О переводах Андрея Графова
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 43, 2012
Михаил Горелик
Переводчик
и гебраист Андрей Графов предлагает читателю подборку из двадцати пяти псалмов,
над переводом которых работал более десяти лет. С краткими, главным образом
филологическими комментариями. Подборка опубликована в «Иностранной литературе»
(3, 2012). Своё лапидарное предисловие он завершает так:
«Перевод
чаще всего открыто или имплицитно претендует на статус “окончательного”. Но
разумнее было бы сказать, что перевод есть процесс, а переводчики и их труды суть
лишь детали этого процесса. Что же касается библейских текстов, то их перевод
завершится лишь вместе с той цивилизацией, которая их породила».
К
этому можно добавить, что древний текст, который перестают переводить,
становится музейным экспонатом, памятником мировой литературы, специалисты
изучают его, служитель стирает со стекла пыль. Ну и самое простое соображение:
со временем язык меняется, культурный контекст меняется, и переводы
естественным образом устаревают.
Советская
власть с её пафосом новой земли и нового неба как раз и претендовала на то,
чтобы цивилизацию, породившую библейские тексты, прикрыть, сделав таким образом
неактуальными не только переводы Псалмов, но и сами Псалмы. За семьдесят
коммунистических лет Синодальный перевод был переиздан (с несущественной
филологической модернизацией), кажется, дважды, ничтожным тиражом. Переводы
нескольких библейских книг были опубликованы в серии «Библиотека всемирной
литературы», в томе «Поэзия и проза Древнего Востока», перевода Псалмов в их
числе не было. Концептуально библейские тексты ничем не отличались в этом
издании от сказаний о Гильгамеше: и то и другое – «памятники».
С
падением советской власти ситуация нормализовалась, процесс возобновился.
Сейчас существует ряд разнообразных переводов, процесс, один из активных
участников которого – Андрей Графов, продолжается. Старый анекдот о
надписях в парижском метро. «Бог умер». Подпись: «Ницше». И далее: «Ницше
умер». Подпись: «Бог». Советская власть умерла – Псалмы по-прежнему
молоды, свежи и волнуют воображение.
Псалмы –
едва ли не самый популярный текст в мировой литературе, больше того, в мировой
культуре. Религиозные евреи и христиане повторяют их изо дня в день: в
синагоге, в церкви, дома – во время утренних, вечерних, дневных молитв и
просто так – по случаю, по зову сердца, в горе и в радости. Мало в мировой
литературе текстов, которые знают наизусть массы людей по всей земле,
произносят едиными устами и единым сердцем. Из века в век. На разных языках.
Никакого хрестоматийного глянца.
Между
тем расстояние времени, культурная дистанция осложняют перевод. Кроме того,
существуют разные контексты: еврейский религиозный, христианский,
академический. И, конечно же, важна цель перевода, приоритет: невозможно в
равной степени передать всё – можно пожертвовать оттенками смысла ради
художественной выразительности, можно сделать ровно наоборот. Другой вопрос,
насколько далеко можно по каждому из этих путей зайти. Кроме того, существует
общая проблема множественности перевода, относящаяся к любому значительному
тексту – не только к Библии.
МНОЖЕСТВЕННОСТЬ
ПЕРЕВОДА
Далее
я хочу продемонстрировать некоторые проблемы перевода на примере маленького
фрагмента: Пс 13 (14):1-2 – всего два стиха.
Выбор достаточно
произволен: с таким же примерно успехом можно было бы взять другие стихи и
другой псалом.
Присовокупим
к переводу Графова ещё три: Синодальный, Александра Каца и Российского
библейского общества (РБО). Почему именно их? Потому что два первых построены
на неприемлемых для Графова концепциях, что же касается перевода РБО, то
концепция тут, с небольшими оговорками, общая, но и при едином подходе в могут
быть достигнуты разные результаты. Вообще, именно собрание переводов
демонстрирует объёмность, сложность, красоту и многообразие текста.
