(о фестивале «Контекст»)
Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 2, 2018
Говорят: стихи до Харькова доведут. Даже если
это тексты. И в Киев отправят — поэтическим языком молоть.
Но это будет позже.
А пока литературная столица Украины — Харьков.
Два дня — водораздел между мартом и апрелем — город говорил
на языках поэзии и прозы. Писатели из Украины (Харьков,
Киев, Львов, Днепр, Буча и др.), России (Москва, Санкт-Петербург)
и Германии (Мюнхен) оказались в контексте друг друга, своих и чужих
текстов, под куполом одноимённого фестиваля.
Удивительнее другое. Харьковский форум
организовала и провела 23‑летняя девушка, Екатерина Деришева. Более того, фестиваль — лишь часть
глобального проекта. Деришева — соредактор
литературного журнала «Контекст»[1]
и сокуратор книжной серии kntxt[2].
Екатерина Деришева,
Харьков,
поэт, организатор
фестиваля и соредактор журнала «Контекст»
Меня угнетало и угнетает, что ниша актуальной литературы
практически не представлена в Харькове. Авторов сравнительно много,
а мероприятий, где бы они могли выступить, практически нет.
Когда я начала подготовку к фестивалю, сложно было предположить,
во что это выльется — вызовет интерес или остановится
на полпути. Честно говоря, даже теперь, мне трудно понять — удался
фестиваль или нет. Подготовка стала захватывающей гонкой с удачами
и потерями, так что часто не было времени осознать
происходящее-случившееся.
Концептуальные и сюрреалистические афиши с рисунками Александра
Мильштейна, созданные Мариной Гибнер, отражали
и замысел фестиваля — быть не такими как все, искать языковые
и не только средства выражения, сопротивляться косному, тянущёму в прошлое, а потому заведомо обречённому
на литературное поражение. Идущие наперекор и собрались
на основной площадке фестиваля — в Хабе
социальной активности «Студия 42».
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
«Контекст» открылся презентацией нового номера журнала «©оюз писателей». Соредакторы Андрей Краснящих и Юрий
Цаплин приготовили соответствующее погоде (с переменной облачностью)
представление. Стихи Ала Пантелята, Александры
Мкртчян, Александра Ходаковского, Александра Кочаряна
и проза Николая Фоменко, Виталия Ченского
и др. сменялись надрывными песнями и задушевным рыком Сампсона
Георгия. Но воронка в сердце зрительного зала не росла,
наоборот, стульев становилось всё меньше, а под конец двухчасовых чтений
опоздавшие и страждущие столпились на лестнице-приступке в зал.
«©П» — одно из двух украинских литературных пристанищ
в «Журнальном зале» (который, надеюсь, скоро возродится); более
аутентичное местной литературе, чем претендующий на всеохватность «Крещатик». Хотя местный — неточное слово. Вступить,
то есть, оказаться на «©оюзных» страницах
могут лучшие харьковские (в частности) и украинские (вообще)
писатели. Олег Коцарев, Сергей Жадан,
Анастасия Афанасьева, Арсений Ровинский, Сергей
Соловьёв, Кирилл Новиков, Юрий Соломко… Плюс русскоязычный международный десант
от Олега Юрьева до Александра Иличевского.
И если не все имена украинских авторов что-то говорят
читателям Homo Legens —
это нелишний повод всмотреться и вчитаться.
Андрей Краснящих,
Харьков,
прозаик, соредактор журнала «©оюз писателей»
«Контекст» подстегнул нас ускорить выпуск нового номера —
установил дату презентации. Мы издание апериодическое, каждый номер делается
долго, а семнадцатый делался дольше остальных и получился боевым,
на презентации я сказал «борзым» — резким. Не у всех
авторов номера, но у многих — тема войны и взаимоотношений
Украины и России, кое-что прозвучало и на презентации, обозначив,
так сказать, контекст фестиваля.
