Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 2, 2016
* * *
Стасу Карпову
путеводные звезды гаснут,
через миг наступает гласность,
начинают вещать кресты.
обнажается камень веры,
и в преддверии новой эры
свозят листья и жгут костры.
дым встает посреди тумана,
точат нож и ведут барана,
затихает в округе лес.
проступают чужие знаки,
дым сгущается в автозаки,
и не ясно, чей бог воскрес.
* * *
памяти Дениса Новикова
так по-русски красива
так по-русски страшна
полынья и трясина
тишина тишина
тиранически страстно
целовала взасос
говорила не страшно
передоз передоз
представляла невнятно
зашивала уста
и водила бесплатно
от креста до креста
* * *
Олегу Горгуну
I.
снег, световой колодец.
вывел свои полки
дворник и полководец,
выбил половики.
ведра, совки, метелки,
воинство на плацу
вычистило потемки.
век подошел к концу.
II.
пыль наполняет ящик
письменного стола.
слушатель и рассказчик
знает, что все зола.
не погибает плевел,
и теневой стратег
курит и горький пепел
стряхивает на снег.
* * *
допустим, этот год последний,
а что потом?
ну, избранного том посмертный,
забвенный том.
забавно, до чего известно
все до конца,
и шутит старец легковесно
в тени юнца.
смерть появляется не сразу –
наоборот,
она дает прикончить фразу
и смотрит в рот.
ты слишком не приемлешь блядство,
чтоб к ней пристать,
а в жизнь готов всю жизнь влюбляться
и с нею спать.
* * *
галопом скакал по Европам,
что твой аксакал по горам,
с каким-то вселенским притопом,
как Бродский навстречу дарам.
а что получилось в итоге?
нелепая, в общем, дыра,
лежу, как листок в каталоге,
а сверху, а сверху — гора.
исчадие сотен вокзалов,
гнезда не нашедший птенец…
и кто из-под вечных завалов
меня извлечет наконец?
* * *
собака писает на снег
а новый год как новый век
все начинается сначала
уходит бездна из-под ног
душа оставлена в залог
и только музыка звучала
а за углом круги своя
а за столом твоя семья
хоть в тесноте да не в обиде
ты приведешь сюда ее
и все почувствуют: свое
и все уснут а вы не спите
там вы вдвоем потом втроем
живете весело внаем
ну что еще сказать о браке
заведены часы на шесть
не любит теща любит тесть
а ты мечтаешь о собаке
* * *
сад будет продан, вырублен, сожжен,
какие вечера, какие вишни!
вот бледный Чехонте вошел с ножом,
нож для бумаг — но все актеры вышли.
жизнь не игра, но больше чем игра,
как ни люби вишневое повидло,
а сцены надвигается гора,
за ней ни сада, ничего не видно.
один сценарий съел, другой порвал,
а третий взял пилу, на то и ноша…
как всем известно, это был провал,
но все тебя запомнили, Антоша.
ПОСЛЕДНЕЕ
согреться теплом ларька
и тоненькой продавщицы,
в окошке ее рука
тебе подает вещицы.
не спрашивай, как зовут, —
Надежда, Любовь и Вера,
поблагодари за труд,
а счастье — так то химера.
простой карандаш, блокнот,
нет сдачи — и зажигалка.
а врал себе, что банкрот,
последнее тратить жалко.
Об авторе:
Андрей Фамицкий. Поэт, переводчик, эссеист. Родился в 1989 году в Минске, живет и работает там же. Публиковался в журналах «Арион», «Волга» и др., ряде альманахов и электронных журналов. Автор книг стихов «Звезды для одного» (2015), «Хворост» (2015). Главный редактор литературного интернет-портала «Textura.by». Лонг-листер «Премии Русского Гулливера» (2014), премии «Дебют» (2015), «Русской премии» (2016).