Стихи
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 38, 2011
Лорина Дымова
старое кино
ВЕСЕННЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Безнадёга, тоска – хоть убей!
Под апрельским зелёным навесом
Никого.
Прискакал воробей
И глядит на меня с интересом:
– Да тебя, я смотрю, развезло!
Ты наверно ослепла, голуба,
И не видишь, что снова тепло? –
Прочирикал он в общем-то грубо.
– Как не стыдно? Прошли холода,
Снова сытно, спокойно и тихо.
Остальное, поверь, ерунда –
Так считает моя воробьиха.
Есть тут рядом местечко одно –
Воробьиха его углядела, –
Там отлично! И крошек полно!
Полетели?
И я полетела.
АХ, ЭТОТ МАРТ!..
Вы только подумайте, всё продолжается!
Все та же безудержность, тот же азарт!
В безумные ткани весна наряжается,
И счастье сулит безответственный март.
Конечно, его призовём мы к ответу
Под серые всплески ноябрьского дня:
Мол, ты обещал – ну а счастья-то нету?
И все твои речи одна болтовня?
Но он позабыл про свои обещанья,
И разве отыщешь его в ноябре?
…За тонкою стенкой соседа ворчанье,
И ветер скулит, словно пёс в конуре,
Безрадостны мысли, унылы пейзажи…
Раскинем колоду и спросим у карт:
Скажите нам, карты, когда же, когда же
К нам снова придёт
Этот враль,
этот март?
СТИХИ О РОДИНЕ
Завидую тому, кому мила,
Страна, где он живёт и где родился,
Где пусть он даже и не пригодился,
Но сердцем к ней присох – и все дела!
Когда поют грузины «Тбилисо»,
У них глаза становятся другие.
И жалко мне тогда, что ностальгии
По мне не прокатилось колесо.
Я на другом осела берегу,
И дни мои то веселы, то тяжки,
Но никакие белые ромашки
Я не лелею и не берегу.
Когда во сне я снова в той стране,
Всегда боюсь, что не сбежать оттуда.
Нет, что вы, я чернить её не буду –
Пускай! Но только не со мной, не мне.
* * *
А там всё те же ветхие избушки,
Унылый и бесхитростный уют.
Всё те же востроглазые старушки
На рынке землянику продают.
А ведь вполне могло и так случиться,
Что я бы там осталась навсегда.
Смотрела бы, как мчатся за границу
Свободные, как птицы, поезда.
И в сердце ныла б вечная заноза,
Что где-то бродят, щиплют лебеду
Не куры, не замызганные козы,
А, скажем, кенгуру и какаду.
И что на свете есть иные страсти,
Иные виды в утреннем окне.
Понятно, что не всем даётся счастье,
Но почему же всё-таки не мне?
БЕССОННИЦА
Скоро утро. Баю-баю.
От бессонницы хмельная,
Вспоминаю, вспоминаю…
Тёмной речкою плыву.
У окна сосна хромая…
Я ребенка пеленаю…
И уже не понимаю,
Что во сне, что наяву.
Говорю себе спросонок:
Что за бред? Какой ребёнок?
Сын? Но вроде из пелёнок
Вырос он давным-давно?
И совсем уж не по теме
Шмель сидит на хризантеме…
– Успокойся! Это Время
Крутит старое кино.
Я, представьте, в главной роли!
Под венцом, в больнице, в школе,
Люди, звери, феи, тролли –
Словом, полный винегрет!
…Звёзд тускнеют многоточья,
Дрозд в окне поёт все звонче
Слава богу, сеанс окончен.
В зале вспыхивает свет.
* * *
Ах, время, странная субстанция!
Не выдает оно квитанции,
Свидетельства не выдает
Ни тем, кто зря его профукал,
Ни тем, кто отдал жизнь наукам:
Мол, этот – скуп, транжира – тот.
А коли так, то смысла мало
На свете жить не как попало,
А четко, правильно, умнó.
Давайте бить баклуши, братцы,
Без дела по земле слоняться,
И вздор болтать, и пить вино.
Раз канцелярии небесной
Не нужно и неинтересно
Знать каждый шаг наш и момент,
Не станем тратить мы усилий,
Чтоб заработать справку или
Аналогичный документ.
* * *
Еду к дальним процедурам,
К лампам, ваннам, родникам.
Говорят, что на смех курам
И на радость дуракам.
Как от старости лечиться,
Не придумали пока.
Буду мазаться горчицей,
Воду пить из родника.
Время смотрит, не мигая,
Ищет жилку на виске.
Раз ты глупая такая,
Поваляйся, дорогая,
На песочке на песке.
КОНВОЙ
Куда ни ткни, везде любовь,
И боль – куда ни ткни.
Пойди дорожкою любой –
Везде они, они.
Пойди туда, пойди сюда,
Налево поверни –
Там грусть, тут радость, там вражда,
Но это всё – они.
От них не ускользнуть тайком
Под сводом темноты,
Не сделать вид, что незнаком,
Что ты вообще не ты.
Не ерепенься, дорогой,
И навсегда усвой:
Любовь и боль – надёжный твой
Пожизненный конвой.