Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 3, 2018
Лето-2018
Жанром сезона оказался, увы, некролог. Дементьев, Коржавин, Юрьев, Войнович, Успенский, Шаров… Разговор об утратах не вписывается в формат книжных обзоров, но к течению литературной жизни это имеет прямое отношение, определяет для будущих литературоведов рубежи и этапы. Ну а книжный поток по-прежнему бурлив, полноводен и то и дело норовит выйти из берегов.
Вот очередной сезонный улов.
Начнём с прозы. Одна из самых заметных (и продаваемых: 3000 копий разошлись за 10 дней — для 2018 года это успех) летних книг — роман Григория Служителя «Дни Савелия», «написанный актером роман про философствующего московского кота, который изъясняется с читателями языком классической русской литературы» (Константин Мильчин). Это один из самых убедительных дебютов в русской прозе за последние пару лет, но мнения по поводу книги разошлись. Мильчин видит в этом романе «попытку рассказать о московских маргиналах — как четвероногих, так и двуногих». Галине Юзефович книга не понравилась вовсе: мол, романы «про котиков» — это ведь на самом деле романы про людей, но с ненужным мимимишным бэкграундом. Я же скромно иду вслед за автором, используя его подсказки. Надпись на обложке гласит: роман этот — «о котах и людях: и те, и другие играют чью-то жизнь». Ключевое слово — не «коты» и не «люди», а «играют». Играет сам автор, перевоплощаясь то в котов, то в их хозяев, играет по Станиславскому. Однако не все читатели поклонники «прозы актёра», как не все театралы — поклонники Станиславского.
Событием сезона стала и новая книга Ксении Букши «Открывается внутрь», о ней многие успели сказать добрые слова, ваш обозреватель в том числе. С Букшей вообще вышло интересно: она написала немало книг, однако всё никак не могла проснуться знаменитой — даже после «Нацбеста» за «Завод «Свобода». И вот теперь — коллекция жестоких, но точных историй из жизни «маленьких людей». Первая часть книги называется «Детдом», вторая, натурально, «Дурдом», и герои рассказов — обитатели этих скорбных мест: одинокие, уязвимые, наивные, в общем, униженные и оскорблённые. Рассказывать о них Букша умеет пронзительно, но не фальшиво. Так уж вышло, что испокон веков именно на примере акакиев акакиевичей и макаров девушкиных русские прозаики показывали свой литературный класс, теперь и Букша со своими героями на этой аллее грустной славы.
Из прочих книг «Редакции Елены Шубиной» стоит отметить повесть Евгении Некрасовой «Калечина-Малечина» — страшилку про третьеклассницу Катю и её инфернальную знакомую, написанную в санаевско-кунгурцевской традиции, но со своей интонацией.
В последних числах августа вышел новый сборник рассказов Владимира Сорокина. Название ему дал самый известный текст писателя за последнее время — рассказ «Белый квадрат», написанный в 2017‑м специально для «Ленты.ру» в связи с делом Серебренникова: фирменный авангард, прочитываемый как актуальное высказывание. Для современной литературы Сорокин давно то же самое, что Солженицын для, скажем, 1994‑го: икона, совесть нации, символическая фигура, посылающая читателю не тексты, но месседжи.
О поэзии. В «Издательстве Ивана Лимбаха» переиздан двухтомник Леонида Аронзона. Звезды российского рока перевели песни недавнего нобелевского лауреата — книга «Боб Дилан: 100 песен и портретов» вышла в издательстве «Рипол-классик». В серии «Новая поэзия» от «НЛО» — «Жизнь в пространстве» Галины Рымбу. Помимо книг есть любопытные тенденции из серии «поэзия в массы». Если летом‑2017 все интересовались рэп-баттлами, то лето‑2018 прошло под знаком Монеточки: её новый альбом подвергают интертекстуальному анализу, её ругает в соцсетях Земфира, её же прочат в Земфиры образца 2018 года.
Переходим к нон-фикшн. Две заметные новинки издательства «Альпина»: одна про глубокую древность, другая про самый что ни на есть день сегодняшний. За древность отвечает Станислав Дробышевский, выбравший пятьдесят важнейших археологических находок и написавший по их мотивам 50 блестящих историй из жизни древних людей — они собраны в книге «Байки из грота». О современности пишет Борислав Козловский, чей «Максимальный репост» — актуальное (слухи и фейки с точки зрения современной науки), но неутешительное (нет гарантий, что прочитав эту книгу вы сами перестанете заблуждаться) исследование.
Роман Арбитман выпустил «Субъективный словарь фантастики» (изд. «Время»). В отличие от его же иронически-конспирологической «Истории советской фантастики» этот словарь можно читать и в сугубо справочных целях. «Субъективный» же он потому, что фантастика у каждого своя, к тому же его автор — и «рыба», и «ихтиолог» в одном лице. Впрочем, субъективность тут не в ущерб полноте и разнообразию: есть и про Стругацких, и про Симмонса, и про «Ночной дозор», и про страну ОЗ, и про многое другое.
