(Перевод с польского Натальи Астафьевой)
Сол Беллоу
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 7, 1997
Польские поэтессы о любви
Перевод с польского Натальи Астафьевой
Казимира Иллакович
Блестящий шелковый шнур
Боюсь прихода ночи
и снов, рождаемых тьмой.
Ты, что ни ночь, приходишь,
ты или призрак твой,до петушиного крика
пробудешь, бледен и хмур,
в руке ты держишь крученый
блестящий шелковый шнур.И, медленно наклоняясь,
мне сладкие шепчешь слова,
и рядом с моей головою
лежит твоя голова,и чувствую, как твое сердце
бьется на сердце моем.
А ты среди ласк мою шею
своим оплетаешь шнуром.Утром с тревогой вижу
кровавый от петли след.
Ты каждую ночь приходишь,
чтобы уйти чуть свет,безжалостною рукою,
палач мой, бледен и хмур,
затягиваешь мне на шее
блестящий шелковый шнур.Анна Свирщиньская
Замок
Наши тела
не хотят расстаться.
Защелкнулись в объятии
и смотрят на нас
с ужасом,
как двое детей на убийцу,
который приближается.Ничего не понимают. Обезумев,
мокрые от слез,
содрогающиеся от рыданий,
спрашивают, спрашивают, спрашивают —
почему.
И, не слушая ответа,
спрашивают
снова и снова,
со стоном,
с мольбой о пощаде.Но мы
не можем их пожалеть.
Мы разрубим замок объятий,
разорвем спутавшиеся волосы
и отшвырнем
в два угла комнаты
два подыхающих,
бессильных лоскута.Вислава Шимборская
Любовь с первого взгляда
Оба они убеждены,
что их чувство было внезапным.
Такая их уверенность прекрасна,
но неуверенность еще прекрасней.Считают, что, если не знали друг друга раньше,
ничего никогда и не было между ними.
А что на это скажут улицы, лестницы, коридоры,
где могли они сталкиваться не однажды?Хотела бы я их спросить,
не помнят ли они —
может быть, во вращающихся дверях
как-то лицом к лицу?
какие-то «извините» в давке?
голос «вы ошиблись» в телефонной трубке?
— но знаю их ответ.
Нет, не помнят.Очень бы их удивило,
что уже долгое время
играл ими случай.
Еще не совсем готовый
превратиться в их жребий,
сближал их и отдалял,
перебегал им дорогу
и, сдерживая смех,
отскакивал в сторонку.Были знаки, сигналы,
не важно, что невнятны.
Может, три года назад
или в прошлый вторник
листочек перепорхнул
с плеча на плечо?
Что-нибудь один уронил, а другой поднял.
Ко знает, может быть, мячик
в зарослях детства.Звонки и дверные ручки,
на которых задолго до встречи
прикосновенье ложилось на прикосновенье.
Два чемодана рядом в камере храненья.
Быть может, как-то ночью сон один и тот же,
по пробуждении сразу же забытый.Ведь каждое начало —
это лишь продолженье,
а книга жизни
всегда открыта на середине.