Что до самого «Контекста», мне показалось, центральное
в нём — всё больше российских авторов переводят украинских, может,
это тенденция вообще, новый бум в российской литературе, говорящий
не просто об интересе, но о стремлении узнать, понять, открыть
для себя культуру страны, почти официально считающейся противником. Иначе
говоря, наладить новый контекст.
*
За внетусовочного поэта-перформера Дарину Гладун говорили мигающий
проектор, извивающаяся гуттаперчевая фигура[3] (безликая «двуликость»
дерева и человека, свойственная текстам Дарины),
нервнопаралитическая музыка и Мария Степанюк,
читавшая по книге (пожалуй, единственный недостаток) чуткие и тонкие
как пайпы стихи. Это был даже не перформанс — магия. Движущиеся
объекты и вспышки разноцветного света гипнотизировали, ритм завораживал,
слова резонировали с воздухом, мерцающие паузы удлинялись, беспокойство
нарастало… Зрителей «вывел из транса» включившийся свет, гамельнский альт отправил на перекур.
Дарина Гладун — аспирант Института литературы
им. Тараса Шевченко Национальной академии наук Украины (исследует феномен
поэтического перформанса). Работает в международном центре современного
искусства PinchukArtCentre (Киев). В прошлом
году выпустила книгу «Рубати дерево» («Рубить
дерево»), в которой, помимо обилия отсылок к украинской мифологии
и диалектам[4] мне
увиделась дендропоморфная метаморфоза. Разбавлю текст
автоцитатой: «Книга открывается образом “січи-рубай-дерево” (древа жизни); на последних
страницах происходит его гибель и — одновременно — возрождение,
но в метафизическом пространстве распустившегося текста».
Дарина Гладун, Буча
поэт, перформер
Перформанс «Зникомі»
(«Исчезающие») — авторская работа творческой группы из Харькова.
С автором проекта Марией Степанюк
я познакомилась в прошлом году во Львове на презентации «Рубати дерево» в рамках международного Форума
издателей. Маша попросила разрешение препарировать мои тексты и сделать
из них перформанс. Я согласилась без раздумий. По-моему, нет ничего
более захватывающего, чем наблюдать за тем, как написанное слово вырастает
в звук, звук — в движение, а движение —
в видеоряд, и всё это сосуществует в одном пространстве.
Во время перформанса текст раскрывается, становится
чем-то большим, чем
просто слова на листе бумаги, обретает контекст. (Философ сказал бы, что во время перформанса текст сбывается.)
Перформанс — это и есть жизнь стиха. Он, бестелесный, обретает
на короткое время тело, и переживается перформером не только
эмоционально, но и физически.
*
Радищев написал «Путешествие из Петербурга в Москву»,
а Елена Мордовина отправила героиню в вояж из Киева
в Петербург. И не только туда. Презентованный
на «Контексте» роман «Баланс белого» — книга-путешествие. Скорее даже
не по городам и странам, а от себя к себе. Поиск
и реконструкцию/реставрацию оставленной на трассе Е95 личности
героиня начинает в психиатрической больнице. Аутотерапия
длилась 10 лет — Мордовина приступила к роману
в 1995 году, а окончательно соблюла баланс белого в 2005‑м.
Ещё через десятилетие книгу выпустило киевское издательство «Каяла».
Презентация текстов в строчку,
а не в столбик — дело неблагодарное, и если
на стихотворных чтениях стулья, как правило, поскрипывали
от напряжения (во всяком случае, в первый день),
то на прозу оставались самые стойкие. А жаль. Елена виртуозно
отвечала на вопросы ведущего, испытывала психодислептики
на своей героине (и не только она), рассказывала
о писательском марафоне длиной в десять лет. Звучала
и проза — и по прочитанному фрагменту стало понятно:
авантюра в «Балансе белого» закручена такой спиралью (перемена мест
светлой и тёмной сторон реальности, путешествие по хтоническим кругам
человеческого чистилища и др.), что любителей позитивного чтения просят
вернуться к дамским романами или кухонным детективам.
