Стихи
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 32, 2009
Борис Камянов
из мрака – в свет
В автобусе тесно. Сидит у окна
Девчонка. Псалмы раскрывает она.
Кудряшки. Украшенный пирсингом пуп…
Слетают слова, словно ангелы, с губ,
И кружатся, кружатся ангелы те
В июльской автобусной духоте.
Водитель лихачит. Крутой поворот.
Мешает девчонке неловкий народ –
То книжку заденут, то сумкою ткнут,
То к спинке сиденья с размаха прижмут.
Девчонка читает псалом за псалмом.
Витает девчонка на небе седьмом
И, взор не подняв, продолжает читать,
Чтоб святость в душе своей не расплескать.
А я, умилённый, над нею стою.
Стою, на клюку опираясь свою.
ТЕЛО И ДУША
Тучное старое тело,
Ты – воплощённая боль.
Ох, как же мне надоело
Нудно возиться с тобой.
Груда дряхлеющих клеток!
Сердце больное скрепя,
Чёртову уйму таблеток
Я загружаю в тебя.
Нужен уход за тобою,
Надо таскаться к врачу…
Время придет геморрою –
Вставлю туда я свечу.
Водочку пить перестану,
Снизится сахар в крови.
Больше у женки не стану
Клянчить излишеств в любви…
Только вот все эти меры
Юной бессмертной душе,
Страшные, словно химеры,
Очень не по душе.
Скисла, скучает заметно –
Это душевная боль.
Любит душа всё, что вредно, –
Жирное, секс, алкоголь.
Все предписанья нарушу
Я, пожилой инвалид,
И излечу свою душу.
Пусть лучше тело болит!
БЕЛЫЙ КАКАДУ
Памяти Миши Лившица
Я шёл в субботу в синагогу,
Смакуя жизни каждый миг,
И вдруг, переходя дорогу,
Услышал странный резкий крик.
Не человечий, не звериный,
Я слышал первый раз такой.
Он разносился над долиной,
Субботний разметав покой,
Над тихой улицей и садом,
Пророча близкую беду.
И тут взлетел внезапно рядом
С сосны высокой какаду.
Спасался бегством от кого-то
Домашний этот попугай.
На попугая шла охота.
Я услыхал вороний грай.
За белоснежной птицей в просинь
Три сгустка мрака поднялись,
И он метался среди сосен,
Бросался он то вбок, то ввысь.
Его вороны окружали,
Как ангела – исчадья тьмы,
И страшной долей угрожали.
А он, сбежавший из тюрьмы,
Летал с верхушки на верхушку,
Из мрака – в свет, из смерти – в жизнь.
И всё не попадал в ловушку.
И я кричал ему:
– Держись!
Поднялся в небо ангел Божий.
Был крик его невыносим.
И три чертовки чёрных тоже
Сорвались с веток вслед за ним.
…Кружат вороны надо мною,
Не видно белых какаду.
Идя обратно, под сосною
Я белое перо найду.
МОЙ ДОМ
Над обрывом, над долиной
Возвышается мой дом.
С этой высоты орлиной
Видно далеко кругом:
Улица. Вдали – больница.
В ливне солнечных лучей
Средь холмов шоссе струится,
Как серебряный ручей.
Это – в ясную погоду.
А зимой, как рассветёт,
Дом войдёт в туман, как в воду,
И утонет, пропадёт.
Всё в окне, как на экране
Ненастроенном – в снежке.
Птицы плавают в тумане,
Как чаинки в молоке.
Белым облаком укрыло
Жизни нашей все следы.
Время белое застыло
Над горами Йегуды.
Но осядут понемногу,
Как сугробы, облака.
Вновь отправятся в дорогу
Дни, и годы, и века.
Солнце нас ошпарит зноем
С голубых своих небес,
И поманит нас покоем
Иерусалимский лес.
ОРЕ
Жена моя! В наш век разврата
Уж коль грешить, то до конца.
Люблю тебя любовью брата,
А также деда и отца.