Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 26, 2008
Палиндромы и стихи *
ТАТЬ
I
Дорога за город
Топот! Топот!
Не дар кутилы пылит – украден…
А речь у кучера,
ах, и лиха! –
“О-го-го-го-го-го!!”
И воззови
И кричи Каурому. Одурь! Аж в жару до умору – аки чирки!
О, летело поле! Село полетело –
овин, жниво…
И лад в дали!
Ольха… Полынь (уныло пахло).
Мята… Тьма на воле перепелов! А нам, татям,
Ах, ето пело поле! Потеха!
Ревел клевер
о лесе весело
и о воле еловой!
И летят ели!
Но! Но, Каур! Я еду к Кудеяру. А конь – он,
Ну, как скакун!
Силач! Мы мчались
и летели,
Ох, и лихо!
Нам атаман,
как
иерей,
мир указал. А закурим –
мир озарим и разорим!
Миру курим
мы дым!
Ужас, как сажу
метем!
Яро горя,
беда с усадеб
тень холопий полохнет…
Миру душу дурим!
Мишуру рушим!
Отчины – ничто!
Мир обуян – гори! Пир огня – убор им!
Мори пиром!
Уничтожь отчину! –
Вознесен зов,
зов к силе, пели сквозь
топот
и рев двери,
ярость соря!
II
Ого! – Нюх юного!
Молокосос! О, соколом
он, туго, могутно
у терема замер: “Ету
уведу деву!”
– “Али мила?”
– “Я ея,
утушку-цацу… к шуту!”
Окно – теньк! О, в окне – тонко:
– “А-а! Мама-а!”
И тати:
– “Аха-ха-ха!
И ее, и
матушку-маму… к шутам!”
III
Не вилы – ливень
сено понес.
Се, воя, с ливня пьян, вился овес.
Оторопело поле порото,
оно
мокло волком
и ныло. Мечут в туче молыньи,
моргая, а гром
мир оглашал: “Горим!
“Я славен! – гневался. –
Я Илия!
Яро в туче лечу, творя
потоп
ада пен, горимир огнепада –
иду, гроз вперив свиреп взор!” Гуди,
летатель
гор! Ветра, жарьте в рог!
Лети, но гори, мирогонитель,
И, опьянев, звеня пой!
IV
Шабаш!
Ем я в яме.
А щи – пища.
Ишь, а ныне, жаря еду, кутят у Кудеяра жены наши!
…Ров, двор
и щелка… Дабы дыба да клещи
мя трем смертям
отдали… – “Мил ад-то?”
————————
Каты, вы так?
Кату – кутак?
Но выдал клады – вон,
течет,
течет
адова вода!
————————
Не жив день, неподвижен,
и чуть тучи
намутили туман.
Вянет стен явь.
А за кирпича лапами атака таима – палачи Приказа.
…Теперь трепет
тише тешит.
Ах, и так ты, пытка тиха!..
Ишь, и твари! Мука… Везут. У зевак, у мира в тиши,
ха, лег на виду…Съехал по плахе. Судьи в ангелах,
да втащат в ад –
ад же дан как надежда!
V
————————
Народ чохом охоч до ран
и крут, как турки,
и круче чурки,
и серее ереси.
Неодолим он, но мило доен,
нечесан, а сечен,
надзору роздан,
надолго оглодан,
натупо опутан, утоп в поту
и ох… под оплеухой!
МЮЗИК-ИЗЮМ
У рояля ору
я – рев зверя!
Урок ору.
Вора мой тенор тронет и омаров,
котят, утяток,
баб,
волов
и бэби,
рысь, сыр,
арбузы, зубра
и обои –
тенор тронет,
как
кота каток,
как
кочан значок,
росу мусор,
а нора – барона,
как
гниду пудинг,
а липу пила,
как
дроф Резерфорд,
а дога пагода.
————————
– “Тенор? О нет!
Солист – силос!”
Ну-те, летун!
Минор уроним
на барабан,
а то вижу у живота,
а то потолок около топота
мутит ум!
Громили морг?
Или липу пилили?
Или пули лупили
в окна банков?
Иль кони били бинокли?
Или, буяня, убили
Моцарта матрацом?
Или били
о бензовоз небо?
Сам Азраил! – Ахали Арзамас,
Венев,
Рур,
Лиль
и Майами,
и Минск с ними!
Нежин унижен!
Ялте – петля!
Дамаск – сам ад!
А Гаага…
————————
Ох, эхо,
роди рокот о коридор!
Мажор, оплатив топот, витал по рожам.
А мама
алела –
она и пиано,
но и пион!
Еще, еще
одно рондо! –
и тети
икру замечут в стиле мазурки!
* * *
О, Тель-Авива лето!
Я еду, Иудея!
Сети врага, рвитесь!
* * *
Я нем – меня
лишил
Амур ума,
а муза – разума!
Да рад
я и музе безумия!
* * *
Умыло Колыму
алым. Умыла
Воркуту кровь.
* * *
Вот идол гор, тренер троглодитов –
Джо – вождь!
* * *
Апельсин, как ни слеп, а
мандарин как ни рад нам,
но милее лимон.
* * *
Ишь, ударила лира души!
Конец оценок!
Рождение зебрёнка
Весь век в позорной оболочке,
с рожденья в арестантском званьи!
Иной рождается в сорочке,
а он – в тюремном одеяньи.
Золотая рыбка
Молчанье – золото, залог надежной власти,
и вот он – образец лояльной масти!
Кролик и Удав
Весь зоопарк смешил до колик
борец за правду – смелый Кролик,
сказавший прямо, что неправ
его глотающий Удав.
Гиена
Гиена – в женском роде гений –
взбреднулось некогда Гиене.
В своей иллюзии печальной
доныне зверь г и е н и а л ь н ы й.
* Записаны рукой автора в школьной тетради с посвящением “Юлику и Алине”. Публикация Алины Ким.