Елена Мордовина,
Киев,
прозаик, зам. главного редактора журнала «Крещатик»
Фестиваль «Контекст» открыл какие-то совершенно новые клапаны
в системе подачи кислорода (хотела сказать — воздуха, но вовремя
осеклась) в немного застоявшийся водоем украинской литературной жизни.
Клапан, которого не хватало именно такому авангардному,
конструктивистскому, промышленному и всегда современному Харькову.
*
Татьяна Положий и Дмитрий Аверьянов встретились в 2015‑м
году на киевской поэтической неделе (Kyiv poetry week) —
и понеслось. На фестиваль они пришли с разными перформансами,
а ушли с общим. Их диалог о феноменах сознания и гипостазировании языка в поэзии, которое может быть
первостепенным, — вылился в проект «Приглашение меня подумать».
И они сошлись. Только не лёд и пламень, а мрачные крымские
реалии с привкусом скандинавского сюрреализма (Онегин-Аверьянов)
и принципиально неконвенциональные стихи,
связанные одной нитью филологической скрупулёзности (Ленский-Положий).
И если дуэт Аверьянов/Положий ментально объединил Харьков (где живёт
Татьяна) с Крымом (локация Аверьянова), то чтения харьковчан Нины
Виноградовой и Владимира Старикова привлекли патриархальными поэтическими
мотивами. Проект «SVinX. Харьковские древности»
подчеркнул зрелость поэзии супружеской пары. И хотя силлаботонику
аудитория фестиваля актуальных поэтических практик восприняла
с недоверием, уровень текстов показал: двухвековую традицию русской поэзии
рано списывать со счёта.
*
Полюса поэзии прозаическим экватором разделила презентация романа
Александра Мильштейна «Аналоговые машины». Хотя роман в данном
случае — не совсем верно. Книга, как
и всякая уважающая себя АВМ (что почти совпало с ФИО автора),
оказалась поделена на физические параметры и функции —
в первую очередь, времени, — от первой до последней
страницы множащих свои значения. Неслучайно в аннотации Александр
Моисеевич написал: пространственно-временная воронка. Речь
и о многократном пересечении героем государственных границ RU-UA (вот
ещё один экватор, концептуальный), и о локальных текстах, образах
места, впрягаемых в воронку дихотомии языка (с каждой стороны границы
говорят по-своему). И наконец, о вполне математической архитектонике:
роман делится на три смыслообразующие части, экватором между которыми
(и снова здравствуйте) становится роман в романе.
Атмосферу презентации создавал не только
диалог Мильштейна с ведущим и три прозаических фрагмента, прочитанных
автором, но и видеоряд — рисунки автора, аллегорически
передающие действие романа. Следует добавить, что мюнхенский гость фестиваля начал
рисовать после того, как герой его «Аналоговых машин» решил скрасить досуг
постижением азов изобразительного искусства. В некотором смысле
не только автор «делал биографию нашему брюнету»,
но и протагонист «сочинял» житие своего автора.
Александр Мильштейн,
Мюнхен,
прозаик
Я был только на первом дне фестиваля «Контекст» и сожалею,
что не застал второй. Все увиденные мероприятия чрезвычайно понравилось:
начиная от презентации журнала «©оюз писателей»
и заканчивая вечерними чтениями в Heisenberg
Pub. Неожиданным и ярким оказался перформанс
на стихи Дарины Гладун.
А на презентации «Аналоговых машин» мне показалось, что ведущий знает
книгу лучше, чем я. А может, и не показалось.
*
И если фестиваль Деришевой всколыхнул
реальную литературную жизнь Харькова, то фестиваль Виктора Шепелева
«Не здесь» (2014, 2017) всколыхнул жизнь виртуальную. Простая в своей
гениальности задумка — провести заочные «чтения» видеозаписей чтений
реальных поэтов. Из домашней обстановки — в галерею голосов.
Литературная жизнь, как известно, держится на энтузиастах.