Синодальный
перевод – базовый, классический, можно сказать, и несомненно самый
читаемый – в СССР был единственным, хотя и слабо, хотя и относительно, но
всё же доступным. Впервые издан в 1876 году. Конечно, во многом устарел, но и
сейчас вполне актуален. В рамках нашей минималистской компаративистики важно,
что он базовый и что он выполнен в рамках православной традиции.
Все
переводчики в той или иной степени, сознательно или бессознательно, на
Синодальный перевод ориентируются, зачастую в большей степени именно те,
которые декларируют решительный с ним разрыв. Все три прочих представленных
здесь перевода очевидным образом себя Синодальному переводу противопоставляют.
Перевод
Александра Каца вышел в Иерусалиме в издательстве «Швут ами» в 2003 году. Книга
представляет собой комментированное издание Теилим, то бишь Псалмов, с
параллельным текстом. Подборка комментариев – Александра Каца, совместно с
ответственным редактором Цви Вассерманом. Перевод выполнен в рамках еврейской
ортодоксальной традиции.
Издание
РБО (М., 2011) – это перевод канонических книг Библии. С подзаголовком
«Современный русский перевод». В проекте участвовал коллектив специалистов, в
том числе и Графов. Перевод выполнен в рамках современной академической науки,
хотя и с определёнными ограничениями, налагаемыми христианской спецификой
издательства.
И
наконец, перевод Андрея Графова. Он религиозной традицией не связан и
ориентируется исключительно на академические стандарты. Надо полагать, перевод
РБО не вполне его удовлетворил, если он решил продолжить свой проект перевода
Псалмов, начатый ещё в девяностые годы.
Синодальный
перевод:
«Начальнику хора. Псалом Давида.
1. Сказал безумец в сердце своем: “Нет Бога”. Они
развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро. 2. Господь с небес
призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога».
Александр
Кац:
«1.
Руководителю хора – от Давида. Сказал нечестивец в своем сердце: “Нет Бога”. Разрушали, совершали мерзости, клеветали – нет творящих добро. 2.
Господь с небес вглядывается в сынов человеческих, высматривает, есть ли один
разумный, ищущий Бога».
РБО:
«[Начальнику
хора: псалом Давида]
Безумец
думает: “Бога нет”.
Преступления
людские – гадки, гнусны…
Никто
не творит добра.
2.
Господь взирает с небес на людей,
смотрит,
есть ли мудрец, есть ли ищущий Бога?»
Андрей
Графов:
«1.
Начальнику хора. [Песня] Давида.
Глупец
сказал себе: “Бога нет!”
Развратились
люди, мерзость творят,
добра не делает никто.
2.
Господь с небес взглянул на людей:
Есть
ли среди них разумный?
Хоть кто-нибудь ищет Бога?»
На
первый взгляд, различий мало, и они представляются непринципиальными, однако
же, как всегда в таких случаях, детали важны.
СТРУКТУРА
ТЕКСТА, ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ
Для
создателей Синодального перевода, равно как и для Александра Каца, переводимый
текст обладает святостью, связывающей инициативу переводчика, перевод должен
быть во всех отношениях воспроизведён как можно ближе к оригиналу – даже и
в визуальном его представлении. В оригинале текст написан в подборку – вот
и перевод надо в подборку. За одним мелким исключением. Всё-таки в Синодальном
переводе преамбула «Начальнику хора. Псалом Давида» вынесена из общего корпуса.
И в других переводах, кроме Александра Каца, то же самое. Кстати, в оригинале
никакого «псалма» нет: ближе всего у Александра Каца и Андрея Графова.
Между
тем и переводчик РБО, и Графов структурируют и ритмизируют текст, подчёркивая
таким образом его поэтическую природу. В переводе РБО текст делится на
смысловые блоки, у Графова гораздо более детально: на строфы.
Библейская
поэзия, Графов об этом в своём предисловии говорит, построена в значительной
мере на параллелизмах, Графов их визуализирует смещением параллельной строки
вправо. Обнажает приём. Например: «Есть ли среди них разумный?» – и в
параллель, со смещением: «Хоть кто-нибудь ищет Бога?»
