Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 3, 2018
Татьяна Вольтская родилась и живет в Петербурге. Поэт, эссеист, автор десяти сборников стихов — «Стрела» (СПб,1994), «Тень» (СПБ, 1998), «Цикада» (СПб, 2002), «Cicada» (London, Bloodaxe, 2006), «Trostdroppar», (Стокгольм, 2009), «Письмо Татьяны»
(«Геликон Плюс», 2011), «Из варяг в греки» («Геликон Плюс, 2012), «Угол Невского и Крещатика» (Киев, «Радуга», 2015), Избранное (СПб, «Геликон Плюс», 2015), «В легком огне» (Издательские решения, Ridero, 2017).
В 1990‑е годы выступала как критик и публицист, вместе с Владимиром Аллоем и Самуилом Лурье была соредактором петербургского литературного журнала «Постскриптум».
Стихи переводились на английский, немецкий, шведский, голландский,
финский, итальянский, литовский языки.
Лауреат Пушкинской стипендии (Германия, 1999), премий журнала «Звезда» (2003) и журнала «Интерпоэзия» (2016). Победитель Волошинского конкурса (2018).
Печатается в литературных журналах «Звезда», «Новый мир», «Знамя»,
«Дружба народов», «Интерпоэзия», «Этажи», «Новый берег», «Крещатик» и др.
Работает корреспондентом радио «Свобода/Свободная Европа».
***
Щеголь, плут, лицедей, книгочей,
Говорливый, как вешний ручей,
Острослов, остролист, сердцелов,
Певчий дрозд, потрясатель основ,
Пересмешник, Федот-да-не-тот
В переливах тягучих пустот
От Архангельска до Костромы,
Часовщик, балетмейстер зимы,
Собутыльник живых — и теней
Побратим, женолюб — не верней,
Чем Эней, не странней, чем иной
Сумасшедший в стране ледяной, —
Старый, юный, везунчик, двойник,
Шелестящий — не тополь — тростник:
Затрепещет — хоть плачь, хоть пляши,
И ромашка торчит из души,
Точно воткнутая в снегу.
Отмахнуться бы — да не могу.
***
Посмотри-ка на городок у моря,
На лицо воды в желваках валов,
На туристов — чайками — вот умора —
С громким смехом вьющихся у столов,
И на крыш рассыпавшиеся четки,
На отелей плачущие огни,
И на перышко паруса, и на щетки
Жесткой зелени. Голову окуни
В небо, то ли стирающее морщины
Под глазами, то ли наоборот,
Погляди на дороги язык мощеный,
Жарко выпавший из крепостных ворот.
Видишь, девушки вышли, как на смотрины,
Будто счастье свое обогнать — да где ж!
И волна разбивается, как витрина
Мира —
всхлипом, дребезгами надежд.
***
Когда ты далеко и не со мной,
Не здравствуй, грусть — мне вроде бы хватает
Тропы лесной и просеки сквозной,
Брусничного листа, утиной стаи.
Твоя любовь горит, как облака,
Как золото небес над головою,
И потому разлука мне легка,
Как летний дождь, играющий листвою.
А прикоснешься — будто за межой
Невидимый прохожий чиркнет спичкой —
И сумерки меж телом и душой
Внезапно превращаются во вспышку.
***
Что же делать, дружок, что же делать,
То ли вовсе не спать, то ли в девять
Лечь — и жизни остаток проспать —
Обними меня крепче, кровать.
Что же делать, дружок, что же делать —
Обнаглевшая царская челядь
Ближе рыщет да больше берет,
Зазевался — стоит у ворот.
Что же делать, дружок, что же делать,
А не делать — так стыдно соседей.
Неужели на кухне сидеть
И стареть, и от страха седеть?
Неужели разбойною темной
Ночкой — ни за понюх пропадем мы,
Неужели — по кругу, дружок?
Не подуть ли в заветный рожок?
***
Мы отправимся отсюда
В государство сна.
Ни одежда, ни посуда
Больше не нужна,
Ни компьютер, ни печенье,
Даже паспорта —
Ах, какое облегченье,
Красота!
И не важно, что сказал ты
Про Чечню, Донбасс,
Лишь сиреневые залпы
Провожают нас.
Неприступный край без боя
Взят и покорен.
Мы обнимемся с тобою
И замрем.
***
Мы — пылинки в горячем луче
Той любви, что на нас поглядела.
Луч горит на щеке, на плече,
На одежде — и что нам за дело
До земли, что осталась в тени
И пугает нас лязгом железным:
Луч горит, мы видны, мы одни,
А погаснет — и сразу исчезнем.