Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 63, 2020
* * *
Я как поэт заметно вырос,
облагородил свой катрен.
Читатель ждёт уж рифмы «вирус»…
Но не дождётся, вот уж хрен!
Я эту тему не затрону,
хернёй к себе не завлеку
и не закончу на «корону»
свою мятежную строку.
Не дам я всяким карантинам
вставать у музы на пути:
от них по жизни не уйти нам,
а в стихотворчестве – уйти!
И пусть Господь Ветхозаветный
язык мне вырвет на корню,
коль я бумагой туалетной
Святую музу оскверню!
Друзья, увязшие в фейсбуке
в болоте паник и интриг!
Помойте тщательнее руки –
возьмёмся за руки на миг!
Нальём, глотнём, капусткой хрустнем,
чтоб бытию придать объём!..
Читатель жаждет рифмы «х** с ним»?
Так вот за это и нальём!!!
ИЗ АРХИВОВ АЛЕКСАНДР СЕРГЕИЧА
Привет, унылые потомки!
Я вам пишу через века.
Оставьте мыло и котомки,
прошу, уважьте старика!
Да-да, я знаю – вы в пролёте,
у вас там кризисы и грипп,
но вы пока ещё живёте,
а я почти два века R.I.P.
Но негодует голос крови,
и я скажу вам без прикрас,
скажу на вашей дикой мове:
«Я в полном а*уе от вас!»
Я вам пишу – чего ж Эболе
не дали вы такой отпор,
а всё о бабах, о футболе
вели никчёмный разговор?
Тонули в роскоши, в гламуре,
не внемля голосу сердец…
А в это время фалашмуре
грозил как минимум пи**ец!
В трубу архангелы трубили,
мой род страдал и погибал,
вертелся, корчился в могиле
Абрам Петрович Ганнибал.
А вы оружие сложили
и продолжали жить, как жили,
и не страдали за меня,
хоть каплю жалости храня!
Ведь вас, несчастных оглоедов
лишь секс волнует и еда,
и прав был Сашка Грибоедов:
«Чужое горе – не беда».
Ваш мир бы мог благоухать,
но за апатию за эту
имейте Сандерса и Грету,
а мне карету, бл*дь, карету –
на Грибоедова, бухать.
ИЗ АРХИВОВ МИХАЛ АРКАДЬИЧА
Отряд не заметил потери бойца,
и этой цепочке не видно конца:
комдив не заметил потери полка,
и цифры победные взял с потолка.
Комбриг не заметил потери бригад,
успехи военные выдумал, гад.
Бардак приобрёл небывалый масштаб –
потерю страны не заметил генштаб!
Но то, что бывает порой на войне,
в обыденной жизни обидно вдвойне:
хирург не заметил потери бинта,
пилот не заметил потери винта.
Шофёр не заметил потери руля
и въехал в канаву, дорогу хуля.
Лесник не заметил потери лесов –
стоит и дивится: ни зайцев, ни сов!
Поэт не заметил, что он не поэт,
ему-то всё в радость, а людям – во вред.
Король не заметил потери ферзя,
что можно понять, но поверить нельзя.
Кощей не заметил потери яйца,
поскольку нетрезвый ходил с утреца.
Пастух не заметил потери овец
(кто рифму придумает – тот молодец).
Маяк не заметил потери буя.
Вы спросите: буй маяку нафига?
Вздохнёте устало, махнёте рукой,
но я не замечу потери такой.
Я тоже, читатель, устал слегонца,
но мощный посыл доведу до конца!
Вратарь не заметил потери мяча
и в морду судье засветил сгоряча.
Судья не заметил потери свистка,
лишь карточкой красной потёр у виска.
Премьер не заметил потери лица
и Хаву Нагилу допел до конца.
БАГАЦ не заметил потери стыда –
свой нос шелудивый суёт не туда.
Народ не заметил потери Творца,
тоской безысходной наполнив сердца.
А там, по небесным сусекам скребя,
Творец не заметил потери себя.
Не жмёт на «delete» и не ставит печать…
Так, может, не поздно начать замечать?
* * *
Часам так к четырём,
ну, максимум, к пяти
мы все, увы, умрём –
от смерти не уйти.