Из первых пятидесяти «приглашённых» на «Не здесь» (требовалось
сделать видеозапись авторского чтения) не откликнулись всего трое. Сейчас общее
число участников виртуального фестиваля приближается к сотне. Весь цвет русско-
и украиноязычных лиц, ликов и личин. На представление проекта
организаторы выделили Виктору Шепелеву всего пятнадцать минут, но это
не было ущемлением в часах. Весь фестивальный день в перерывах
между чтениями и презентациями транслировались видеозаписи поэтов, которые
были «не здесь» и читали «не сейчас».
Развиртуализироваться (точнее, выступить вживую, здесь
и сейчас) пришлось Юрию Цаплину, Марии Банько и Татьяне Положий.
И не поймёшь, что лучше: поставить ютуб-рекорд
по числу повторных просмотров любимого поэта или один раз увидеть его/её
вживую.
Виктор Шепелев,
Харьков,
поэт
Виртуальный фестиваль «Не здесь» я когда-то придумывал именно
от недостатка фестивалей реальных — и собрал, хочется верить,
довольно интересный материал. Но самое интересное всё же происходит,
когда виртуальное и реальное пересекаются и взаимодействуют. Спасибо
«Контексту» за такую возможность.
*
Синонимичный лекции доклад Галины Рымбу «Поэзия как убежище: аффективные политики
поэтического» задал новую планку разговора — поместив из карнавального
в проблемный контекст. Поэтка говорила
о словесной майе, отгораживающей от неприятия извне в прямом
и переносном смысле, о попытке выйти из оккупированных
территорий — как реальных, так и метафизических.
Диалог между гостьей из Санкт-Петербурга и харьковским поэтом
Ильёй Риссенбергом был малопонятен неподготовленной
аудитории, но впечатление оставлял колдовское. Хотя на уровне
актуализации текста эти двое поняли бы друг друга и без слов.
Доклад Галины Рымбу
плавно перешёл в презентацию её второй русскоязычной книги «Время земли»,
первенца книжной серии ещё не рождённого тогда журнала «Контекст».
Екатерина Деришева вместе с соредактором впервые
рассказала о журнальном детище, ориентированном на поиск новых
поэтических методов и обновление языка. Эстетическую аналогию подсказала
Галина Рымбу. Ведь и у «Воздуха» книжная
серия стартовала за полгода до появления намоленного
сотнями актуальных поэтов (и миллионами графоманов) журнала.
Презентация прошла в билингвальном
формате. Рымбу прочитала один из релевантных для
исторического момента цикл. Янис Синайко ответил
переводом этого текста на украинский.
Илья Риссенберг,
Харьков,
поэт
Прошедший фестиваль выразил новые возможности
и потребности в поэтическом высказывании времени, а что
он — харьковский, уже одно это ознаменовало и актуализировало вечноединый и транзитный горизонт, открытый «гению
места». Незаполненность последнего символизировал наш
фестивальный зал, но публика Поэзии непременно должна подтянуться
(во многих коннотациях) к её авторам.
Философско-политически тематизированное стихописание Галины Рымбу (плюс
её доклад) послужили центроположением фестивальному
контексту в целом. Прихвастну, что всей своей глубиной её постижения вошли
в близость моим представлениям, в т. ч. репрезентированных
книжкой «ИноМир. Растяжка» (зачтённой журналом «Форбс. Украина» в число пяти важнейших). Поистине,
события нижних миров отражают духовную историю высших!
*
Вечер фестивальцы встретили в Heisenberg Pub, где под
мистической вывеской «По ту сторону концепта» на русском
и украинском языках звучали стихи Галины Рымбу,
Виктора Шепелева, Ии Кивы, Александра Кочаряна,
Лесика Панасюка, Дарины Гладун,
Оксаны Ефименко, Станислава Бельского, Яниса Синайко,
Марии Банько и других участников поэтического марафона.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Инквизиция жарила бы их сейчас на костре. Дмитрий Дедюлин,
Сандра Мост и Олег Петров взвалили плоскую Землю на спины и презентовали
книгу с претенциозным названием «Три кита». Магический реализм, тающие
в воздухе персонажи, утраченный смысл вещей. Составитель
сборника-триумвирата Дедюлин выступил хедлайнером презентации. И хотя
в его прозе то тут, то там встречаются куклы, роль марионеточника выполняло время — на каждого
из харьковских последователей Клинта Иствуда[5] отводилось
по 20 минут.
