Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 4, 2015
Один-пусто
Один
…Село Полиносово лежит в 5 верстах от станции Арсáки. Название происходит от фамилии вкладчиков
этого села в Троице-Сергиев монастырь. Второе название, Палéво, – от слова «жечь». Первое употребляется только в
письменных документах, но никогда в разговоре. Некоторые объясняют второе
название сокращением от первого…
…поселение существовало уже в 1574 г…
…в начале XVII в., видимо, разорено поляко-литовцами…
…потом вновь отстроились и назвались Палевом…
(Из статьи В.М. Орлова «Село Полиносово
Александровского уезда Владимирской губернии» // Владимирские епархиальные
ведомости, 1877)
Пусто
Двадцать пять лет
Из Владимирской области нет вестей –
Что-то случается
На границе Московской
И Владимирской областей.
Элли с Тотошкой
Извещают меня письмом:
«Палево не изменилось.
Не продали дом.
Твои деревянные солдаты
Не знают гнили.
А тебе
У нас
По-прежнему пять».
Я читаю письмо и вижу –
Это не от Тотошки.
Это писали родители,
Чтобы я учился читать.
Письмо подменили
На границе двух областей.
Идут индейцы
Владимирскими лесами,
Обходя засады
Бледнолицых туристов.
Но даже Сат-Ок,
Самый надежный индеец,
Сын вождя шеванезов,
Превращается
В польского
Беллетриста
На границе двух областей.
Собака Дружок –
Собачий Мафусаил.
Собака Дружок
Пережил
Семь колен
Палевских собак.
Бежит ко мне впереди поездов,
Но рассыпается в прах
В тлен
На границе двух областей.
Кагги-Карр
С донесением на хвосте
Все-таки долетает
До моего балкона,
Но срет на перила,
Потому что она ворона,
Потому что теряет дар
Речи
На границе двух областей.
И тогда…
И наконец…
Посылается самый верный гонец –
Я сам.
Не беги сюда!
Не беги!
Я сам.
Два-пусто
Два
Увлекательно и поэтично рассказывает Сат-Ок о своем
необычном детстве, проведенном в дремучих лесах Канады.
(Из аннотации к книге Сат-Ока «Земля соленых
скал»)
Пусто
Тачка – это не средство передвижения.
Это дача
И тяжелая дура,
Груженая дерном.
Стальной упор.
Очень тугая пружина.
Это швы
На указательном пальце
Самостоятельного мужчины
Пяти лет.
Это ж мы –
Мама, папа и бабушка
С перекисью, стрептоцидом
И пятью километрами
Перспективы.
Это шрам
Теперь уже на моем
Указательном пальце.
Ни дачи,
Ни тачки,
Ни дерна,
Только перстень.
Этакое наследство.
Нет, не только.
Было еще ведерко.
Синее в белый горошек.
Оно не пропало на даче.
За горами и за долами
В районе Загорска
Каждый раз,
Когда проезжали лавру,
Оно вставало над зеленью –
Синее с белыми звездами.
Мое ведерко.
Там оно и теперь.
Три-пусто
Три
Консервация велосипеда произведена согласно требованиям, предусмотренным инструкцией
по консервации на срок …
(Из технического паспорта велосипеда «Аист»)
Пусто
«Станция Лермонтовская!»
В голосе диктора
рокотал эскалатор:
«Станция –
Лермонтовская!»
По эскалаторной ленте
Из-под солнечного сплетения
Взъезжает
Предчувствие.
Оно рокочет
На Ярославском вокзале
Под расписанием.
Оно отправляется
Электропоездом до Александрова.
Но не до самого,
Не до самого.
Частота растет,
Эскалатор выше –
В нить комара
В леску летучей мыши –
Вот уже
Бужаниново
Исходит нытьем и дрожью
Осторожно…
Двери! Двери!
Мама! Папа! Бабуля!
Медленнее,
Чем лето
Наступают
Арсаки.
Вот поэтому я не верю,
Что на Красных воротах
Тоже что-то рокочет.
Это не рокот.
Просто в кастрюле
Перевариваются раки.
Четыре-пусто
Четыре
Мостки над ямой!
Лягва глядит на ряску –
Бултых.
(Басё)
Пусто
Топчан.
Занавеска
С чайниками и чашкой.
Не спишь,
Причмокиваешь
Нарисованным чаем.
