Стихи
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 53, 2016
* * *
Выбираешь –
выбирай.
Умираешь –
умирай.
Набираешь мой
мобильный –
Осторожно
набирай.
Мой мобильный –
он со мной.
Не за каменной
стеной
И не за
перегородкой
Мягкой пазухи
грудной.
Прямо в сердце
слышу звон
И вибрирующий
фон.
И, водя рукой во
мраке,
Выйду отовсюду
вон.
Там, где воздух
– там и свет.
Кто-то возле. Кто-то нет.
Кто-то выучил
мой номер,
Кто-то мучит
интернет.
Если можешь – выбирай.
Лучше бы – не
умирай.
Набирай мой
вечный номер.
Цифры не
перевирай.
1
декабря 2015
* * *
Все сосиски. Все
голубцы.
Всё баранье
жаркое.
Всё подъели мои
молодцы.
Что же это
такое.
Килограммы мяса.
Картошки. Лука. Сметаны стакан.
Тонна соуса.
Зелень пучком. Лаврушка.
И строгала, и
шинковала без звука. Атлант и титан…
Для чего,
почему, зачем, говори, старушка!
Все сосиски, как
есть, ей-богу. Штук этак сто.
Голубцы мои
нежные, тёплые, не печалясь.
А баранье
жаркое? Мяса кило! Да ты что!
И не лопнули. И
удалились, сыто качаясь.
8
декабря 2015
* * *
Куда ты дела
зеркальце и ключик?
Снимай живее
боты, пальтецо.
Тебе доверил Бог
три штуки внучек,
А ты такое
сделала лицо…
Тащи сюда
печенье со сгущёнкой.
Налей по тёплым
кружкам молока.
Да разве ты была
сама девчонкой?
Да ты не доросла
ещё пока.
Давай скорей
новёхонькие щётки.
Клубничной пасты
выдави давай.
Надень на них
халаты и пилотки –
Нет-нет, уже
пижамы надевай.
Теперь повесь на
гвоздь свой тайный ключик.
Из тихой ванной –
забери кольцо.
Тебе доверил Бог
три штуки внучек.
А ты – такое
сделала лицо…
21
декабря 2015
* * *
К вопросу о
плачущем доме,
Да нет – о
летающем псе…
Решив у себя в
исполкоме,
Раз надо –
поднимутся все,
Мы вышли в
холодное утро.
Дымился растерзанный
двор.
И сели в такси,
и попутно
Вели меж собой
разговор.
О том, что,
пожалуй, впервые
Такой Новый год
на Москве.
Бесснежные были.
Кривые.
Но все – без
царя в голове.
А если кто хочет
монарха
Узреть на крутом
берегу –
Так пусть себе
едет в Монако,
Однако. А я не
могу.
Я жуткий
противник престола –
Подай котелок, Берримор.
По мне, детский сад или школа –
Всё это большой
перебор.
И вот,
конфликтуя семейно,
Мы взяли баулы,
мешки
И двинулись так,
безземельно,
Корзины,
картины, горшки.
Ещё макароны и
крупы.
И прочей муры – до фига ж.
И в клетку
собачью – шурупы
Ввернули. И
сдали багаж.
21
декабря 2015
* * *
Сказала б я
тебе: «Проси – прощу».
Сказала бы. Но
не скажу, пожалуй.
Теперь уже и в
сердце не пущу.
Оно сгорело всё
под тем пожаром,
Который
не под крышей занялся,
Но тлел, как
уголь, красным золотился.
Там были дети.
Сказочка не вся.
Не погорел, но с
разумом простился.
Сказала б я
тебе: «Скорей проси».
Пока мы не
совсем остекленели.
Морозы
воцарились на Руси.
Нас не спасут
шершавые шинели.
Да, мы из них не
вышли ни за что.
Шинель как кожа.
Мы повоевали.
Скажи: «Прости
меня». Сними пальто.
И оставайся. А
простить – едва ли.
11
января 2016·
* * *
А о чём, а о
чём, а о чём?
Не о том же –
что очень «не очень…».
Но судьба – как
отец за плечом.
