей должно быть у каждой рукописи. Электронная книга напрямую свяжет читателя с автором, убирая между ними всех посредников. (Эта ситуация в чем-то напоминает практику нашего самиздата. Что и неудивительно: в Советском Союзе постгутенберговская эпоха началась раньше, чем всюду).
Я не знаю, кто выиграет от радикальной демократизации издательского дела. Можно лишь предположить, что тут появится немало сюрпризов. Писатели с многомиллионными тиражами, такие, как американцы Стивен Кинг и Гришэм или отечественные Доценко и Тополь во многом обязаны своим успехам инерции и рыночной стратегии. Массовый товар всегда продавать проще — вот он и лежит в каждом киоске. Такую ситуацию может изменить электронная книга. Она сделает равнодоступными для читателя все издания — от примитивного лубка до эзотерической публикации. Как и всюду сегодня, замена массового спроса точечным приводит к распаду монолитной культуры. 100 каналов лучше, чем три, потому что многоканальное телевидение не должно угождать всем, и даже многим. Процесс этот, конечно же, благотворный, ибо он дает художнику убежище от напора толпы.
Отменив проблему тиража, удешевив производство, сократив до минимума расстояние между автором и читателем, электронная книга откроет новую страницу в истории издательского дела. Возможно, она окажется последней.
Самый интересный вопрос, связанный с появлением электронной книги, — литературный. Компьютерный экран не заменяет лист бумаги, а притворяется им. Это — волк в овечьей шкуре. Электронное письмо кардинально отличается от обыкновенного, и это обстоятельство не может не сказаться на той литературе, которую будут писать, лучше сказать — создавать, писатели XXI века.
В конечном счете электронная книга будет отличаться от бумажной не способом воспроизведения букв, а содержанием, нарративной стратегией, художественной структурой. Уже сегодня есть замечательные сочинения, которые по-настоящему можно прочесть только в электронной, а не бумажной версии. Я, конечно, имею в виду автора, которого по праву считают первым писателем третьего тысячелетия — сербского романиста Милорада Павича. В пространном интервью, опубликованном американским журналом “Ревю новейшей литературы”, Павич говорит нечто крайне важное для нашей темы. Сегодня, считает он, наступил кризис не литературы, а чтения как такового. Обычный роман перестал работать, потому что он не оставляет читателю свободы, вынуждая читать себя от начала до конца. Вместо этого Павич пишет книги, которые просто НЕЛЬЗЯ так читать. Его знаменитый “Хазарский словарь” принципиально нелинеен, как всякий словарь. Другой роман, “Пейзаж, нарисованный чаем”, создан по подобию кроссворда: его надо читать то по вертикали, то по горизонтали. Книга “Последняя любовь в Константинополе” построена как гадание на картах таро: перед чтением ее надо тасовать и каждый раз сдавать заново. В сущности, все это уже не письменная литература, а разновидность компьютерной игры, поднятой Павичем до высокого искусства. Впрочем, сейчас для нас важны не бесспорные художественные достоинства сочинений Павича, а то, что сполна их оценить можно лишь на страницах электронной книги. То, что он делает, не укладывается на бумагу. Его романы — ноты той музыки, которую можно услышать лишь при помощи электронного инструмента.
Пример Павича показывает, что явление электронной книги не только совпадает с кризисом традиционной литературы, но и указывает возможные пути его разрешения. Главный из них — перемена в отношениях между читателем и писателем. Сегодня их решительно пересматривает компьютерная литература. Она отрывается от плоского печатного листа, чтобы погрузить читателя в текст, как в бассейн. Здесь, бродя по третьему измерению, открытому электронной книгой, мы сможем занять место соавтора. В направлении “интерактивности” уже движется вся нынешняя культура. Самые чуткие к голосу современности авторы видят необходимость втянуть в свои игры читателя. Такая литература придаст буквальный смысл знаменитому, а теперь, как выяснилось, и пророческому высказыванию Набокова: “Шедевр любого писателя — его читатель”.
Возможно, именно в интерактивной, игровой, компьютерной литературе и следует искать способ вернуть к литературе следующее поколение нынешних подростков, выросших не на книгах, а на электронной информации. Мы не представляем себе литературу вне книжной культуры, но стоит напомнить, что словесность намного древнее не только книг, но и самой письменности. Причем в обществах, не знавших письма, литература в виде фольклора, мифов, магических ритуалов играла более важную роль, чем в нашей цивилизации. Книга — лишь одна из форм существования литературы. А это значит, что ей на смену может прийти нечто другое. Например — электронная книга.
Александр Генис