Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 1, 2019
Как мы пишем. Писатели о литературе, о времени, о себе: очерки / Сост. А. Етоев, П. Крусанов. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. — 620 с.
Литературный институт, Форум молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья Фонда СЭИП, региональные семинары-совещания начинающих авторов, школы и курсы писательского мастерства, литературные объединения при вузах и библиотеках. Как видите, мест, где опытные прозаики и поэты готовы делиться секретами мастерства с будущими коллегами, хватает. Хватает и многочисленных пособий с «кричащими» названиями типа «100 советов, как написать бестселлер». Тиражи подобных книг по нынешним временам весьма внушительны, а в семинарах и форумах участвуют десятки и сотни делающих первые шаги авторов. Где же новые Пушкины и Гоголи? Где Толстые и Достоевские? Неужели самые главные тайны творчества наставники писательских школ тщательно скрывают?
Учиться лучше всего на чужих примерах. Истории успеха тридцати шести известных современных российских прозаиков недавно были собраны в книгу «Как мы пишем». Эксперимент не нов: составители антологии Павел Крусанов и Александр Етоев в предисловии вспоминают, что «в 1930 году Издательство писателей в Ленинграде выпустило похожий сборник под названием “Как мы пишем”. Там авторы, среди которых были Горький, Белый, Зощенко, Каверин, Лавренев, Тихонов, Тынянов, Шкловский, те же Ал. Толстой с Пильняком, в вольной форме отвечая на вопросы предложенной издательством анкеты, рассказывали о себе, о своих книгах, о взглядах на литературу и о методах её приготовления, которым они отдают предпочтение». Стараясь упредить вопрос о том, почему очерки одних писателей в книге есть, а других — нет, составители объясняют, кто и по каким причинам отказался участвовать в проекте. Согласились же рассказать о своей работе многие: от живущего во Владивостоке Василия Авченко до переехавшего из Екатеринбурга в Таллин Романа Сенчина, от 37‑летнего Вадима Левенталя до 81‑летнего Александра Проханова, от увенчанного многочисленными премиями Захара Прилепина до заработавшего единственный премиальный рубль Вячеслава Курицына.
Первые отзывы о новой книге появились в прессе и интернет-изданиях через считанные недели после ее выхода. Об одноименном сборнике почти 90‑летней давности[1] критики упоминали лишь мимоходом. Возможно, это связано с тем, что оригинальное издание давно стало библиографической редкостью — книгу не так-то просто достать. Переиздавали её лишь раз, а в свободном доступе в глобальной паутине, как ни странно, можно отыскать всего-навсего два из восемнадцати очерков, вошедших в антологию 1930 года. Тем интереснее было найти эту книгу и сравнить, какими же литературными секретами делились тогдашние и нынешние прозаики.
Увы, в числе авторов и 1930‑го, и 2018‑го имелись те, кто вместо того, чтобы воспользоваться предложением составителей рассказать, «как мы пишем», принялись в ЖЗЛ-овском стиле вещать о себе любимых. Откуда есть пошёл мой род, каким было моё детство и каких высот я сумел добиться в жизни. Тяга к самолюбованию многое говорит о таких прозаиках. Мы же говорить о них не будем — лучше поищем рецепты, которые пригодятся новичкам в литературе.
