Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 2, 2012
Творческий
путь Дмитрия Галковского имеет сложную траекторию. Его
главная книга «Бесконечный тупик» (1985-1988) – это, пожалуй, самый выдающийся
по широте художественного осмысления литературный дебют, первый русский
гипертекст, созданный на бумаге задолго до эры интернета, а также один из самых
масштабных философских романов в русской словесности. Завершив его в период
крушения советской идеологии, когда выходят в свет «Москва – Петушки»,
«Пушкинский Дом», «Школа для дураков», открыто в
легальной печати звучат имена ранее запрещённых авторов, писатель намеренно
дистанцировался от литературного процесса, хотя позднее критики определили
место его книги именно в ряду постмодернистских сочинений. В начале 1990-х
годов «Тупик» стал настоящей сенсацией – и, тем не менее, тогдашний читатель
был знаком только с отдельными фрагментами по журнальным публикациям. Первое
официальное издание «Тупика» вышло только в 2007 году, когда творчество его
автора переместилось на просторы Сети, и книга вновь оказалась актуальна:
эстетика этого тысячестраничного романа-комментария,
посвящённого «скрытым» механизмам русской истории и литературы, обнаружила
несомненное сходство с эстетикой «нового Галковского».
Мнение
о том, что истинный жанр «Бесконечного тупика» – сетевая философская
эссеистика, было высказано ещё в начале тысячелетия [1] . Это неоднократно
подчёркивал и сам автор: «Гипертекстовая форма книги была предчувствием
начинающейся компьютерной эры. В некоторых частях эта игра выглядит сейчас
слишком тонко. Интернет несколько огрубил идею филологических ассоциаций и
ссылок» [2] . В
самом деле, «Бесконечный тупик» – одно из тех произведений, что лишь выиграли с
приходом интернета, поскольку были изначально органичны ему. Ну а сегодня Галковский, кажется, единственный «сетевой» философ,
органично ощущающий себя в формате блогов и виртуального общения [3] .
Представляет
интерес как содержательная сторона сетевой публицистики Галковского,
так и сам феномен философствования в Живом журнале.
Галковский
– один из «ветеранов» Сети. В январе 1998 года он создал сайт «Самиздат» и до
2000-го на нём действовала «Книга благодарностей и просьб», она же Guestbook. Эта «гостевая книга» стала самодостаточным
феноменом в интеллектуальном пространстве того времени. Успех был обеспечен
тем, что Guestbook сочетал публицистическую остроту,
содержательную плотность и тогда ещё непривычный «живой» формат обсуждения,
когда можно не только следить за полемикой, но и в ней участвовать.
Впоследствии из-за многочисленных хулиганских нападок архивы «Книги
благодарностей и просьб» были убраны из «Самиздата». В 2002 году в «Новом мире»
был опубликован «интерактивный» сценарий фильма «Друг Утят», отразивший любовь Галковского к компьютерным играм и различным виртуальным
стратегиям.
«Живой
журнал» Галковский ведёт с октября 2003 года. «Дата
начала не была для меня чем-то значимым. Это было скорее вынужденной мерой,
чтобы "бороться" с несчастными больными людьми. <…> Я не
типичный жижист, потому что я пришёл в ЖЖ уже
более-менее известным, и блог не много мне добавил популярности» [4] . В
2005-2006 годах Галковский публиковался в интернет-газете «Взгляд», в 2007 – в журнале «Русская жизнь» (выходившем и на бумаге).
Примечательно, что уход из последнего связан именно с ЖЖ-записью Галковского о сборе средств для
семьи покойного поэта-концептуалиста Д.А. Пригова [5] .
В
настоящий момент ЖЖ Галковского представляет собой
самоценное интеллектуальное пространство. Это не просто блог-«тысячник»:
почти каждый пост Галковского по объёму достигает
статьи, вызывает несколько сотен комментариев (в системе ценностей блогосферы это неопровержимое доказательство интереса к журналу,
даже если далеко не все комментарии к постам Галковского
равноценны его текстам), внутри которых разворачиваются самостоятельные «ветки»
общения; наконец, с содержательной стороной ЖЖ помогает познакомиться
специально составленный тематический указатель [6] . По результатам опроса,
проведённого сайтом Оpenspace,
Галковский занял 12 место среди самых влиятельных
интеллектуалов России.
Кажется,
тематика Галковского-блогера очень схожа с тематикой Галковского-автора «Бесконечного тупика». Это своего рода
(анти)конспирологические
изыскания, поскольку «красной нитью» через его записи проходит идея масштабной
фальсификации мировой истории, выразившейся, в частности, в подделывании
берестяных грамот, трудов Отцов Церкви, сведений о плаваниях викингов, истории
Древнего Рима и пр. При этом «фальсификация истории есть перманентный процесс, и
процесс, большей частью, плавный. Но тотальный. <…> Разумеется, никакого
целенаправленного процесса фальсификации, идущего из одного центра, нет. Есть
общая тенденция эпохи и частная тенденция политической жизни (например, тенденция
обгаживания поверженного гегемона). <…>
Государству выгодно удревнять свою историю» [7] .
