Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 1, 2019
Елена Севрюгина — поэт. Родилась в 1977 году в Туле. Живёт и работает в Москве.
Член Московской городской организации Союза писателей России. С мая 2017 года – член Центрального дома литераторов.
Автор публикаций в областной и российской периодике, в том числе в журналах «Москва» и «Молодая гвардия», интернет-альманахе «45 параллель».
Золотой лауреат премии «Золотое перо Руси» (2018). Виктори-лист и премия симпатий Ирины Царёвой шестого поэтического турнира имени Игоря Царёва «Птица-2018». Финалист международной премии «Русский Гофман» (2019). Финалист международного фестиваля «Славянская Лира» (2019). Финалист международного Грушинского интернет-фестиваля (2019).
***
люди плывут видишь люди плывут на работу
по дороге теряют шляпы плащи и боты
и у всех на лице заботы дела заботы
и так до субботы до выходного дня…
и наверное надо кому-то сказать «спасибо»
за то что повсюду плавают люди-рыбы
я это чувствую я это вижу ибо
от рожденья особое зрение у меня
и волнуется море и небо блестит как смальта
а людям кажется они идут по асфальту
по простому такому по серенькому асфальту
и нет у них жабр и причудливых плавников
и все они так глубоко в своих тайных норах
прячут от мира загадочный рыбий норов
и никогда не уйдут из своих камор off
камер закрытых от света и сквозняков
и я обращаюсь к аллаху кришне и будде
пусть они скажут что люди совсем не люди
что у них вместо ног хвосты гениальный руди-
мент чтобы плавать на самом глубоком дне
но остаётся на сердце тяжёлый камень
люди идут размахивают руками
пренебрегая звёздами сквозняками
и огромная рыба (вот уже в стотысячный раз наверное)
опять умирает во мне
ЧУКОТСКОЕ
человечек мой…человечек мой…
и сказать-то как будто нечего —
раскололись на «я» и «ты».
вроде латано, вроде лечено,
но грустит ангелочек вечером —
неземные глаза пусты.
но сказать-то как будто надо бы…
тучи мечутся над Анадырем,
в море баржи врастают в лёд,
мерзнут домики за оградами,
в небе выгнувшись чёрной радугой,
разрастается рагнарёк.
расставанья фрезою резвою
я себя по живому резала,
рассыпался по сердцу снег —
разрывалась над снами-безднами,
усмиряла себя да без толку…
был — и без вести… был — и нет…
не найти тебя — горе. горе ли,
что во мне бесконечно спорили
север, запад, восток и юг?
старых весен сгорает чучело
выбегают из чумов чукчи и
горловую тоску поют
колыбельную баю-баиньки
я пою тебе, милый, маленький
на Чукотке настала ночь…
я бы свет погасила в спаленке,
а под утро сваляла валенки —
только нету меня давно…
***
я ложусь перегноем, как грузди ложатся в кузов,
как подводный мирок забирает в рукав река —
пусть земля будет пузом, большим набухающим пузом,
сберегающим семя небесного чердака,
вот и встретились, пра,
вот и встретились, мать
(ерь на ум),
нам друг друга вовек обнимать,
целовать в затихающей зыбке
золотой тишины безъязыкой.
ты так долго меня кормила
тёплой смесью песка ли, ила,
чтобы легче в тепло зарыться
неприкаянным рыбьим рыльцем,
а потом привыкать — не сразу, но постепенно
к алфавиту без слов, к вязкой влаге густых корней —
пусть вода будет пеной —
во мне возрастающей пеной,
чтобы сердце вселенной искало меня на дне…
в глубине…
в белизне…
вне…