Максим Горький предлагает молодым прозаикам не начинать сразу с крупных форм: «учиться писать следует именно на маленьких рассказах, они приучают автора экономить слова, писать более густо». Справедливое замечание дополняет Анна Матвеева в антологии 2018 года: «Не стремитесь сразу же издать книгу. Продвигайтесь маленькими шагами». В оргкомитеты литературных форумов молодые прозаики присылают не только рассказы, но и объёмные романы. «Самотёком» романы не известных публике авторов поступают и в отделы прозы редакций толстых журналов. До вдумчивого обсуждения на семинарах доходят единицы, до публикаций в «толстяках» — почти ничего. Задумок у новичков много, душевных порывов ещё больше — творческих сил и возможностей пока маловато. Жалко становится всех: и начинающих романистов, и наставников‑редакторов вместе с другими участниками форумов. Жалко времени, потерянного и первыми, и вторыми. Сколько по-настоящему отличных романов — романов, заслуживающих серьезного обсуждения и литературных премий, — за последний год вышло у авторов, которым нет 35 лет? На перечисление всех хватит пальцев двух рук. А вот на перечисление достойных внимания рассказов молодых писателей пальцев явно не хватит. Вывод — послушайте Горького и начинайте с рассказов. При этом есть резон учесть опыт Михаила Слонимского: «Писать я стараюсь только о том, что знаю во всей полноте, со всеми оттенками…» и Бориса Пильняка: «Сейчас я закончил роман “Волга впадает в Каспийское море”: для того, чтобы написать этот роман, я прочитал десятка три гидротехнических книг, разыскивал и знакомился с инженерами-гидротехниками, ездил на Днепрострой, — но этот же роман я видел во сне, а возник он — из десятка ощущений, которые в романе стали дыханием романа».
Удержать «десятки ощущений» в процессе подготовки и работы над произведениями сложно — для этого хороши записные книжки, о важной роли которых скажут Михаил Зощенко, Ольга Форш и Вячеслав Шишков. Вторят им и современные прозаики, например, Александр Етоев и Анна Матвеева. В наших условиях с этим инструментом писателя гораздо проще: уже необязательно всюду таскать с собой блокнотик и карандаш: опция «Заметки» есть даже в самых простых мобильных телефонах — чего уж говорить о смартфонах, с помощью которых можно за секунды не только записать увиденное и услышанное, но и оперативно выложить это в личный блог. Правда, с глобальной сетью следует быть аккуратным: перед нашими литературными «дедушками» такой проблемы не стояло, да и работа издательств не была столь быстрой, как сейчас, — текстам вынужденно приходилось «отлёживаться», прежде чем они доходили до читателя. Сейчас же публикуй — не хочу. Главное, чтобы потом краснеть за «непропечённый» текст не пришлось. Кстати, рекомендация дать готовому произведению «отлежаться» есть в очерке уже дважды упомянутой Анны Матвеевой из книги 2018 года. Вообще, её статью в плане передачи литературного опыта можно назвать лучшей в сборнике. Ни один прозаик, кроме Матвеевой, не сформулировал двадцать внятных и толковых советов начинающим. Большинство сосредоточилось на самопрезентации. Восемьдесят девять лет назад Алексей Толстой отметил, что «в писателе должны действовать одновременно мыслитель, художник и критик. Одной из этих ипостасей недостаточно». Некоторым нынешним, да и тогдашним писателям внутреннего критика однозначно недостает.
Недостает нынешним прозаикам и достойных гонораров. Говорят они об этом не с претензией, а с грустью, юмором или даже вызовом. Андрей Рубанов замечает: «В литературе денег исчезающе мало или совсем нет; однако парадоксальным образом именно это обстоятельство превратило русскую литературу в некое честное, бескорыстное движение фанатиков, бессребреников, гордых бедняков, сражающихся за идею и за истину, без всякой шкурной подоплёки». Начинающие авторы должны заранее знать: заработать на своем литературном таланте у них вряд ли получится. Перед советскими писателями конца третьего десятилетия ХХ века финансовый вопрос, похоже, не стоял. Или они не ставили перед собой задачи говорить о нём. Прямых рассуждений о гонорарах в книге 1930 года нет, однако косвенные встречаются в нескольких очерках. И тут встаёт проблема соотношения в литераторе художника, который пишет, когда пишется, и ремесленника, зарабатывающего написанным на жизнь. Михаил Зощенко выделяет две системы своей литературной работы, признаваясь: есть вдохновение — всё идет легко, нет — «пишу техническим навыком». Андрей Белый подчёркивает, что халтурить в творчестве не хочет, но иногда приходится ускоряться — «контракт грозит бедами».
