Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 2, 2013
«Здравствуй,
брат, писать очень трудно», – таким приветствием обменивались «Серапионовы
братья», напоминая друг другу о том, какими силами добывается словесная руда. Русскому
писателю полагается сочинять трудно и медленно: сами идеи, которыми одержимы
Толстой, Достоевский, Платонов, столь сложны, весомы, порой неуклюжи, что не
могут быть перенесены на бумагу легко и бегло.
Но
не всё написанное выбивается на камне и отливается в бронзе. Вот и Дмитрий Быков,
один из самых плодовитых писателей современности, замечает: «По-моему, иногда
важно высказаться вовремя. История сохраняет не только то, что написано
безупречно, но и то, что написано своевременно: скажем, "Оттепель"
Эренбурга или "Невозвращенца" Кабакова. Эти вещи – уже в истории,
хотя прочие сочинения их авторов придуманы и написаны значительно лучше»[1].
К
сказанному стоит добавить, что роман Чернышевского «Что делать?» был написан за
4 месяца в Петропавловской крепости – не самых лучших условиях для творческого
труда. «Отцы и дети» созданы Тургеневым за полгода, да и вообще Иван Сергеевич писал
быстро (может быть потому, что считал свои романы «повестями»), намного
опережая соперника Гончарова, что в итоге стало причиной их непримиримой вражды.
Но
нам сегодня трудно воспринимать Тургенева как беллетриста, а разговор, в общем,
идёт именно об этой литературной сфере. Немного статистики. По официальной
версии самым плодовитым автором среди писателей-фантастов является Василий
Головачёв, ещё к 2005 году выпустивший 40 оригинальных книг на русском языке
(это засвидетельствовано в Российской Книге рекордов Гиннеса). Сегодня этот
рекорд побит Юрием Никитиным, опубликовавшим 60 оригинальных романов (и ещё 39 –
под псевдонимом Гай Юлий Орловский). Впрочем, этот результат бледнеет по
сравнению с зафиксированными на 2012 год достижениями Дарьи Донцовой (145
романов, не считая постоянно переписываемых автобиографий и кулинарных пособий)
и Чингиза Абдуллаева (163 романа). Оба автора работают в жанре детектива («иронического»
у Донцовой, «шпионского» у Абдуллаева). Речь не идёт о книгах, написанных методом
бригадного подряда, в этой области коллективными усилиями «негров» и вовсе устанавливаются
«абсолютные» рекорды. Самый известный случай – «Марина Серова», под этим коллективным
псевдонимом вышло 425 произведений порядка 200 страниц каждое, и число их
постоянно растёт[2].
Известен
и минимальный срок написания романа среднего объёма (о повестях и рассказах
речь не идёт ввиду их непопулярности среди издателей). Чингиз Абдуллаев
признаётся, что пишет до семи страниц в день, полноценный роман готов к изданию
через полтора месяца[3].
Эти сроки можно считать вполне реалистичными – другое дело, что написание романа
подчас требует меньшего времени, чем её издание. Как известно, сроки сдачи книги
в печать долгое время определялись не творческими возможностями автора, а окололитературными
предрассудками, партийными нормами и проч. Во втором издании учебника «Как
стать писателем» Юрий Никитин пишет об этом так: «когда вышла моя "Как стать"
[в 1999 г. – С.О.], в Интернете стоял
возмущенный крик, что нельзя-де писателю выпускать больше одной книги в три
года, так всегда делалось, на том стоит литература, вот и результаты были, а
если больше – то халтура. <…> Я же доказывал, как и в этом издании, что
писатель должен писать много. Сколько сможет, не теряя качества. Мол, только
когда пишет много, отрабатываются приемы лучшего построения сюжета, образов,
генерируются новые идеи. <…> Да плюс еще очевидный закон – попробуйте
поспорьте с ним! – что для того, чтобы оставить после себя "Войну и мир"
и "Анну Каренину", нужно написать девяносто томов очень даже
увесистых книг. Или чтобы мы и сейчас читали "Три мушкетера" и "Граф
Монте-Кристо", автору пришлось написать что-то под триста романов»[4].
Иными
словами, в литературе, как и везде, действует закон перехода количества в
качество. Разумеется, при наличии хотя бы минимальных «стартовых условий» и
убеждённости самого писателя в необходимости творческого роста.
Автору,
способному в короткие сроки сочинить кондиционный читабельный текст, потребуется
ещё одно умение: ему, как талантливому актёру, нужно научиться держать паузу.
Вот пример. В 2010 году вышел в свет роман Джонатана Франзена «Свобода»,
имевший нешуточный успех у англоязычных читателей. Книга вышла в августе,
успела получить десятки восторженных рецензий – а в декабре стали раздаваться
голоса скептиков. Они заметили: если бы на то, чтобы сочинить «Свободу», у
Франзена ушло не девять лет, а, скажем, год, то спрос к художественным
качествам романа был бы иной и уж конечно никто бы не назвал его «великим
американским романом».
