Стихи
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 38, 2011
Алла Боссарт
ПАСИТЕСЬ, МИРНЫЕ КОРОВЫ…
* * *
Зачем летает авиатор
так невысоко надо мной?
Я затыкаю уши ватой,
страдаю болью головной.
Мешает мне с природой слиться
турбин бесчеловечный рёв.
В иллюминатор смотрят лица
и видят маленьких коров,
домишки, речки и дороги –
весь предпосадочный наив.
Они бессмысленны и строги,
и я неинтересна им.
А впрочем, будем откровенны,
кому
я интересна тут,
на
всей земле благословенной –
и
в глубину, и в высоту?
Мой
путь оставшийся недолог,
за
скобки скоро отлечу,
звонит
мне только стоматолог,
поскольку
я ему плачу.
Паситесь,
мирные коровы,
пилот
над пастбищем, кружи…
А
выше – дедушка суровый,
Ему
– что люди, что стрижи.
ПОЛЬСКИЕ АРТИСТКИ
Волос
тяжелая кольчуга,
округлость
шей, продлённость ног
и
носика резное чудо…
Ах,
пани польского кино!
У
наших нет таких усмешек
и
обморочной тени той,
в
глубоком вырезе… От Мнишек
их
род шляхетский золотой,
от
офицерских звёзд Катыни,
от
жён царевых и папесс…
Так
пепел розовый не стынет,
в
алмазе строит козни бес.
Святые,
прачки, королевы
с
неуловимою блядцой,
как
в Божий храм, идут налево,
росой
ополоснув лицо.
Я
обожаю ваши речи,
как
будто с ягодкой во рту…
Ах,
пани, пани, вы как реки,
журчащие
сквозь темноту.
Красавиц
– я не знаю сколько.
Но
чтобы утонуть в реке,
ищите,
режиссёры, польку
с
черешнею на языке.
С
ума сойти от вас, наяды
с
волною пепла надо лбом…
А
взять Литву – буквально рядом.
И
что там? Только баскетбол.
* * *
Лица
учёных китайцев, как у младенцев, бесстрастны.
Им
скрытый космос понятен любого из россиян.
Не
отвлекают их наши надломы, прорывы, контрасты,
Поскольку
начала у всех одинаковы: инь или ян.
В
теле у всех одинаково расположены точки,
Их
миллионы, и каждую знает китаец в лицо.
Как
на ладони, пред ним моя матка, суставы и почки –
Независимо,
Рыбой являюсь я, Девой или Стрельцом.
Кто
я – тётка в летах или, может, мужик забубённый,
За
душой у которого, собственно, только душа, –
Информация
лишняя, ибо доктор, словно ребёнок,
Видит
суть и копает упорно, размеренно, не спеша.
Мы
с душою безмерной своей китайцам неинтересны,
Взгляд
их косой то ли узок, а то ли слишком широк.
Будет
давить мне на вещие точки, покуда не тресну.
В
этом мощь культуры китайской и русской культуры порок.
Всё
душа да душа, без конца, без структуры, без центра…
Как
найти в ней болезнь? Непонятно, откуда считать.
И
куда она денется, бедная, если, допустим, бессмертна?
Что
нам делать-то с нею теперь? С чего бы, к примеру, начать?
Иероглифом
быть – разумно, красиво и чисто.
И
меня впечатляют капканчики доктора Шу,
Сталь
ручонок его, иллюзиониста и дзюдоиста
И,
конечно же, мастера философской системы у-шу.
Но
точки на территории Ру живут коммунально,
Стеснённые
обнаглевшей, многострадальной душой.
Невозможно
лечить нас иероглифом многоканальным…
Что
китайцу полезно и здорово – россу нехорошо.
И
прости за назойливость, маленький гений массажа:
Кто
ты был (по Конфуцию – или не знаю кому)?
Двоеполый
певец ли – тот, что на кол для смеху посажен?
Или
дворник Запретного Города, убежавший во тьму?
Или
девочка с ножками в непоправимых тисочках?
Злодей-пасквилянт,
на крюке подвешенный за язык?
Папаша,
расстрелянный за сверхнормативную дочку?
Или
вождь плоскомордый, баттерфляем переплывший Янцзы?
В
общем, Шу, как ни кинь, ваша карма довольно плохая –
Не
особо прекраснее чёртовой русской судьбы.
Зря,
ей-богу, ребята, вы припёрлись сюда из Шанхая
Морщить
над нашей хворобой ваши многоучёные лбы.