Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 1, 2017
**
Четыре зимы подряд
наугад
рождается Иисус.
Где прописан отец,
и дух,
и сын —
мы молимся,
мы — аминь.
И чёрт бы с ним!
Три распятия
вдоль витрин.
Четыре зимы подряд
Иисус рождается невпопад.
Извини, не сейчас,
работа, работа,
родителям помогать.
Магдалина
и дева Мария
вдоль трассы
четыре зимы.
Снимать
Иисуса с распятья,
белое платье,
белое платье,
белое платье
не надевать.
**
Из бисера хантэйская
девочка делает целый город.
она не знает, что это такое,
просто плетет, что увидела как-то в атласе
или учебнике, или газетной вырезке —
никто уж не помнит,
потому что девочка сплела целый город из бисера:
главная улица, площадь, ворота и сад
(который она тоже никогда не видела).
И вот в этом саду — огромный камень, и вокруг него
кругами расходятся солнечные лучи,
и оленьи рога растут у подножья.
И все это в окружение самой глубокой тайги:
ни электричества, ни воды
горячей из крана,
ни радиоточки, ни даже библиотеки
(девочка увидела город в газете
и подумала — там живут духи и мертвецы).
**
Меня брюхо выталкивает наружу,
прислоняюсь ухом к воде и вижу:
в шахте лифт, трубы, жуки, ползущие по парадной,
жена домой возвращается, и любовница, и любовник,
муж погиб на войне, и дети,
сбежавшие из интерната, возвращаются в семьи,
пробегая сквозь тяжёлые двери, мимо уснувших консьержей,
мимо труб и без лифта
бегут на второй, и замёрзшими пальцами бьют —
Мы тут!
Мы тут!
Мы тут!
Рождество на носу,
подождите чуть-чуть
пусть он не рождается, пока мы не вернёмся в свой дом.
**
из тишины рождается первый крик
о помощи, первый жест, поцелуй лилит
у адама вызвал не резь, но
спазм
сквозь все тело, через его гортань
вырывается — господи, я знаю ты здесь,
на 6 день создал меня, в который весь
мир получил имена, и меня наградил женой
поцелуй меня в лоб, постой,
подожди, я хотел спросить —
обрывается крик.
на обратную сторону солнца, а не луны
засмотрелись глаза и звериный полк
затрубил — забери у него ребро
обменяй его на кольцо
на пальце, сделай ему жену,
чтобы знал от света она ему
чтоб не уйти во тьму одному
не уйти
одному
во тьму
**
и воздух холоднее
стал и наблюдая за
метущимся по клетке снегирем
выкрашиваю прутья в золотой
и алый цвет и белый
и ожидание зимы в
висках
стрекочет засыпающей цикадой
готовлю погреб клад
твоих колец
останется со мной сейчас
и на всю зиму —
украшу прутья снегиря
цветастой клети
пусть думает, что
дар ему
а память — мне.
**
в щербинках, как
старый стакан
от возраста, твое лицо.
увидал фотографию,
подписана — сорок второй,
ашхабад:
все молодые и очень стараются
не показать,
что испуганы, что не вернуть назад.
так вот, ты на ней гладкий и молодой,
улыбаешься и глаза большие,
что видишь как будто на тристашейсят
—
я тебя таким не застал,
лишь узловатые руки,
зашитый глаз.
я помню, как ты
умирал в тот последний раз.
а ты мне сказал — не страшно
все уже было, саш.