Авторы интернационального «Крещатика»
поэтическими интонациями разбавили магию прозы. Хотя презентационный час едва
не был сорван. Томившийся в зале местный стихотворец, некогда
опубликованный на журнальных страницах, захотел было выйти на сцену
и зачитать написанные им собственноручно стихи. И его
не минула бы чаша сия, но… За несколько дней до фестиваля
двукратный автор «Дня и ночи» пригрозил организатору форума (неизменно
добавляя «дорогуша») срывом «Контекста». То ли из-за неприглашения,
то ли из-за буйного цветения сирени, то ли… Гадать на ямбической
строке не будем.
Юрист фестиваля Иван Дерменжи тактично
объяснил неприглашённому невозможность его выступления и нежелательность
присутствия в зале. В силу природной культуры и воспитания
харьковчанин заявился в зал в куртке — в ней же
и отправился наблюдать красоты вечернего города.
Несмотря на непредумышленную кат-сцену (что за фестиваль без порванных
стихов и скандала!), презентация прошла ещё интереснее. Разгорячённый
очередным столкновением льда и пламени зал слушал журнальные истории
в исполнении Елены Мордовиной и аплодировал людям
читающим с особым пристрастием[6] —
как-никак июньский номер «Крещатика» посвящён
харьковским талантливым и разным поэтам.
Елена Мордовина,
Киев,
прозаик, зам. главного редактора журнала «Крещатик»
Мы рады, что на фестивале современных литературных практик был
тепло принят журнал «Крещатик», который
со времени своего основания, несмотря на то, что
считается традиционалистским журналом, всегда отводил некоторое пространство
поэтическому эксперименту.
Хочу поблагодарить Екатерину Деришеву
за то, что она в течение полугода готовила подборку для харьковского
номера журнала, и кроме уже известных авторов, собрала в этом номере
блестящих молодых поэтов и прозаиков, о которых мы до этого
не имели представления.
*
Нейросеть[7] —
математическая концепция способного к обучению искусственного интеллекта.
Когда-нибудь мечта Спилберга о восстании машин станет реальностью (хотя
скорее всего, дело ограничится форматированием винчестера). Но уже сейчас
рекуррентные нейросети умеют порождать текст. Для стилистического сходства
с оригиналом машине требуется миллион символов, для грамматического —
миллионов тридцать, это под силу разве что неприглашённым на фестиваль
авторам «стихиры».
У Галины Рымбу
и Лесика Панасюка собственноручно написанной библиотеки пока нет.
Но ради эксперимента машина «согласилась» породить нейролирику
на меньшем корпусе текстов. Результаты в режиме онлайн отразились
на проекторе, а переведённые в двоичные коды авторы зачитали
по одному оригинальному стихотворению и одному творению нейропоэта. Получилось примерно следующее: «свод море
желания и новье новым движение мельность, на которой раздумающий
только войну… мир материи». Вполне годится для номинации на премию Аркадия
Драгомощенко.
Илья Риссенберг,
Харьков,
поэт
Техно-поэзия восходит к той субстанциальной
точке Человека, где история духа — собственно поэзия — встречается
с историей вещей — собственно техникой. Всё ближе к Игре!
Кто же играет? Не только, как у М. Хайдеггера, «великий
царственный ребёнок — без почему». Но и искусственный интеллект.
Да и какой интеллект не искусственный, изначально творимый искусством
Всевышнего? И сама по себе Поэзия как знаковая игра манифестирует
богоданную свободу выбора. Она же — учение памяти. И все эти
соображения позволяют мне обозначить важную для меня тему доклада Владимира
Коркунова о нейронных сетях и самообучающихся алгоритмах. Понятное
дело, разработки чемпиона мира по шахматам М. Ботвинника породили
далеко идущие следствия. Сингулярные горизонты технонаучного
творчества уходят в необозримые высоты искусства. Сочинять стихи у программы
будет получаться всё лучше. Но искусство как духоподъёмное богосближение, таки да, принадлежит… я‑народу!