Спят твои соседи
Титимаша
И Умка.
Не спит:
Замычала.
А Титимаша фонарь включила.
Умка теленку поет
Колыбельную медведицы.
Большой медведицы.
Большой-пребольшой –
Сегодня смотрели.
Больше крыши!
Просто она далеко,
А крыша близко.
Обязательно сделаю томагавк,
Мокасины и пулемет.
Придут воровать астры,
А я – в засаде.
Не сплю.
Стреляю.
Из сирени
И с крыши.
Не сплю.
Из крыши.
И с сирени.
Из пуль.
И…
Хр-р ш-ш-ш.
Пять-пусто
Пять
Мы копаем в огороде.
Возле мамочки – забор.
В поле бегают коровы,
Сзади них идет пастух.
(Сережа Шабуцкий, 5 лет)
Пусто
Время года – полдень.
Двенадцатое июля.
Полдень Петра и Павла.
Как пáрило
Пахло
Жужжало
На твой День рожденья!
Жалко,
Что ты не помнишь.
Ты и мой
Мой День рожденья
Не помнишь?
Он, правда, зимой
А я вроде бы не об этом…
Помнишь, каким обедом –
Всё только что с огорода?
Не помнишь?
А что в твоем
Любимом
Городе-Ленинграде
На Петропавловской крепости
Каждый полдень –
Тоже не помнишь?
Знаю. Не маленький.
Мне давно говорят:
Ни городов
Ни дат
Ни огородов с обедами
Ни нас
Ни себя
Ничего ты теперь не помнишь.
И нечего стучаться.
А в Петропавловске Камчатском –
Полдень.
Шесть-пусто
Шесть
Игра заканчивается, когда один из игроков выкладывает последний камень.
(Правило домино)
Пусто
Уже не жарко,
Ещё не темно.
Бабуля
Ждет за столом в саду,
А я иду
За домино
В дом.
Все быстрее, быстрее.
Через пустую веранду,
Через густые сени,
Мимо сумеречного чулана.
Пробегаю
Над погребальным люком,
Разворачиваясь,
Хватаю коробочку
Черных костяшек
И – обратно.
Лечу
(Чулан,
Сени,
Веранда)
Пулей.
Дверью – бум.
С крыльца – гоп-ца—ца.
Посмотрите на молодца –
Какой бесстрашный
Подчеркиваю,
Бесстрашный!
Кровь молотком.
И даже странно,
Что из коробочки
Из целого стада божьих коровок
Вылетела только одна.
До темна
Проискали.
Повыдергали крапиву.
Перещупали клеверá.
До утра
Прикидывали,
Сколько ж там было крапинок?
Четверть века
Где-то в траве
Щелкают
Белые точки:
То чет,
То нечет,
То просто дубль,
То пусто-пусто.
Пусто-пусто
Забрел
на Попову горушку.
Заигрался в войнушку –
Колошматил фашистов
По белокурым шляпкам.
Прибежал назад,
Родители говорят:
– Где ты шлялся?!
Все прозевал.
Красные приходили.
С продразверсткой.
Затеяли в церкви клуб,
Потом – пожарный сарай.
Во-он догорает.
Ладно, иди, погляди.
Только близко не подходи.
Поглядел.
Прибежал назад,
Родители говорят:
– Эх ты шляпа!
Опять прозевал.
Шляхтичи приходили.
С прозелитизмом.
Все заборы порушили…
Опять забрел на Попову горушку.
Колошматил кого ни попадя,
Особливо князей-соседей.
К ночи вернулся потный,
Тридцатилетний.
Долго топтался вокруг Палева
А Палева-то нет.
Только ледник подтаивает.
Пропавшая костяшка
Ну,
чего кочевряжишься?
Это же вкусно!
Это же просто пюре –
Брокколи-курица.
И никакого Палева.
Честное слово,
Больше не пристаю.
Больше не буду
Ни про дедушку,
Ни про бабушку,
Ни про пра…
Нипропра-нипропра.
Правда-правда.
А только про наши глазки,
Только про наши ручки,
Только про наши дачки –
Зачем нам чужие дачки?
Все у нас будет другое –
Станции-электрички,
Кусты-клеверá-крапива,
Ведерки-пруды-колодцы…
Нет, пюре все равно придется.
Это чьи тут такие крапинки?
Рыба!