В
переводе РБО и Графова появляются восклицательные и вопросительные знаки, в
двух других переводах отсутствующие. В переводе РБО есть и отточие. У Графова в
других местах тоже есть. В оригинале, разумеется, ничего подобного: в оригинале
вообще знаков препинания нет. Правда, у масоретов есть несколько десятков
кантилляционных знаков – своего рода флажков, указывающих, в частности, на
конец высказывания, но ничего соответствующего восклицательному и
вопросительному знакам и отточию – нет.
Надо
заметить, что структуризация текста и выставление знаков препинания – это,
конечно, интерпретация. Да ведь и перевод, как бы переводчик ни стремился к
объективности – интерпретация.
Ставя
восклицательный знак в утверждении глупца, Графов подчёркивает вызов.
БИБЛЕЙСКИЕ
КЛИШЕ
Первые
два перевода дословно воспроизводят оригинал: «Сказал в сердце своем».
По-русски выглядит своеобразной библейской поэзией, но в оригинале это обычное
словесное клише, часто повторяющееся, ничего поэтического. «Сказать в сердце
своем» значит сказать мысленно. Всего лишь. В «Толковой Библии» Лопухина (самом
фундаментальном труде русской православной экзегезы Библии) содержание этого
клише определяется несколько по-иному: «искренне верить, решить». В любом
случае варианты перевода РБО и Графова вполне естественны: нейтральные,
неокрашенные слова и выражения именно так и переводятся.
Но
вот в еврейском ортодоксальном контексте такая трансформация была бы крайне
нежелательна: за века вокруг любого слова и выражения вырос лес комментариев, и
любая переводческая вольность способна сделать их нерелевантными. «Каждый или
почти каждый стих или псалом имеет десятки простых смыслов, не говоря уже о
намёках и толкованиях. И все они самые правильные, ибо донесены до нас аутентичной
еврейской традицией» (Перевод А. Каца, «От издательства»). Более того, то
же самое относится и к отдельным словосочетаниям, и к словам, и даже к буквам,
из которых слова состоят.
Что
касается конкретного места, то соответствующий комментарий рассматривает
«сказал в сердце своем» вовсе не как клише. Из текста выносится следующий
смысл: «Нечестивые во власти сердец. Праведные же властвуют своими сердцами».
Ещё
одно словесное клише – «сыны человеческие» (бней-адам).
Два
первых перевода, ориентированных на максимально возможное калькирование
оригинала, это клише сохраняют. Два других от него отказываются, и
действительно: «сыны человеческие» – просто люди.
Вопрос,
как правильно переводить: сохранять клише или не сохранять – остаётся
открытым. Сохранение клише доносит до нас словесное своеобразие оригинала.
Кроме того, «сыны человеческие», равно как «сказал в сердце своем», стали уже
неотъемлемой частью русской культуры. Однако же и у сторонников нового перевода
есть понятные и убедительные резоны.
Сам-то
Андрей Графов вовсе не раб принципа. В 103 (104) псалме, например, калькирует
библейское клише: «Ты обновляешь лицо земли» (стих 30), а не «землю» –
если быть последовательным.
КАК БОГ
СМОТРИТ С НЕБЕС
В Синодальном:
«Господь с небес призрел
на сынов человеческих, чтобы видеть,
есть ли разумеющий, ищущий Бога».
«Призреть»
определённо из церковнославянского. Словарные значения слова «призрети»: полюбить, милостиву быть, а также осматривать, воззреть, смотреть. То есть
всё правильно. Что касается конструкции «чтобы видеть» – по сравнению с
другими переводами она наиболее близка к оригиналу.
У
Александра Каца:
«Господь
с небес вглядывается в сынов
человеческих, высматривает, есть ли
один разумный, ищущий Бога».
