Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 2, 2013
Об
авторе: Дмитрий Строцев
родился в 1963 году в Минске. Окончил архитектурный факультет Белорусского
политехнического института. Работал художником-оформителем, был кооператором,
занимался издательским бизнесом. Печатался в журналах «Арион»,
«Воздух», «Волга», «Интерпоэзия», «Зинзивер», «НЛО», «Новый мир», в альманахах «Монолог» и «Улов», стихи включены в антологии
«Освобожденный Улисс» и «Русские стихи 1950-2000». Автор книг «38:
Стихотворения и пьеса» (1990), «Виноград» (1997), «Лишние сутки: Роман в
стихах» (1999), «Остров Це» (2002), «Бутылки света»
(2009), «Газета» (2012). Вместе с певицей Еленой Фроловой выпустил
мультимедийный проект «Убогие песни» (2003). Организатор Международного
фестиваля поэзии «Время и Место» (Минск 1995, 1996). Сокуратор
(с Диной Гатиной, Данилой Давыдовым и Андреем
Родионовым) Фестиваля голосового стиха
(Москва 2005, 2007, 2009, 2011). Руководитель литературно-издательского проекта
«Новые Мехи», издатель альманаха и поэтической серии «Минская школа». Член
белорусского ПЕН-центра. Лауреат Русской премии (2008), входил в шорт-лист
Премии Андрея Белого (2009), премии «Московский счет» (2010), Международной Волошинской премии (2010). Стихи переведены на белорусский,
украинский, иврит, итальянский, французский, английский, словенский и шведский
языки. Сотрудник Фонда «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского».
Живет в Минске.
ПОЭТЫ: два взгляда
*
платон изгоняет поэтов
из идеального государства
где поэты
всегда скандал непорядок
голоса сотрясают устои
размыкают затворы
затхлый ужас вырывается
из укромов уклада и лжи
поэзия
оглашает насилие
даже самое идеальное
как не понять платона
строителя идеализма
*
поэт
как всякий человек
хочет проспать
весь этот ужас
он
нечаянно для себя
ускользает в сон
гефсиманский апостольский
в сон
семи отроков эфесских
а пробуждается
уже
в золотом веке
поэзии гармонии и свободы
или
на этапе в гулаг
ОБРАТНАЯ ПЕРСПЕКТИВА
невинно осуждённых нет
когда-то говорил Гаазу
митрополит Филарет Московский
невиновных не бывает
почти дословно повторит Сталин
отправляя на дно баржу
со священнослужителями
христиан тут нет
закругляет разговор сегодня
тюремный отец Василий
одни преступники
ЖЁЛТАЯ СТРАНИЦА
нацисты-то нацисты
но они
открыли
православные храмы
каждый день литургия
и звон колокольный
и пасха
открыли-то открыли
но они
нацисты
каждый день от немиги
дущегубки пылили
под звон колокольный
обратно пылили
пустые
нацисты-то нацисты
но теперь
не пыльно
на немиге асфальт
и разметка
* * *
скажите
в ста иконах больше бога
чем в одной
если я сожгу сто икон
а не одну
я совершу большее кощунство
в сто раз большее?
возможно ли искусство
после аушвица
скажите
в какое число надежнее верить?
* * *
высушить век
тщится
ороговить
корой
а
человек
сочится
семя
молоко
кровь
ОДНА ПЛОТЬ
огорчаешься
прячешь глаза
прячешь морщины
хочешь
его
спрятать
мой возраст
* * *
лето
тело губами
все
свет пили
нырнули
луны в ил
ликуя
*
* *
это
платье
не
травой
пахнет
наглое
тобой
эту
тряпку
ты
швыряешь
высоко
над
головой
это
голое
над
логом
против
воли
не
могу
не
могу
назвать
подлогом
склёвывая
на
бегу
в
этой
прели
брань
густая
срамоты
и
соловья
эту
тьму
из
тьмы
глотая
допиваем
ты
и
я
НОВЫЙ СВЕТ
дом деда
дом отца
за океаном
от океана
на колёсах
с востока
сквозь материк
на запад
моё томление
до океана
за океаном
дом сына
дом внука
*
* *
тайна жизни
иногда
плотный клок
войлок и шёлк
страсти
иногда
предстоянье умерших
как
полдень стоит
и
стоит
без опоры
ПАМЯТИ ВИТАЛИЯ
как
муж
переживший свою
жену
гладит
стену
и не находит
родинку
поэт
переживший
свою
поэзию
ГЕНИЙ ДЕТСТВА
Ире и Лизе Строцевым
я целую эти руки
восковые на груди
никакой тоски и скуки
только детство впереди
знаю с кем теперь играешь
мишка с кем теперь играешь
льётся глина из оврага
льётся лето из оврага
никакой тоски и муки
только лето и отвага
я целую эти руки
льётся глина из груди
больше ты не умираешь
только лето из груди
знаю с кем теперь играешь
мишка детство впереди
только детство впереди
ЛЕСТНИЦА
серый чистый минск
ты смотришь новыми детскими глазами
на город
который выпил тебя
до дна
почему ты его прощаешь
почему отпускаешь с улыбкой
эти последние в жизни дома
их лбы и затылки
эти чёрные палки двора
и верёвки
и горькие тряпки ворон
он съел твоё солнце
твой огненный пар пробуждения
твой полуденный зной
и слёзный закатный отлив
серый чистый минск
теперь
лови
меня
*
* *
Наталье Горбаневской
дождик
то серый
то изумрудный
выходит воскресший
из крепи сочится
из капель и света
новая ткань
раскрывается освобождённый
в первый сад
возвращается
каждый
а дождик
то
серый
то изумрудный
*
* *
в корсете
из рифмы
рыхлая дама
смешна
страшна
рыхлая дама
без корсета
и позвоночника
ликования