А не подана ли нам информационная цивилизация — подобно
руке поддержки, поданной докладчиком самообучающей перспективе мыслящего
субъекта — для того же учения памяти? Научиться человеку бытийному
в первообразах вновь познающего познания. Система игрового взаимообучения человек-компьютер приводит
к циклически-рекуррентному результату. Всегда ли? Лишь при условии
Игры-на-Выигрыш. Проигравший не плачет, а осмысляюще
учится результату Победителя. И здесь поспорю, что в Шахматах —
игре богов — абсолютные права в двоичной системе единицы и/против
нуля в конечном счёте за человеком!
*
Харьковский мудрец Илья Риссенберг был
удостоен не просто презентации, а репрезентации.
И не случайно. Книга Ильи Исааковича «ИноМир.
Растяжка» настолько хороша, что её можно ререпрезентовать
и на следующем «Контексте». Здесь нет иронии — Риссенберг, пожалуй, самый известный харьковский поэт здесь
и сейчас. Его называют дерзновенным стихотворцем с вневременным
голосом, как будто не принадлежащим «существу из крови и плоти»
(Валерий Шубинский).
Стихи Илья Исаакович читал без микрофона. Накануне фестиваля начался
главный иудейский праздник Песах, связанный с исходом евреев
из египетского рабства три тысячелетия назад. Использовать технику
в дни Песаха не рекомендуется. Но гению места (Геннадий Каневский) отсутствие микрофона не мешало —
замерший зал на час перенёсся в пространство трепетных отзвуков
(Наталья Горбаневская) и темнот (Ольга Балла) иномира Ильи Риссенберга.
*
«Порядок слов» — независимый книжный и даже небольшая сеть:
в Санкт-Петербурге и Москве. Специализируется на нон-фикшн
и малотиражной литературе. В книжном проходят кинопоказы,
презентации, лекции, семинары etc. Словом, это некий
приют для значимых и значительных российских авторов, которые
не порвали с совестью и искусством. А ещё «Порядок
слов» — издательство, и книги, которые оно выпускает, —
исключительного качества. Галина Рымбу рассказала
о курируемой ей серии «Новые стихи». И подтвердила слова
текстом — из прообраза избранного Александра Скидана «Membra Disjecta».
Порядки слов альманаха «Транслит» также оказались в контексте микропрезентации петербургских литературных проектов.
Ведомый Павлом Арсеньевым «Транслит» который год выживает за счёт
краудфандинговых пожертвований, при этом поступательно повышая планку как
допуска на страницы альманаха, так и общего литературно-журнального
КПД. Это, что называется, дано. А решение Галина Рымбу
подкрепила репрезентативными текстами из 20‑го номера «Музыка
революции», завершив доказательство представлением сборника Алексея Конакова
из серии *demarche.
*
Есть ли литературная жизнь по ту сторону Атлантики,
рассказала поэт и переводчик Татьяна Ретивова. Правнучка знаменитого
писателя-эмигранта Евгения Чирикова не только просвещала,
но и показывала «товар» текстом, зачитывая переводы самых
актуальных — из известных — американских поэтов.
Но просвещение — не только лекции. Татьяна Ретивова основала
в Киеве издательство «Каяла», названное
в честь одноимённой реки. Не горем на реке Каяле[8]
славно детище Татьяны Алексеевны, а незаурядными книгами, выходящими
в нём. В частности, прошлогодним сборником Фионы Сампсон,
знаменитой в Британии, но неизвестной у нас. Её верлибры с лёгким
налётом амбивалентности — точнее, пересечением взаимоисключающих поначалу
пространств, — стоит почитать нашим мастерам смятых и плохо
выстиранных стихотворных простыней. Израильский поэт Гали-Дана Зингер написала
мне о книге Сампсон: «Я знакома с Фионой,
мы с ней встречались когда-то Тель-Авиве на фестивале “Шаар”
(“Врата”), в котором обе участвовали. Я видела, что вышла её книжка,
и порадовалась этому событию. Если представить себе стремящееся
к бесконечности разнообразие имён пишущих сейчас по-русски поэтов,
то легко представить, что нечто подобное происходит и в других
литературах».