Что же касается бытовых вопросов, то и в 1930‑м, и в 2018‑м всё индивидуально. Одни пишут по утрам, другие — по ночам. Одни стараются ежедневно уделять творчеству хотя бы часок, другие могут месяцами вообще ничего не писать. Максим Горький во время работы над текстом много курил, Николай Никитин садился за стол на голодный желудок, Алексей Толстой подбадривал себя с помощью кофе, Борис Пильняк предпочитал молоко. Кто-то писал карандашом, кто-то — пером, кто-то пользовался пишущей машинкой. Современным прозаикам, живущим в компьютерную эру, эти исторические особенности покажутся малозначимыми, хотя, например, Роман Сенчин по старинке иногда всё ещё обращается к толстым тетрадкам и шариковым ручкам.
Вслед за советскими прозаиками Сенчин даёт молодым авторам ценнейший совет: хороший писатель обязательно должен читать книги своих современных коллег по цеху. Герман Садулаев важную мысль разовьёт более подробно: «Многие и многие прекрасные книги, даже пройдя сквозь фильтры публикации, остаются невостребованными. Потому что читать их некому. Если бы каждый из миллиона пишущих в России читал в год одну, две, три или пять книг своих современников, мы получили бы огромную ёмкость читательской аудитории. <…> Писатель — это прежде всего читатель. В этом его квалификация. Чтобы написать одну страницу качественного текста, нужно прочесть сто, тысячу страниц, и не только признанной классики, но и новой словесности». Прискорбно, но состоявшимся прозаикам сегодня приходится «разжёвывать» эту прописную истину начинающим, а иногда и не только начинающим авторам. Невольно начинаешь пятиться назад, когда очередной прозаик из поколения двадцатилетних не только признаётся, что не читал романов лауреатов последних лет самых весомых литературных премий, но и имена их слышит впервые. Ещё страшнее, когда писатель из поколения тридцатилетних или сорокалетних, за плечами которого публикации в толстых журналах и отдельные книги, прямо или косвенно заявляет, что читает только произведения своих друзей-литераторов. Эта разобщённость, включение себя в определенные творческие круги существует много лет. Хочется спросить таких писателей, зачем им вообще нужны публикации? Отправьте по WhatsApp файл с художественным текстом своей «тусовке» и получите предсказуемые восторги — мнения критиков, особенно негативные, вас всё равно не волнуют. Тем более, всё чаще из разных уст звучит мнение, что литературной критики у нас сегодня практически нет, а после Валерии Пустовой новые критики и вовсе перестали рождаться. Так начните, наконец, читать не только «своих» — тогда и откроется вам, что есть у нас и хорошие молодые критики, и хорошие молодые прозаики, и хорошие молодые поэты. Или чукча из старой шутки по-прежнему писатель?
Кто писатель, а кто — нет, как водится, рассудит время. Из восемнадцати прозаиков, почти девяносто лет назад написавших очерки для антологии, кое-кто сегодняшней читающей аудитории знаком плохо. Некоторых, наоборот, помнят очень хорошо: их имена носят улицы, библиотеки, литературные премии… Главное — их произведения до сих пор актуальны, их читают. Говоря о себе в 1930 году, Андрей Белый надеялся, «что в 2000‑м году, в будущем социалистическом государстве, его усилия будут исторически оправданы потомками тех, кто его осмеивает как глупо и пусто верещащий телеграфный столб». В сборнике «Как мы пишем» 2018 года прозаиков вдвое больше — тридцать шесть. Любопытно, чьи же имена к началу XXII века история сохранит, а чьи работы подобно полному коммунистического пафоса очерку Юрия Либединского из книги 1930 года вместе с именем автора широкая публика забудет? Делайте ставки, а потомки оценят.
[1] Как мы пишем. — Л.: Издательство писателей, 1930.