Критик
Лев Данилкин, обративший внимание на этот курьёз, иронично заметил: как ни
странно, вердикт «великий роман» часто «выносится не за экстраординарное
качество текста и даже не за объем ("большая книга") – а за то,
сколько лет автор держал паузу. <…> Писал роман десять лет – очень
хорошие возможности назвать роман "великим". <…> Два-три года —
хорошо: "этапный". Год – пишет чуть чаще, чем хотелось бы; даже такую книгу, как "Ананасная вода
для прекрасной дамы", могут пустить по категории "проходной"»[5].
Книга,
написанная быстро, всегда своевременна, зачастую злободневна, но чтобы её
прочитали и через неделю (месяц, год…), она должна быть увлекательна. Без
крепкого сюжетно-композиционного скелета наскоро слепленный литературный
гомункулус сразу развалится. Многие писатели, вслед за Борхесом, лукавят, что
сюжетов всего четыре – разумеется, это лишь отвлекающий маневр для новичков. В
противном случае мировая литература застопорилась бы уже на Гесиоде, а он не
только сочинил оригинальную поэму, но и не побоялся состязаться с самим Гомером.
Книга
тем интереснее читателю, чем дольше её сюжет остаётся непредсказуемым. Проще
всего достичь этого эффекта, разумеется, в детективе. Традиционная схема: убил
кто-то из замкнутого круга подозреваемых, никто не покидал комнаты, однако же
труп – вот он, на ковре в луже крови. Мастер такой коллизии, конечно, Агата
Кристи, ею этот сюжет многократно отработан и усовершенствован: убили все
(«Убийство в Восточном экспрессе»), убил убитый («Десять негритят») или, в
конце концов, убил рассказчик («Убийство Роджера Экройда»). Главное, чтобы разгадка была правдоподобной. Поэтому
среди детективщиков негласный запрет на преступников, не отвечающих за свои
действия, – сумасшедших или животных (хотя и этот запрет был нарушен, причём основоположником
жанра – Эдгаром По в рассказе «Убийство на улице Морг»). Собственно,
невероятный успех Агаты Кристи и основан на изощрённом обыгрывании
ограниченного количества детективных схем (приём, обыгранный неизощрённо, читатель
безжалостно назовёт «штампом»). Поэтому в рейтинге самых публикуемых писателей
за всю историю человечества создательница Пуаро и мисс Марпл уступает только
Библии и Шекспиру.
Сказанное
в равной мере распространяется на фантастику, ведь, по словам Дмитрия Быкова,
«фантаст рассказывает о том, чего нет, он обязан заботиться о фабуле, чтоб было
интересно»[6].
Разумеется, своих «штампов» хватает и здесь: «попаданцы», космические пираты,
фэнтезийные драконы и орки…
Ну
а разговоры о том, что автор зачастую не представляет, как поведут себя герои и
как заканчивать роман, – не более чем предрассудок, придуманный самими
писателями. Впрочем, в редких случаях автор может попасть в такую ловушку,
если… слишком торопится. Так Тургенев «убил» Базарова в финале «Отцов и детей»,
потому что написал роман слишком быстро, опередив исторический ход событий, и
не знал, что дальше делать с таким героем. По той же причине Гоголь сжёг второй
том «Мёртвых душ», в буквальном смысле бросив Чичикова на полдороге.
Недостаточно
выстроить связный сюжет, нужно ещё наполнить его реалистическими подробностями.
На какую историю можно поймать любого читателя? По мнению Александра Иличевского,
таких историй много: «Не знаю, как надо умудриться и так написать историю "муж
вернулся домой, а там жена с любовником", чтобы нашелся человек, который
бы не дочитал до конца. Другое дело – мало кто способен эти истории хорошо
сочинять. Жанр "самых захватывающих историй" – либо трэш, либо
шедевр, середины не бывает»[7].
Последняя
фраза заслуживает особого внимания. Не всякий шедевр – трэш, тем более не
всякому трэшу суждено стать шедевром. Но однажды это случилось. Самое
знаменитое произведение всех времён, до сих пор входящее во все рейтинги и
списки, как раз относится к жанру «самых захватывающих историй», соединяя в
себе и «высокое», и «низкое». Напомню сюжет. Юноша обнаруживает, что его отец
не умер естественным образом, а был убит дядей, женившимся после этого на его,
юноши, матери. Мириться с этим невозможно, и юноша тяжко размышляет над планом
мщения. Что было дальше и почему книга стала шедевром, знают все, а кто не понял,
о чём речь, тому я и Донцову бы не доверил.
[1] Дмитрий Быков о массовом спросе: интервью
для сайта ЛитРес = http://www.litres.ru/dmitriy-bykov/.
[2] Все данные – на январь 2013 года.
[3] «Левый» человек, который верит в
социальную справедливость. Интервью с Чингизом Абдуллаевым. // Журнал EQO. –
Июль-август 2009. – № 3 (17). С. 28.
[4] Никитин Ю. Как стать писателем.
М., 2004. С. 58-59, 60.
[5] Данилкин Л. Великий роман? Почему
писателям лучше помалкивать // Афиша. 23.12.2010. =
http://www.afisha.ru/article/8311/.
[6] Дмитрий Быков: «Иногда приятно
читать тех, кого не любишь» = http://www.unique.su/.
[7] Александр Иличевский отвечает на
вопросы журнала «Афиша» = http://www.afisha.ru/article/8363/.