Татьяна Ретивова,
Киев,
поэт, переводчик, директор издательства «Каяла»
Я родилась в Нью-Йорке, в семье русских
эмигрантов. В университете занималась англоязычной, французской
и русской литературой, а также училась на творческих семинарах
американских поэтов второго поколения верлибристов.
Временно перебил моё увлечение верлибром Иосиф Бродский, у которого
я слушала лекции в Мичиганском университете по русской
и англоязычной поэзии. В докладе на фестивале я рассказала,
что категорически не согласна с его ещё тогда настойчивой позицией
о том, что «вся исповедальная школа вышла из Одена,
они все — прямое следствие Одена»
(см. диалоги Волкова с Бродским). Речь идет в основном
о Сильвии Плат. Наоборот, я свидетель того, что в 60‑e
и 70‑e годы, в разгар популярности исповедальной (верлибристской) поэзии, современные американские поэты
отошли от Одена, он был им неинтересен. Больше
всего на современную американскую поэзию тех годов повлияли Уильям Батлер
Йейтс, Т. С. Элиот, Эзра Паунд
и Дилан Томас. Одена тогда фактически
не читали, только в середине 80‑х годов к нему обратились
вновь, возможно, благодаря усилиям Бродского.
С середины 90‑х годов я живу в Украине, куда приехала
в качестве переводчика одной американской фирмы. В конце 90‑х
перевела книгу «Ариэль» Сильвии Плат, она выложена в сети в «Лавке
языков» Макса Немцова. Тогда же я начала активно писать стихи
на русском, и таким образом окончательно вернулась к верлибру.
Получасовой доклад с обилием переводов стал преамбулой к вечеринке
переводной поэзии. Легкомысленной снаружи — 1 апреля, как-никак,
и название под стать: «По обе стороны концепта: Солянка
и винегрет», — но серьёзной внутри. На одной стороне языка
оказались переводчики Ал Пантелят, Оксана Ефименко,
Татьяна Ретивова, Станислав Бельский, Ия Кива, Лесик
Панасюк, Янис Синайко и др.,
по другую — переведённые ими Анна Грувер,
Олег Коцарев, Остап Сливинский,
Заза Пауалишвили, Лесик
Панасюк, Дарина Гладун…
Ради общей фотографии «смешались в кучу» (солянка, что поделать)
поэты, прозаики, переводчики, зрители и сочувствующие зрителям. «Контекст»
завершился. Но через год[9]
обещал вернуться в солидном окружении новых концептуальных открытий, книг
и голосов.
[1] Первый номер вышел в сентябре 2018 года.
[2] В серии уже вышли книги: Галины Рымбу (Россия), Лесика Панасюка (Украина), Дениса Ларионова (Россия) и сборник нейропоэзии. Готовятся к изданию книги Сергея Жадана (Украина), Ирины Котовой (Россия), Яниса Синайко (Украина) и Артёма Верле (Россия, в переводе на украинский язык).
[3] Это была Елена Ермишкина — перформер.
[4] Так, даже слово «Магдалина» Дарина пишет через «е» («Магдалена»), как говорят в Западной Украине и Польше.
[5] Голливудского актёра участники проекта поблагодарили за «неоценимую» помощь.
[6] Особенно — Ивану Дерменжи, который написал стихотворение о «Контексте» во время предыдущего номера программы. А потом закрепил успех, написав второе — не менее замечательное.
[7] Доклад, основанный на теоретических разработках Бориса Орехова, прочитан автором статьи.
[8] Цитата из летописи.
[9] Через год — в Харькове. В Кишинёве билингвальный проект презентовали в самый разгар майского фестиваля «Европейская весна поэтов». В Лондоне — 20 октября, в рамках VI Slavic Brooch Festival of Poetry А московский фестиваль в рамках проекта ещё только планируется.