Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 61, 2019
ДОРОЖНОЕ
Я приехал в страну без скоростных трасс,
навигаторов GPS, объездных дорог,
и машин, пожалуй, меньше было в сто раз,
но Господь не меньше эту страну берёг.
Я крутил педали, сирены выли взахлёб,
ни убежищ здесь не успели, ни ПВО –
лейкопластырь на окна и радиотелетрёп –
но ракеты летели и падали ни в кого.
Я гадал и думал, и думал, что разгадал:
а Саддам Хусейн – не израильский ли шпион?
Ни единый Скад в знакомых не попадал,
да и в незнакомых – всего один.
Я садился в автобус и ехал в Нацрат-Илит,
выходя покурить в Дженин или в Ерихон,
и обратно ехал не глядя – куда глядят.
Тех автобусов нет, и тех автостанций нет,
и бетон стоит заборами автострад.
Не страдай, душа, лети к облакам своим,
в самый верхний и не пустеющий Назарет,
или сразу в небесно-синий Ерусалим,
а потом и в Одессу – лето и не болит,
вообще не болит ни разу: холерный год,
и сверчки поют, ни «апплаузов», ни «тойот»,
и трамвай вдоль моря летит, как велосипед,
и с Привоза мать бычки везёт на обед.
ТУРИСТСКОЕ. КРИТ
Сам Евраи́ки особенно не пострадал:
немцы бомбили, но не выбирали квартал,
землетрясенья тем более не различали.
Лишь обитателей – вывезли и утопили,
те же ли немцы, а может быть, и англичане.
Море сверкает, и дождь умывает от пыли.
Снова кафешки, и сплошь ювелирные всё магазины;
только витрины сменили, прилавочки и стеллажи,
и синагогу отстроили, что ни скажи,
оштукатурили всю на грядущие лета и зимы.
…В Хании критской, в Освенциме польском,
в Берлине и Праге
зачем они жили? Не уплывали, не шли, не бежали.
Ну, синагоги… Зачем там теперь синагоги?
Всех уложили…
Даже из Жмеринки, не говоря об Одессе,
можно вернуться домой по железной дороге,
можно очнуться и тихо уйти восвояси.
Не уходили.
Книгу читали, и прочие книги, и новые книги.
Что вам варяги? на что печенеги и греки?
все эти улицы, и фонари, и аптеки?
Шейте своё – не влезайте в чужие сиртаки.
Ладно бы все богатели – не все богатели.
Ладно б не осточертели – но осточертели.
Вам же кричали: звездуйте в свои палестины!
Ладно, осины, берёзы… но пальмы и ви́на,
не говоря об оливе, смоковнице и кипарисе,
круглогодично и ежегодно – сколько угодно.
Всё у вас там – и меды́, и молочные реки.
Что вам еще приложить, богоизбранной расе, –
птичьей молоки? мичуринской ли земляники?
Яры, бараки, майданеки и салони́ки…
Это великие – соросы и пастернаки –
в море не тонут и переживают окрестные муки,
но остальные жестокие выи – не вечно живые.
Всё одноразово – и пермяки, и узбеки.
Всё бесконечно в разливах сентябрьского лета,
гуси скользят по озёрной сверкающей влаге.
…Рыбы, креветы и флаги любимого цвета,
хоть и с крестом, но вполне бело-синие флаги.
Неперелётные чайки летят над Элладой,
и над Гранадой летят, и летят над Канадой,
плачут, курлычут, смеются, гогочут, кричат ли…
не различая туристов, а может быть, и различая.