В «черно-белой» серии «Нового литературного обозрения» почти одновременно вышли две примечательные книги. Очень толстая — про творчество Сорокина («Это просто буквы на бумаге…»: Владимир Сорокин: после литературы»). Очень тонкая — про дневники Льва Толстого (Ирина Паперно. «Кто, что я?»: Толстой в своих дневниках, письмах, воспоминаниях, трактатах»). Сорокин, как известно, своими текстами обозначил конец традиционной литературы, теперь ему возведён за это 712‑страничный памятник. Толстой (в трактовке Паперно) понял всё это еще в XIX веке — и то, что творилось у него в голове, было покруче сорокинских жареных девочек. Всю жизнь Толстой был одержим идеей создать текст, адекватный по структуре самому процессу бытия: жить и описывать жизнь одновременно, рассказать своё «я», одновременно выйдя за его пределы. «Война и мир» и «Анна Каренина» были где-то на периферии этого дела. В описании Паперно Толстой — совершенно сорокинский персонаж: терминатор письма, который взбунтовался против своей программы. На две трети книга состоит из толстовских цитат, что превращает монографию в философский квест: вы внутри головы Толстого. Это и увлекает, и выматывает.
Такой вот летний улов: начали с котиков, закончили Львом Толстым.
Осень-2018
На дворе осень, и тянет начать с чего-то лирического. Например, так: привычной сентябрьской кометой со шлейфом привычно-подхалимских рецензий пронесся по литературному небосводу Виктор Пелевин («Тайные виды на гору Фудзи»). Или так: монументально явлен растерянному читателю Владимир Сорокин, чей образ «живого классика», пользуясь им же любимым языком русского абсурда, отлит ныне в граните. И то сказать: вслед за «Белым квадратом» и огромным «НЛО»-шным сборником статей о нем вышла книга «Триумф времени и бесчувствия» — четыре оперных либретто. Ну а коль скоро в печать идут столь малоинтересные широкой публике произведения… в общем, по всему видно — классик.
Вышел новый роман Алексея Иванова «Пищеблок» — триллер про вампиров в советском пионерлагере. Сюжет книги подозрительно легко укладывается в литературно-критические слоганы, и тут уж кто на что горазд: «Алексей Иванов как русский Стивен Кинг» («Афиша»), «Пионерский лагерь имени Влада Цепеша» («Горький»), «музей позднесоветской эпохи, теперь с вампирами» («Meduza») — ну а я пока на 109‑й странице, поэтому воздержусь от оценок.
В «Редакции Елены Шубиной» вышла антология «Маруся отравилась: секс и смерть в 1920‑е», её составил Дмитрий Быков, который уже в предисловии берет быка за рога: «В этой книге три слабых, но знаменитых текста, примерно десять обыкновенных и три великих» — короче, умеет завлечь читателя неподъемного вида томом. К 80‑летию со дня рождения Венедикта Ерофеева опубликована его биография «Венедикт Ерофеев: посторонний» Олега Лекманова, Михаила Свердлова, Ильи Симановского. Ерофеев — следующий после Есенина и Мандельштама лекмановский клиент, и вот любопытная особенность: при жизни являясь отъявленным маргиналом, после смерти Венедикт-Веничка оказался послушным филологическим агнцем. Среди других героев «РЕШ» этого сезона — Вирджиния Вулф, ставшая героиней одноименной книги Александра Ливерганта, и Джордж Оруэлл, вдохновивший Вячеслава Недошивина на книгу «Джордж Оруэлл. Неприступная душа» — подробную, огромную, хочется сказать — исчерпывающую, потому что русскому читателю этих семисот страниц будет за глаза. Оба героя, конечно, уступают Ерофееву по части пиара, но тоже достойны внимания.
Так мы от современности незаметно перешли к архивным изысканиям, дальше только классика — и тут на полке «Карамазовы. Конспект романа» Федора Достоевского, в соавторах которого оказались Вячеслав Курицын и Юлия Беломлинская: они отредактировали гения и сократили текст на треть.
Переходим к поэзии. «Издательство Ивана Лимбаха» выпустило посмертную книгу стихов Олега Юрьева «Петербургские кладбища», в издании собраны последние, не опубликованные при жизни стихотворения поэта. В издательстве «Русский Гулливер» вышла новая книга стихов Фаины Гримберг «Повесть о верном школяре и восточной красавице». Вышла новая поэтическая книга Дениса Ларионова «Тебя никогда не зацепит это движение»: сборник продолжает книжную серию журнала «Контекст», в которой ранее вышли книги Галины Рымбу, Лесика Панасюка и сборник нейролирики. В нью-йоркском издательстве «Ailuros» вышла новая книга Дмитрия Данилова «Печаль будет длиться вечно», в «НЛО» увидели свет поэтические сборники Натальи Черных («Закрытый показ. Книга стихотворений 2012–2017») и Яна Каплинского («Наши тени так длинны»). Урожайный сезон для Дмитрия Быкова: почти одновременно вышли «Песнь заполярного огурца» (сборник текстов из журнала «Русский пионер»), а также «Бремя черных» (новые стихотворения плюс современная версия мольеровского «Мизантропа» для одной театральной постановки) и «Дембель» («Там стихи в основном нулевых годов, и немножко десятых», объясняет автор, оптимистично добавляя: «Впрочем, жизнь не кончается и после списания с воинского учета. Некоторые считают, что тогда-то она и начинается»). Воистину, талант Быкова объемлет всю нашу словесность: им начали — им и закончим.