«Высматривает» –
по смыслу верно: никак найти не может, на глаза не попадаются. По смыслу верно,
но слово разговорное, стоит в тексте особняком, особенно учитывая общую
торжественность тона и книжного «нечестивца» неподалёку, поэтому стилистически
неудачно. В оригинале нейтральное лирóт (смотреть). Уж лучше тогда
«всматривается».
В
переводе РБО:
«Господь
взирает с небес на людей,
смотрит: есть ли мудрец, есть ли ищущий Бога?»
Почему
«взирает», зачем это стилистическое повышение рядом с обыденным
«смотрит» – непонятно.
У
Андрея Графова:
«Господь
с небес взглянул на людей:
есть
ли среди них разумный?»
Если
уж акцентировать параллелизмы, на что Графов ориентирован, тогда, может быть,
так:
«Господь
с небес глядит на людей:
смотрит, есть ли разумный?»
На
самом деле в оригинале никакого параллелизма: «Глядит <…> чтобы видеть».
Тем не менее такой перевод возможен и вполне органичен: ведь переводчик
переводит не отдельную строку, а текст как целое. Между тем параллелизм –
специфическая особенность текста.
БЕЗУМЕЦ?
НЕЧЕСТИВЕЦ? ГЛУПЕЦ?
Теперь
наиболее существенное – тот, кто сказал, что Бога нет, кто он такой:
безумец? нечестивец? глупец?
Графов
в своём комментарии пишет: «Глупец. –
Евр. навал означает “глупый,
дрянной, нечестивый”. Но ни в коем случае не “безумец”, как в Синодальном
переводе».
Верный
корпоративной этике, не упоминает перевод РБО, в котором участвовал (но не в
переводе и редактировании Псалмов). С другой стороны, деликатная свекровь
ругает кошку, но невестка, если она не полная идиотка, всё понимает.
Одно
из словарных значений слова «безумец»: крайне
безрассудный.
То
есть человек несёт невесть что, помышляет о несбыточном. Вот хотя бы такой
хрестоматийный пример:
Безумец
я! вы правы, правы!
Смешно
бессмертье на земли.
Как
смел желать я громкой славы,
Когда
вы счастливы в пыли!
Как
мог я цепь предубеждений
Умом
свободным потрясать <…> –
и
проч.
Вполне
в духе псалма. Объект библейской инвективы тоже предубеждения потрясает, и тоже
свободным умом. Бога нет. Это надо же, сказанул! То есть определённо безумец.
Откуда
взялся «безумец» в Синодальном переводе – более-менее ясно. Переводя с
библейского иврита, переводчики постоянно оглядывались не только на
Септуагинту, но и на её церковнославянский перевод – остающийся и поныне
текстом русского православного богослужения. Преемственность была необходима:
перевод Синодальный. А в церковнославянском хорошо всем известное «рече безуменъ
в сердцы своемъ» у «всех» в голове и на кончике языка.
Вот
только «безумие» имеет в церковнославянском не такое значение, как в
современном русском. А значит, это слово вот что: превозношение, надмение, неистовство, бешенство, ярость, буйство. То
есть всё-таки по всему выходит, что нечестивец.
Почему
в переводе Александра Каца выбран «нечестивец», а не «глупец»? Уж он-то
церковнославянским текстом определённо не руководствовался. Ну, во-первых,
непосредственно после утверждения, что Бога нет, говорится о людях, творящих
всякие безобразия, – то есть именно о нечестивцах. Кстати в третьем томе
Танаха, переведенного на русский язык под редакцией Давида Йосифона (Мосад
а-рав Кук. Ктувим. Ерушалаим, 5738 [1978]) слово наваль воссоздано
короче и разговорней: «негодяй» –
вполне современно, ничего книжного, никакой повышенной лексики.
Но
есть и «во-вторых». Библейский текст может существовать в разных контекстах. В
переводе Александра Каца он существует в контексте классической еврейской
экзегезы. Со ссылкой на Раши – одного из самых авторитетных, если вообще
не самого авторитетного еврейского комментатора. Дистанция в тысячу лет ничего
не меняет.