Но где-то ровно в шесть
мы все воскреснем вновь,
поскольку в мире есть
что выпить и Любовь.
Мы будем ликовать
часов так до восьми –
какая благодать,
мы живы, чёрт возьми!
Потом потянет в Сеть…
Мы встретимся в сети
и будем там висеть
часов до десяти.
А дальше – суета,
и в этой суете
жена уже не та,
друзья уже не те.
В облезлый потолок
«тук-тук» судьба стучит,
и термин “five o’clock”
двусмысленно звучит.
И ты, такой Ван Дамм,
красавец и боец,
берёшь часы, а там
без четверти пи*дец.
А время-то – к пяти,
но ты, браток, не ссы –
ты чайник вскипяти,
и выброси часы,
поскольку ровно в шесть
мы все воскреснем вновь –
опять поспать-поесть,
и выпить за Любовь,
её чтоб обрести и бережно нести
с шести и до шести, с шести и до шести!
ПРЕСТАВЛЕНИЕ
Председатель Совнаркоза, Беспросвета, Недоздрава!
Оказалось, что Ухань-то не окраина Китая!
Это всё я видел где-то! Вместо свиста крики «браво!»,
Вместо фактов – ходят слухи, силу фактов обретая.
Налетели все на ВОЗ,
словно мухи на навоз.
«Кто такой Гебреисус-то?»
«Говорят, ума не густо».
«Вероятно, извращенье».
«Где буфет и угощенье?»
Входит Биби в распашонке, в каждом пальце – по сигаре,
следом – Сара с гордым видом и с бутылками на сдачу.
Хомейни зовёт Аллаха в экстатическом угаре,
а ответом голос Биби: «Не уймётесь – расхерачу!»
В небо сразу взмыли дроны, обосрались все вороны –
в Министерстве обороны, скажем так, не до короны!
У присутствующих дам
перевесило «не дам!».
«Это кто? Нетаниягу?»
«Я с ним спать – и то не лягу».
«Довели страну до ручки».
«Нет стыда у этой сучки».
Входит Путин в лётном шлеме, а под шлемом – Севастополь,
вереница олигархов и огромный воз амбиций.
Из штанины выпирает то ли «Панцирь», то ли «Тополь»…
Помнишь, Постум, Марциала? – тоже так себе патриций.
Тут ещё и саудиты учинили аудиты –
То ли дать ему кредиты, то ли крикнуть «а иди ты»!
Что за норов у рубля:
Скажут «нет» – ответит «бля»!
Входит Меркель – liebe Frau – толщиною в три Макрона,
Си Цзиньпин, Джузеппе Конте и патлатый рыжий Боря.
На повестке дня мигранты, экология, корона
и закат былой Европы над седой равниной моря.
Вносят пиво на подносе, бутерброды с лососиной.
Нэнси, даром что Пелоси, интервью даёт в гостиной:
«Это правда, что ваш босс
перестал башлять на ВОЗ?»
«Он не босс, a son of bitch,
в бога мать его impeach!
Перекрою гаду твиты –
вот тогда мы будем квиты!»
Входит бич из подворотни. Озирается устало.
Прячет гордость в шаровары и берёт с подноса пиво.
Заедает лососиной. Как же всё его достало!
А особенно смеяться и кивать миролюбиво.
Вечереет. День запорот, в теле ноет мочеточник.
Лучший вид на этот город – как сказал первоисточник!
Представитель третьих стран,
вам направо – в ресторан!
«Кто такая Марадона?»
«Так, звезда Уимблдона».
«А почём Джоконда нынче?»
«Это, батенька, к да Винчи!»
Входят Бродский с Мандельштамом, под собой страны не чуя,
а за ними полдержавы под охраной вертухая.
Перечислить подконвойных – даже если захочу я –
где тетрадь найду длиною от Уханя до Шанхая?
Несмотря на это скотство, мы нечасто унываем.
Просто мир имеет сходство с переполненным трамваем:
«Не давите мне на грудь!»
«Атайди куда-нибудь!»
Сзади рык огромной тёти:
«Вы на следущей сайдёте?»
Вместо русского «сойду»
отвечаю: «Yes, I do…»
Это – поле, это – речка,
это – маска, это – гречка.
Это вирус, сука злая,
догрызает нас без лая.