Исходя
из этого, Галковский называет
вводит понятие «предел оптики», то есть наиболее ранний период мало-мальски
достоверной истории. Для европейской истории «пределом оптики» он считает XV
век. И вот как иллюстрирует это понятие
на примере Китая: «В силу ряда причин хотел бы остановиться на истории Китая 20
века. Причина, собственно, одна. В случае этой страны нет сносной картинки даже
1900-1950 годов. Вещь уникальная, а если ещё оценить масштаб зияния…
Страна-то великая. Получается, что
четверть человечества в прошлом веке пятьдесят лет занималась черти чем.
<…> Как начать тему, не очень представляю. 19-то век Китая известен ещё
меньше. 18 – просто неизвестен. 17 – граница оптики (то есть до конца и не будет известен). <…>
Считается, что история Китая очень древняя, причём как-то нехорошо древняя.
<…> По мере приближения к современности всё это великолепие начинает гнить» [8] .
Как
и в «Бесконечном тупике», ключевым понятием в интернет-публицистике
Галковского становится понятие мифа. Но это миф не в
академическом и не в художественном, а в конспирологическом
смысле, как нечто подлежащее пристальному рассмотрению и аналитическому
разбору. Одна из проблем, позволяющая затронуть и «миф», и «конспирологию»,
– проблема масонства. Галковский уделил ей
специальное внимание ещё в «Бесконечном тупике», где констатировал: «Легенда о
масонах ложна. Но её ложность истинна. И поэтому это правда. <…> "Всемирный заговор", "тайное знание",
"расовая борьба" и т.д. – всё это изломы, но изломы настоящие,
истинные, человеческие. Естественные изломы человеческой психики. От
этого нельзя уйти» [9] . Иначе
говоря, ложность масонов истинна для русского человека своим иррациональным,
полностью не осознаваемым смыслом. В заметке 2005 года Галковский
вернулся к этой теме, показав на примере масонства суть конспирологических
механизмов: «Конспирология – это элемент чёрной
пропаганды. Когда любознательному обывателю (страшная политическая сила) надо заморочить
голову, создаётся с упреждением нарочито нелепая конструкция: "протоколы
сионских мудрецов", "заговор иезуитов", "мировое
масонство". Борьба с "конспирологией"
очень простая. Надо посмотреть, кто печатает и на какие деньги. Это всегда
циклопические тиражи, за которые автор не получает ничего, и которые, как
правило, печатаются никому не известными издательствами». «Что касается
собственно масонства, – продолжает Галковский, – то
бессмысленно говорить о явлении, не помещающемся в сетку базисных понятий
индивида. Я и не говорю. Стараюсь чуточку изменить базовые понятия. Например,
намекаю, что государство – это новинка, и жизнь человека в государстве вовсе не
единственный способ цивилизованного
существования. Или немножко показываю, что официальная историография – это не
"истина", а функциональная деталь государственного механизма» [10] .
Дискурс
Галковского, всегда ориентируясь на одну определённую
идею, проходит через длинный ряд чужих текстов, преодолевает одержимость
вымышленными фактами и убеждениями и, в конце концов, провоцирует выход за
пределы симулятивной текстуальной сферы – «в жизнь».
В качестве примера приведём рассуждение о гипотетическом выносе тела Ленина из
Мавзолея: «В связи с очередной годовщиной смерти Ленина в очередной раз
реанимировалась вносуковыряльная
дискуссия "хоронить – не хоронить". <…> Тем не менее,
использую информационный предлог, чтобы из хулиганства и мизантропии немного побегать
за очерченной чертой положенного аборигенам умственного горизонта.
<…> Во-первых, о собственно похоронах Ленина. Хотелось бы спросить как
у противников захоронения, так и у сторонников, а как они хотят сохранять или,
соответственно, хоронить труп Ленина. Об одном экземпляре или все семь?
<…> Второй вопрос. Горячими головами предлагается снести мавзолей.
<…> Хорошо. А мавзолей куда?
<…> Он уходит на много этажей внутрь. На сколько – неизвестно. <…>
А то чего археологи парятся с раскопками второго тысячелетия до нашей эры. Тут
бы ХХ век дай бог раскопать. А потом можно и вглубь веков. Постепенно,
конечно, – от простого к сложному» [11] .