В
конце псалма, в 13(14):7, – надежда на возвращение народа из плена, то
есть имплицитно вводится тема разрушения Храма. Александр Кац пишет: «В
пророческом озарении царь Давид видит разрушение Храма, который он только
собирается возводить». Собственно, именно поэтому у Александра Каца появляется
слово «разрушали» – переводит, ориентируясь на Раши. Если понимать таким
образом, то, конечно, не глупец, а нечестивец.
Вообще,
переводы, исходящие из еврейского ортодоксального круга, всегда в той или иной
степени ориентируются на Раши и других комментаторов, в первую очередь всё-таки
на Раши. Сейчас готовится к изданию новый перевод Библии, где эта ориентация
будет тотальна: то есть весь перевод будет таков, чтобы в пределе ни один комментарий
не пропал – что едва ли возможно.
События,
о которых говорится в конце псалма, отдалены от Давида на сотни лет. Стало
быть, либо текст вообще не принадлежит Давиду, либо ему не принадлежит
завершающий фрагмент, относящийся к другому времени и механически пришитый к
тексту недобросовестным редактором, либо Давид – пророк и видит будущее,
как если бы оно произошло вчера на его глазах. Понятно, Раши без колебания
выбирает последнее.
Между
тем «Толковая Библия» Лопухина считает, что в псалме речь идёт о конфликте
Давида с Саулом. Нечестивец именно Саул. Но тогда как быть с возвращением из
плена? Нет ответа.
Теперь
о выборе Андрея Графова: почему «глупец», а не «нечестивец». Глупец говорит:
«Бога нет». Это потому, что у него мозгов нет, а вот человек разумный (правда,
таковых нынче днём с огнём не сыскать, один псалмопевец остался) ищет Бога.
Идиот противопоставлен разумному.
Что
для Александра Каца совершенно неприемлемо. В рамках экзегезы, на которую
ориентирован его перевод, никакого противопоставления нет: разумный с
нечестивым (глупцом) – одного поля ягоды. В поисках «разумных» ничего
хорошего. «Люди того поколения – о котором пророчествует, согласно этому
мнению, царь Давид, – подменят простую веру интеллектуальными «поисками» и
в конечном итоге – верой в собственный разум. И как наказание – мера
за меру – придёт деспот, полагающий, что поскольку Бога нет, то всё дозволено».
Тут
надо вот ещё что сказать. «Разумный» – в оригинале «маскил» – слово,
имеющее в мире еврейской ортодоксии крайне негативные коннотации: маскил совсем
не мудрец – скорей уж образованец.
«Маскил» –
это эмансипатор и просвещенец, боровшийся против того, что считал религиозным
обскурантизмом: XIX
век в России (в Европе началось ещё раньше) прошёл под знаком ожесточённой
борьбы еврейского Просвещения – Аскалы (слово «маскил» –
однокоренное) – и еврейской ортодоксии. Слово «маскил» вошло в русский
язык. Пример ретроспективного понимания древнего текста. Вполне в духе Пьера
Менара.
Теперь
комментарий Графова – про «поиски Бога». «Под дорéш
эт Элои́м («…ищет Бога») здесь может иметься в
виду “просить, вопрошать, исповедовать определённый культ”, но не
психологическое “богоискательство”».
То
есть ничего соблазнительно-интеллектуального, противопоставленного «простой
вере». Как видите, академический подход ведёт понимание по совершенно иному
пути.
ЛЕВИАФАН И
ДРУГИЕ
На
этом я сравнительный анализ, вводящий в общие и частные проблемы перевода двух
стихов псалма, завершаю.
Псалмы
с их переводами существуют в больших культурных контекстах. Но они существуют
всегда в экзистенциальном контексте, не меняющемся на протяжении тысяч лет:
одиночество, страх, радость, отчаяние, надежда, благодарность, сокрушение от
несправедливости происходящего, уверенность, что Бог придёт на помощь, укрепит
сердце, защитит и в конечном итоге сметёт зло с лица земли, – псалмы этим
наполнены и переполнены. «Лицо земли» – библейское клише. Не получается
без них обойтись.