А не раненный
ревностью отчим.
Говорили, что с
бритвой она,
Аномальная часть
мирозданья.
Но – записок
полна, как стена.
Но – мои
принимала рыданья.
И зачем, и
зачем, и зачем.
Не затем же, что
с голосом, с птицей?
Никаких
новомодных причин
Для моих
небольших репетиций.
Говорили, что
будет темно.
Приготовься к
ночному полёту.
Не небесно, но и
не земно.
Оторвать бы язык
идиоту.
Но кому, но
кому, но кому –
Эти комья, и
хлопья наружу?
Я на вилочку всё
наколю,
Я нарежу. Но
суть не нарушу.
Говорят, говорят
до сих пор.
Но судьба – как
отец за плечами.
Ничего я не
слышу в упор.
Так с поэтами.
Или врачами.
11
января 2016·
* * *
Были, были люди
меж людьми.
Были и на всё
тогда причины.
Вспоминаешь дни
своей любви.
Женщины,
прекрасные мужчины…
Самое начало
наших лет.
Только что в
Москву пришёл Жванецкий.
Нам достался
редкостный билет.
Нас зовёт ЦДРИ,
старик Кузнецкий.
Кутаясь в чужие
башлыки,
Я ещё сугробы
раздвигаю.
Шпроты,
карбонаты, балыки –
Я с порога не
предполагаю.
Старый Новый.
Новый старый год.
Восемьдесят чёрт
его каковский…
Чудо, чудо, жди,
произойдёт.
Этот чай
отчаянный, московский.
Я в открытом
платье, боже мой.
И такое тоже
было вроде.
Ну, не знаю.
Топаю домой
По январской
подлинной природе.
14
января 2016·
* * *
Тот, кто пришёл
со второго на третье –
Тот со второго
на третье. Абзац.
Странно бы я
прожила, не заметь я
Дату, не слышь я капканное «клац».
Многое
сдвинулось. Высохло море.
Суша покрылась
зелёным грибком.
Город
построился. Вора на воре
Я обнимала неловким
рывком.
Но со второго на
третье, зимою,
Вижу и вижу ещё
витражи.
Может быть,
книга сыграла со мною
Шутку метельную.
Как ни кружи,
Но со второго на
третье, как прежде,
Путаясь в нотах,
скребя на стекле,
Так и пишу, без
гвоздя, но в надежде –
Гласно-негласные
звуки ОЭ.
16
января 2016·
* * *
Не отдам ничего
моего.
Ни зимы. Ни
весны. Ни блокнотика.
Ни признания, ни
одного.
Пламенеющая моя
готика.
Как замученно
светит строка,
Сколько тёмных
узлов моей венности
Завязала на небе
рука
Синим бантом
чужой откровенности.
Пожалей меня, не
забирай
У меня кошелька
и бумажника.
Тут не ад, но,
как видно, не рай.
Я зову санитара,
монтажника.
Всех, кто может
сосуд починить.
И того, кто с
иголкою справится.
Ни клубка. Ни
иголку. Ни нить.
Ничего – что
однажды понравится.
18
января 2016·
* * *
Поедем в Питер, что ли!
Не пели там лет
пять.
Не двадцать
пять? Не сто ли?
Поменьше надо
спать.
На нарах не
валяться.
Не дрыхнуть на печи.
По улицам не шляться
Ни в полдень, ни
в ночи.
На каблуках не
цокать.
Не припухать в
метро.
В толпе свой
острый локоть
Не выставлять
хитро.
Не петь своим
домашним.
Не мучать псов,
кота
Фальцетом острым
страшным …
Святая простота
–
Я так давно
хотела
По Питеру
пешком…
Так страстно, оголтело…
И песней, и
стишком.
Приедем. Примем смекту.
Пускай всплакнет
душа.
По Невскому
проспекту
Пройдёмся, не
дыша.
Кто тут мой
долгожитель?
Кто шкуру
сохранил?
Не всех сберёг
мой Питер.
Иных похоронил.
Я вряд ли
угадаю
Былые адреса.
