Стихи
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 52, 2015
* * *
Время движется всё быстрее.
Разгоняется явно оно
наподобие самолёта.
Я – внутри. Я смотрю в окно.
Заревут моторы беззвучно,
заискрится взлётная полоса,
от земли оторвётся время
и рванёт в небеса.
И с последним восторгом вместе
бездна вломится в душу мою.
И пойму я детское что-то,
улыбаясь небытию.
* * *
Премудростям твоим учусь.
Ах, жизнь, нескучно нам
вдвоём!
За спуск подъёмом расплачусь
и спуском, спуском – за
подъём.
Вот новой встречи благодать…
Досадно изменюсь в лице,
чтобы должок тебе отдать.
Скажи, пожалуйста, в конце –
подъёма или спуска ждать?..
НА ВЫХОД В СВЕТ КОШАЧЬЕЙ
КНИЖКИ
Если время – деньги,
то я – инвестор, капиталист.
Сколько же времени я вложила
в этих белых, чёрных и рыжих
кис!
И мне, господа, не грозит
банкротство,
потому что не банк я, потому
что не крот.
Но случилось в судьбе моей
нынче банкотство:
посмотрите, в большую прозрачную
банку на кухне
влез маленький кот!
ФАНТАЗИЯ № 8
1
Кругами ходит время на часах.
Не говорят о смерти
циферблаты.
Песочные часы – не дипломаты:
Жизнь отнимают прямо на
глазах.
И пусть кругам Вселенной не
сродни
Песочные часы, я даже рада.
Земную правду говорят они.
А на земле нужна земная правда.
1976
2
А пожалуй, это утешительно –
вечные вселенские круги!
Личный космос расширяется
решительно
после жизни. Боже, помоги!
Вся земная
правда – позади.
Нету и в помине в бездне тамошней
наших линий – жёстких и
прямых.
Жизнь закончилась земная. Там
о ней
Память кружится в усилиях
немых.
Масло светится. Внизу остался
жмых.
А потом душе опять захочется
окунуться в жизнь, в надежду,
в плоть.
Дай мне, Господи, любви и
одиночества,
счастья неразумного щепоть.
Эту муку повтори, Господь!
А, пожалуй, это утешительно –
вечные вселенские круги.
Личный космос приземляется
решительно
после смерти. Боже, пробуди!
Вся земная
правда – впереди.
2014
ТЯЖЁЛАЯ АТЛЕТИКА СТИХОВ
Легко даётся строчка. Или две.
Тут главное – скорее записать,
пускай коряво, мелко,
торопливо…
Как нелегко потом найти
бумажку эту!
Как нелегко потом найти
минутку эту!
Ты, черновик, подобен штанге
тяжкой.
Однажды утром подойду к тебе,
натру ладони тальком тишины –
и вес возьму…
О КАЛАМБУРЕНИИ
У шизофреника не жизнь, а шизнь,
а у смиренника не смерть, а смирть!
А у меня летит простая жизнь,
а надо мной висит простая
смерть.
Ах, каламбурить я люблю давно!
Бурю слова, что землю, что
песок.
А небосвод глубок, высок,
широк,
не влезет небо ни в одно окно.
Вмещает небо разве что роса.
Зачем бурю я, смыслами пыля?
Пока я на земле, слова –
земля.
Уйду в молчанье, словно в
небеса.
* *
*
Ещё я здесь, ещё мечтаю даже.
Ещё с людьми я, в их несметной гуще.
Бог любит троицу – и я туда же:
Люблю троих среди ещё живущих.
Один – он от меня недалеко,
мне с ним таинственно, смешно, легко.
Второй на свете счастьем поманил,
не с бабой – со страной мне изменил,
но стал родным поверх всемирной суеты.
А третий – ты.
И прошлого напасть…
Не смей пропасть.
АВТОБУСНАЯ ВСТРЕЧА
Вошла красавица,
смугла, длинноволоса.
Вошёл мудрец,
спокоен, светел, стар.
Когда ж войдёт
простой интеллигент
и я увижу: симпатяга,
живчик?..
Он сядет рядом, спросит
что-нибудь,
и мы одноязычными окажемся,
и оба – из Москвы…
Так было много лет назад.
За ту автобусную встречу
диспетчеру небесному –
спасибо.
Чего ещё желать?
Уехал тот, уехал далеко,
а я осталась ждать.
Не рухнул дом,
но сильно покосился…
Жизнь продолжается.
Печальная, смешная,
всё продолжается
и требует любви.
Откуда взялся этот визави?..
* *
*
Отчего бы это всё чаще
я сама с собой говорю?
Вот комментирую
горячую израильскую новость,
вот недовольство собой
выражаю,
вот отдаю себе суровый приказ,
а вот жалею себя, утешаю.
Ничего, что осталась одна,
зато в своей квартире!
Затянулась, как рана, тишь.
Одиночество, говоришь?
Не знаю, как тебе,
а мне и так хорошо.
Не хватает, конечно, времени,
не хватает, конечно, денег,
не хватает звёзд с высокого неба…
Но зато тряпьё распирает шкафы –
от вечерних нарядов до новенького передника.
Не лишиться бы только тебе, говорливой,
не лишиться бы только тебе, сивогривой,
единственного собеседника!..
* *
*
Я вполне довольна своей судьбой.
Жизнь моя не просто полна,
она переполнена – любимым
делом,
любимой внучкой, любимой
собой.
Это ли не удача,
это ли не награда за долгую,
старую боль?
Тяжко и сладостно выживаю.
Что ж я не рада?
Просто не успеваю.
Радоваться не успеваю.
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
Ещё далеко до закатного
солнца,
ещё лебединая песня не спета…
А время несётся, а время
несётся
со скоростью белого света.
Ещё ненароком душа расцветает,
волнуется тело, вселенский мой
кокон.
А время за окнами тает и тает
с мелькающей скоростью окон.
Ещё по утрам вырываю победу
над властью дорожного шума и
гама…
Куда-то приеду, раз в поезде
еду.
Немножко надеюсь, что встретит
мама.