Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 3, 2015
* * *
На
то и пепел, чтобы вспоминать…
Под
ветром наклоняются колонны,
И
миллионы движущихся вспять
Бессмертны,
безобразны и синхронны.
На
то и шлейка, чтобы никуда…
Натужным
смехом зеркало кривится
От
лиц героев разного труда,
Но
краски прорастут сквозь половицы,
Проступят
сквозь обои облака,
Опустится
любовь на парашюте…
На
то и слово, чтоб наверняка…
На
то и люди, чтобы жить, как люди…
*
* *
Слово
«вечность» разобрав на кубики,
Он
сидит и складывает что-то,
Но
слова выходят, словно трупики,
А
живые – только на скриншотах.
Он
в экранчик пялится и молится,
Будто
рыба в проруби киота.
Клинопись,
кириллица, глаголица
Корчатся
от сурдоперевода.
Всё
это когда-нибудь закончится
Многоточьем
смерти, т.е. бегством,
И
уже абсурдопереводчица
Будет
над его склоняться текстом.
*
* *
Который
год не покладая волн,
Завод
по производству афродит
Невнятно
демосфенствует, шумит
И
на-гора выносит произвол.
Он
заодно с вольфрамовой дугой.
Она,
вся излучая гордый вид,
Мне
говорит: «А ты-то кто такой,
Что
требуешь от звёзд эфемерид?!»
А
я никто, я мальчик с коробком,
В
котором спичек хватит, чтобы речь
Стояла
в горле острым кадыком
И
было трудно ею пренебречь.
Я
каждый день хожу на волнолом
И
беспросветно порождаю тьму,
Не
потому, что мне светиться влом,
А
потому что сам себе самум.
И
если вам даётся свет с трудом
И
в горле тоже полный буерак,
Несите
спички – будем вместе мрак
Переживать,
ходя на волнолом.