Возвращаясь
к Андрею Графову, чья публикация стимулировала эти размышления. Графов –
человек, преданный библейскому тексту, живущий в нём, знающий, под каким
камешком какое слово лежит. В завершение – переведённый им псалом 103
(104), точнее, фрагмент, где Бог играет с левиафаном, как с котёнком. Уже без
сравнительного и вообще безо всякого анализа – просто так.
<…>
10 В долины Он посылает ручьи,
и
текут они меж гор.
11 Все животные полевые пьют из них,
утоляют
жажду дикие ослы.
12 Птицы небесные обитают при них,
щебечут
среди листвы.
13 Поит Он горы из вышних чертогов Своих.
(Плодами
дел Твоих насыщается земля!)
14 Он растит для животных траву
и
злаки – чтоб их возделывал человек,
чтоб
рождался хлеб из земли.
15 Дает Он вино, веселя людские сердца,
и
масло олив – чтоб сияли лица людей,
и
хлеб – чтоб сердца укрепить.
16 Получают влагу Господни дерева –
кедры ливанские, что Он
посадил.
17 Птицы вьют гнезда на них;
аист – на соснах живет.
18 Высокая круча – обитель горных козлов;
жилище даманов – скала.
19 Луну Он сотворил, чтоб время отмерять,
и знает солнце час заката
своего.
20 …Шлешь Ты тьму – наступает ночь,
и
рыщут звери в лесу.
21 Львы рычат – испрашивают добычу себе,
у Бога просят еды.
22 Встанет солнце – они уйдут,
спрячутся
в логове своем.
23 И выйдет человек, и примется за работу,
до вечера будет трудиться.
24 Как многочисленны творенья Твои, Господь!
Мудро
сотворено Тобою всё,
земля
полна созданий Твоих.
25 Вот великое море, бескрайний простор!
Там –
малые и большие существа, без числа.
26 Там плывут корабли,
там
левиафан – Ты его сотворил, чтобы с ним играть.
27 Они все надеются на Тебя,
ждут,
что еду Ты дашь им в срок.
28 Ты дашь им – они подберут,
руку
раскроешь – благо вкусят,
29 а скроешь лицо Свое – испугаются они,
отнимешь
у них дыханье – умрут,
вернутся
в прах.
30 Но шлешь Ты дыханье Свое – и вот они созданы вновь!
Ты
обновляешь лицо земли.
<…>
«И
вот они созданы вновь!». Даже с восклицательным знаком. Надо полагать, другие
экземпляры. Прежние смахнул со стола. Радость, конечно, но не беспримесная. Но
это я так думаю. Религиозная экзегеза утверждает иное: определённо те же самые,
ясно, что те же самые, воскреснут как новенькие, только без гастрита и
бородавки, как можно понять иначе? Обещал не комментировать – не могу удержаться.
Даманы,
как поясняет Андрей Графов, – «разновидность млекопитающих». Те, кому доводилось
бывать в Эйн-Геди, конечно же, помнят лазающих по деревьям неторопливых
млекопитающих существ, напоминающих зайчиков, парадоксальным образом с
зайчиками не в родне, двоюродные братья или дядья слонов, так утверждают
учёные, поверить им, глядя на даманов, трудно, вовсе не похожи, но я всё равно
верю, всегда готов разглядеть в чёрном коне белую кобылицу, ну хорошо, не
двоюродных – троюродных. Псалмопевец упоминает их рядом с козлами –
так они и в Эйн-Геди с козлами. В Синодальном переводе ненаучно зовутся
зайцами.
И
ещё комментарий Графова – про левиафана:
«Левиафан – морское чудовище (но
здесь, возможно, кит или дельфин). Поиграть с левиафаном Бог предлагает также
Иову (иронически), в Иов 40:29. Правда, этот (из 40-й главы книги Иова) левиафан
скорее напоминает крокодила. Другое понимание: «…там левиафан – Ты его
сотворил, чтобы он играл / резвился в нем [в море]».