Стихи
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 66, 2021
* * *
Холодный день сереет,
Рассеивая тьму.
Печальные евреи
Живут в моём дому.
Когда-то я на полке
Их всех поставил в ряд.
Они там втихомолку
Со скрипочкой стоят.
Фигурки из металла,
Забавные на вид.
Поведать мне немало
Любая норовит.
Печальные евреи
Живут в моём дому.
Они меня мудрее.
Мне скучно одному.
Я чай себе согрею,
Зажгу ханукию.
Вы спойте мне, евреи,
Про бабушку мою.
Ей надо поскорее
Обнять своих внучат.
Молчат мои евреи,
И скрипочки молчат.
Голодный ворон реет
За окнами в дыму.
Печальные евреи
Живут в моём дому.
Забывшиеся были
Не вспомнят харедим.
Её в войну убили,
А я вот невредим.
Её теперь я старше.
Мне выжить суждено.
От жизни подуставший,
Смотрю в своё окно.
Теперь другое время,
Какое – не пойму.
Печальные евреи
Живут в моём дому…
БАБУШКИНЫ ПЕСНИ
Днём с огнём теперь не сыщешь
Тех, кто с детства их поёт.
На заброшенных кладбищах
Обитает мой народ.
А на старом фотоснимке,
Семь десятков лет назад
В Аушвице и Треблинке
Трубы чёрные дымят.
Над землёю в небе реют,
Превращаясь в облака,
Европейские евреи,
Здесь прожившие века.
Нет народу воскресенья
Посреди иных широт.
Им Израиль не спасенье –
Там другой живёт народ.
Там звучащий и поныне,
Словно немощный старик,
Умирает вместе с ними
Уходящий их язык.
Всё былое год из года
Растворяется во мгле.
Нет вчерашнего народа
На сегодняшней Земле.
ИЗРАИЛЬ
Леониду Гомбергу
Дай мне перейти и увидеть ту землю добрую,
которая за Иорданом…
Второзаконие, 3:25
Добрая земля за Иорданом,
Что укрыта солнечным туманом,
Тот её клочок, что Богом дан нам
На отрезке времени крутом.
К той земле, что стала нынче свята,
Сорок лет мы двигались когда-то
И обратно, до её возврата,
Два тысячелетия потом.
Добрая земля за Иорданом.
Наши жизни пропадали даром.
Приходилось долгие года нам
Находиться от неё вдали.
Злой бедою брошены на ветер
Отчий дом утратившие дети,
Много мы скитались по планете,
Но земли добрее не нашли.
Добрая земля за Иорданом,
Ты немало горя повидала,
Как незаживающие раны,
На тебе воронки от ракет.
Вновь война расходится кругами.
Ты опять окружена врагами.
Им бы замириться надо с нами,
Только мира не было и нет.
Добрая земля за Иорданом.
Стоило немалого труда нам
Сделать плодородным и желанным
Твой песок, плывущий под ногой.
Тонкая и жёлтая, как свечка,
Ты лежишь за обмелевшей речкой,
Но тебя любить мы будем вечно,
Так как нет земли у нас другой.
Добрая земля за Иорданом,
Ставшего для нас меридианом,
Что позднее будет океаном,
И от аравийских берегов
Та земля, что распростится с Остом,
Оторвёт базальтовый свой остов
И навеки превратится в остров,
Недоступный для её врагов.
* * *
Замечал нередко я, старея,
Сколько лет стихами их ни грейся –
Многие поэты из евреев
Сторонились своего еврейства.
В стороне, где вечные метели
И зима холодная темна,
Русскими считать себя хотели
И свои меняли имена.
Были ли они душою слабы,
Подчиняясь общему теченью?
Много ли добавило им славы
Горестное это отреченье?
ИВАН БУНИН
В суматохе сегодняшних шумных буден,
Где минувшее – невелика утрата,
Мне припомнится русский писатель Бунин,
Что евреев в войну от нацистов прятал.
Вернисажи в Ницце и фестивали,
Променады в Ницце и биеннале.
А французы евреев вокруг сдавали
И его бы сдали, когда бы знали.
Не отыщешь счастья в чужой лагуне.
Бог не выдал время ему иное.
Невезуч был русский писатель Бунин –
Со страной не везло ему и с женою.
И надеялся вряд ли, смотря безучастно
На альпийских гор ледяные кручи,
Что блеснёт ему напоследок счастье,
Словно в тёмной аллее внезапный лучик.
КОЛ НИДРЕЙ
(Молитва Судного дня)
День осенний на пороге,
Век непоправим.
В опустевшей синагоге
Молится раввин.
Тихий голос еле слышен.
В зале – никого.
Только голуби и мыши
Слушают его.
За стеной в окрестном мире
Тяготы и боль.
Там гуляют пандемия,
Войны и разбой.
Там напомнят нам о Боге
Храмы на крови.
В опустевшей синагоге
Молится раввин.
И звучит, сердцам открыта,
Из её окон
Арамейская молитва
Канувших времён.
Мы о чём просить в итоге
Бога норовим?
В опустевшей синагоге
Молится раввин.
Чтобы, слыша это пенье,
Как мы ни плохи,
Бог послал нам искупленье,
Отпустив грехи.
Чтоб, не ведая печали,
С этого поста
Жить могли мы, как вначале, –
С белого листа.