Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 3, 2015
***
Полигон
Полна неделя
Упра/ж/зд/няются Гони
Из
глубокого тоннеля
Уплотняются
огни
Льдополучного шандала
Излучила
Аггада
Плод
начального Скандала
Золотые
города
Градус
харьковской Сахары
Ртуть
расстрела в полный рост
Колесницею
Захарьи
Первошкольный Холокост
Территорией
болея
Б-жий госпиталь гордец
На
Дону тонул во зле я
Центр
убежищ наконец
Разве
слёзного елея
Вдосталь
выгладить рубец
Знамя
красное спалите
В
чёрном золоте войны
Что
Каратель что Спаситель
Позывные
все равны
Вточь по яблоку глазному
Вскользь
тарельчат небосклон
Основателю
земному
Полагаем
полигон
Память
трепетная птица
Издыша фантомный стон
По
руинам воцарится
Мессианское
Ничто
Чем
отсмертится Карпатам
Древь янтарная воров
Вровень
храмовым раскатам
Арифметика
дворов
Смолоствольными лесами
Стройно
молятся росе
Голословные
Исайи
Эй
к воде идите все
Взят
Ковчег слияннолицый
В
полк сияний Ацилут
Человечьей
колесницей
И
кометный поцелуй
Удаль
млечных/молчных рыб хранящих
Мира
ближнего милей
Знай
дотла сколочен ящик
Дней
счастливых Околей
Отпуская
всех скорбящих
В
путь скрипущих костылей
***
По
слову прибытье сигнал вострубит не солгать
В
полку безымянных и в сонме безвестных солдат
Повысит
по званью Днипро и Айдар и Азов
Прольющую жизнь до росинки отчизну низов
И
белого света обойму возьмёт наконец
Из
чёрной земли бесшабатный заветный боец
До
тленья духовных планет в безысходном котле
Вселённая
грядка веков горожает во зле
Позор
горизонту рамен поражений забор
Да
молнией в пряслах святится малейший зазор
Кисейный
ночлег убелённых созвездий швея
И
се человек Аллилуйя сияй чешуя
Поющих
чертогу псалом из последних витий
Пойдущего благо-словите
войной не войти
И
разве не в битвах за слёзы бло-к-нот не погас
Вразрез
немогласью по сме/ж/рт/ности бритвенных глаз
На
память о сыне старушке врастяжку гармонь
О
цвете жасмина кустарник рассказывай Огнь
В
Донецкую степь где на минах подорван ковыль
Подобран
мелодией см-ладу реанимобиль
Сумой
перемётной уловлена жизни возня
Поднявший
на щит добровольца возьмёт и меня
В
глубоком где спёртая мгла до безмозглых костей
Плену
сепаратных штанов и штабных новостей
Историю
ранит глазами чей замысел глуп
Вечернюю
Слушай Израиль сквозь тыльную глубь
Разжало/би/ва/ть общую личку
угода и чин
Разят
исключая законность больших величин
И
числит возмездье и бритвенным воем поёт
Воздушная
вдребезги милость во Имя Твоё
ПРЕДВИДЕЛОСЬ
Голос,
побуждаемый речью,
—
Сказано же, членораздельною,
—
Склонен окончанью; навстречу
Голову
качну колыбельную.
Сыграны
скрижальные таймы
Прежде
и жестокой, и ласковой
Казни
за Синайские тайны,
Божией
небрежны огласкою.
Влюбчивый
це/н/л/итель челпушки
Исчерна—зенично—коричневой..:
—
Зелен человечек царь-пушки
Корчами
башки перемирчивой.
Леших
секторальный оторвыш,
Дивной
мошкарою свободушки
—
Врёшь сердцебиенью наотмашь!
—
Выйдешь на судобу из Мокоши.
Снимет
на плоимя жилое
Угол
смерто/к/д/ружево наглое:
Ложь
на ключевом аналое,
Ротное
язычество злое,
—
Алое из кожи алоэ,
Слово
не от мира, однако же.
Сердце
вечевое остынет,
Выстоит
свечой злополучною
Службу
по безвестной святыне
—
Вечное: с войны да в излучину.
Слышалось
излишнее нечто,
Точно
горевала о волосе
Тонкоговорильня, чьё Место
В
Истине, Луче, да не в Голосе.