Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 1, 2018
Наташа Ройтберг
родилась в 1981 г. в г. Ясиноватая Донецкой области. Окончила
филологический факультет ДонНУ (2003)
по специальности «Теория литературы». Кандидат филологических наук (2007).
Автор более 30 научных статей и публикаций по культурологии, теории
литературы, молодежной контркультуре, русской рок-поэзии, еврейской философии
диалога и монографии «Поэтика русского рока» (2018). Участник нескольких
летних и зимних стационарных школ Центра научных работников и преподавателй иудаики
в вузах СЭФЭР (Москва, 2004–2007). Работала преподавателем русского языка
как иностранного (РКИ) для студентов из Иордании и Северной Африки в Международном
Учебном Центре Донецкого Национального Университета им. Максима Горького
(2012–2014).
В 2014 репатриировалась
в Израиль. Живёт в Хайфе. Работает преподавателем РКИ в Хайфском университете. В «Иерусалимском журнале»
№ 56 (2017 г.) опубликована рецензия на роман Дениса Соболева
«Легенды горы Кармель: Четырнадцать историй о любви и времени».
БУКВЫ
Если буквы были бы зернами,
светлыми, гладкими зернами,
бережно высадил бы их
в теплую рыхлую землю:
разные зерна разных алфавитов‑
суахили, португальского, иврита.
Через время они превратятся
в чудесные, небывалые
растения и травы,
которые будут перешептываться на ветру,
каждое — на своём наречии,
безусловно, понимая друг друга.
Если буквы были бы птицами,
я кормил бы их крошками, как голубей,
и запустил высоко-высоко в небо,
выше солнца и звезд.
Спустя несколько тысячелетий они возвратятся,
неся в своих крошечных клювах зеленую
поросль.
Конечно, буквы не зерна и, уж тем более,
птицы.
Но в сердце моем проклёвывается росток.
Каждый раз, когда я читаю,
он становится чуточку выше, превращаясь
в побег,
растет.
М‑П ИЛИ КУ!
М‑П — это мегаполис,
Мы сами себе полюс
(- Алло! привет! Ты как?
— Хорошо.
— Как мама?
— А мамы нет. Уже год.
— Прости, я не…
— Ничего).
Мы порознь,
Эдакая техногенная поросль,
Что оставит грядущему вместо печати
Размытый след в захудалом чате,
Так что резвый профан-инопланетянин
Подумает: «Видимо, это чатлане»,
Но споткнется мыслью о наш релиз,
Состоящий из слов «Гагарин; Битлз».
(На подступе к alma mater
Время душит меня в своих объятьях
Сотней юных лиц — новое! новое! —
Здравствуй, племя младое, незнакомое!)
…М — метро, П — пролет арки,
Череда высоток, пустые парки,
Турники и лавки детской площадки,
Этажи, стеллажи и все такое.
Где-то шепчутся двое
Про синь, про Инь,
Про сущность смятых простынь
(После ты сказала:
«Самое смешное — я знала,
Ты хочешь приехать зачем».
Нахимов был вежливо нем).
…М — Москва, П — Питер,
Вот и сопли вытер
И проглотил слюни
В сумасшедшем две тыщи
энном июле.
Вобщем, стал взрослым,
Променял на Интернет звезды,
Ежевечерне выхожу в открытый космос
На психо-эмоциональную перезагрузку,
Упорно мозоля клавишу «пуска».
Эй, Вселенная, мы начеку!
Всем твоим обитателям наше «ку!»
***
(из цикла «Записки репатрианта»)
Этот город, встречая, душит тебя в объятьях
влажным запахом полутропических ярких растений,
чьи названия так же пестры, как восточные
платья,
и лукавы, как вязь арабесок настенных.
Убежав от пустынь, он вплотную приблизился
к морю
и навис над водой чередою ступенчатых кровель,
переливами лестниц, стремящихся вниз,
в Старый Город,
где история с вечностью — квиты, если
не ровня.
Здесь не старятся женщины. Кофе готовят боги.
На прозрачных балконах нежится, дремлет неспешное
лето.
Научившись вычитывать улочек здешних неровные
слоги,
только так и узнаешь и смерти, и жизни
простые приметы.