Стараюсь, не
рыдаю,
Но дыбом
волоса…
А ездить надо чаще
Из дому, хоть
куда…
Всё будет много
слаще –
И воздух, и
вода.
И милая пучина
Покажется
лужком.
И женщина ль,
мужчина –
Утешатся
стишком.
19
января 2016·
* * *
Слава богу,
Москва, дело зимнее.
И не мамино
вовсе, а сыннее.
То есть попросту
– зимне-сыновнее.
Всё виновнее я и
виновнее.
И вино моих вин
все кровавее.
Корабли мои так быстроходочны.
И таинственна
чаша крамбамбуле –
У щеки моей
яркой, чахоточной.
Слава богу,
Москва, дело прошлое.
Прошлогоднее и
ежедневное.
Тот, кто из дому
вылетел с трёшкою –
Тот открыл свое
дело напевное.
Но грузинские
вина тяжёлые
И тягучие вина
церковные
Приоткрыли мне
двери дешёвые,
Потаенные и
подмосковные.
И Столешников с
пивом и сушками.
И Прудключики там, и Сокольники.
Птичий рынок с тушканьими тушками.
Ну и Тушино на
подоконнике….
Я была первокур, первокурсница.
Как кур в ощип – попала в соцветие.
Стало некогда
мяться и кукситься.
Наступило
совершеннолетие.
Но Москва – это
вера подземная.
А волшба – это
дело вечерника.
Между песнями –
жизнь междустенная.
Что-то вроде
системы Коперника.
Где одно без
другого не сходится.
Где небесное
тело обязано
Разделиться на
сына, что борется
Сам с собою, и
мать – как предсказано.
20
января 2016
* * *
Не хочешь ли,
милая птичка,
На лапку колечко
надеть?
И будет у нас
перекличка.
И будем друг
другом владеть.
Ещё полетим к
океану.
Ещё насладимся
теплом.
По
этому зимнему плану –
Все люди сидят
за стеклом…
Сидят – и почти
что не дышат
В холодные ночи
и дни.
На окнах
заснеженных пишут
Короткое что-то они.
Свои номера
телефонов,
Простые свои
имена.
Суровых
январских законов
Тут прописи и
письмена.
На праздничной
этой неделе
Чтоб всё-таки
грелась душа –
Мы новые кольца
надели,
На тёмные окна
дыша.
20
января 2016
* * *
Перелёт.
Недолёт. Перелёт.
Перевёрнутый
перстень для сплетниц.
Пусть ещё
подрастёт перидот
До одной из
малюток-наследниц.
Пусть весёлый
салатовый свет
Отразится в моем
огороде,
Чтобы я
бормотала «нет-нет»
При любом оголтелом народе.
Недолёт.
Перелёт. Недолёт.
Этот перстень
умеет светиться.
То, что мучает,
жить не даёт –
Хоть единожды
даст спохватиться.
Лишь единожды.
Так ли силён
Этот камень,
попавший в наследство…
Неужели и жив, и
зелён
Он – лучом
озаряющий детство?
На густом
межпланетном кольце –
Пара знаков,
стихи в переплёте
И прожилки.
Заботься в конце
О коробочке. О
перелёте.
22
января 2016
* * *
Не носи, душа,
обручальных колец.
Это просто
скучно.
Не проси, душа,
перьев синих птиц,
Молодой истомы.
Не зови мужчин:
«Подойди, подлец».
Не проси, не
нужно.
Ничего не даст.
Подойдет и пнёт.
Только гематомы.
Не носи, душа,
невесомых шуб,
Дорогих накидок.
Примеряй, душа,
ароматный хмель,
Запах кофе даже.
Не ходи, душа, в
незнакомый клуб,
Там картины
пыток.
Посмотри, какая
везде метель,
Всюду
распродажи.
Не носи, душа, чёрный
цвет шанель,
Золотые плёнки.
Не мечись, душа,
меж своих детей.
Там четыре тома.
Доставай
домашнее, всю фланель,
Старые пелёнки.
Приготовься, с
неба жди новостей.
Будто из
роддома.
22
января 2016