Комментарии,
кажется, излишни. Весь необходимый для создания контроверзы инструментарий
налицо: и провокационные обороты («вносуковыряльная
дискуссия», «побегать за очерченной чертой… умственного горизонта»), и нарочито
вежливые обращения («Хотелось бы спросить…»), подготавливающие появление
острополемических аргументов, и общий уверенно-разоблачительный пафос,
прокладывающий путь к ultima ratio…
Итак,
Дмитрий Галковский – автор, несомненно, оригинальной
исторической теории. Строится она «от противного»: её краеугольным камнем является
допущение масштабной фальсификации мировой истории, целенаправленной конспирологической политики многих государств, а ключевым
понятием – «предел оптики в истории государства». Поэтому основное внимание Галковского направлено на разоблачение многообразных техник фальсификации, причём в его рассуждениях
важна не только аргументация, но и стиль – острый, провоцирующий на дискуссию (эта
черта восходит, конечно, к его заочному учителю Розанову). Интеллектуальные
поиски развёртываются в сюжет со снятием условных культурных покровов, имеющих
вид «ложных» текстов, будь то тема захоронения Ленина или история Римской
империи. Как замечает Галковский, «мне интересно
что-то перевернуть, посмотреть на ситуацию под другим углом зрения. Это вообще
характерно для философов. В этом смысле я могу что-то там раскритиковать, но
никогда не воспринимаю объект критики как что-то личное. Для меня это
абстрактная игра ума» [12] .
По
такому же принципу построен и «Бесконечный тупик». В этом удивительном
романе-комментарии факты русской литературы и истории утрачивают свою смысловую
неизменность, позволяют увидеть привычное с
непривычной стороны. Стиль примечаний «Тупика», несомненно, схож со стилистикой
жж-записей. Лаконизм высказываний, их принципиальная
«оборванность», тезисность только стимулируют
читательское мышление, взрывают спокойную трясину лености мысли. Вспомним одно
из самых известных рассуждений Одинокова: «Ну а если
бы Достоевского, так поумневшего, так просветлённого после каторги, тогда, в
1849 году, расстреляли, довели бы церемонию казни до конца? И "Бесов"
бы никто не написал. Не было бы "Бесов". Но и "бесов" тоже
бы не было (и Крымскую войну, может, выиграли бы). Вот соединение какое
"революции" и "свободолюбивой культуры"»[13].
Характер таких рассуждений можно выразить известной фразой Аристотеля о том,
что философствование начинается с удивления. Можно добавить: и заканчивается.
Ещё большим удивлением.
Какова
же конечная цель такой «игры» – не обнаружение ли «последней истины»?
Складывается ли в этих условиях качественно новое мыслительное пространство? По
Галковскому, «философия – это определённое состояние
культуры, которое человечество давно преодолело. Сначала это была
натурфилософия корпорации, затем государственная унификация. Общество всегда
навязывает свою форму индивидуальностям, очевидно, что наиболее тотальное
выражение это должно было принять в области свободного мышления. <…>
Философия Канта или Декарта – всё та же государственная или корпоративная «инструкция»,
по сути, совсем не нужная свободному человеку» [14] .
Так
можно ли считать, что философия (пусть в лице отдельных своих представителей)
теперь перемещается в социальные сети? Насколько комфортно будет себя там ощущать
«свободное мышление»?
Отечественная
блогосфера – пока ещё в большой степени неподцензурное пространство. Это и обеспечило ей
значительную популярность среди социально ориентированных граждан во второй
половине «нулевых». Вместе с тем, блог – это, в первую очередь, приватное
пространство. Большую часть времени любой человек проводит в бытовом мире. И
философ, пусть и первоклассный, может день-деньской ругаться с женой, как
Сократ.
Вообще,
рассуждая о «сетевом философствовании», мы тем самым сближаем философию как свободное мыслетворчество и
прагматику. Может ли философия быть практичной, имеет ли она вообще ценность
для сиюминутных людских забот? С тех пор как потерпела неудачу попытка Платона
подчинить политику Сиракуз умозрительной схеме идеального государства, на этот
счёт мало кто обольщался – в том числе и проповедники «революций в фэйсбуке» [15] .
Интернет
– изобретение, питающееся постмодернистскими установками, но в русском изводе
он не без «достоевщинки». Каждый, кто торопливо
оставляет свои записи на краях виртуального мироздания, стремится «мысль
разрешить». При этом Всемирная Сеть – это не только многознание,
о котором предупреждал античный мыслитель, но и многословие. Можно ли вычленить
среднюю «единицу сетевого общения»? Что это – «высказывание», «реплика»,
«замечание»? Бахтин определял высказывание как «тот минимум, после которого
можно дать слово другому, можно произвести обмен
мыслями <…> Присоединяется завершающая воля автора: dixi,
а теперь ваше слово» [16] . По мнению
Андрея Степанова, эти замечания Бахтина очевидным образом противоречат его же
пониманию диалога как неограниченного развёртывания мысли двух независимых
субъектов: «Действительно: если диалог бесконечен, то нет и не может быть никакого абсолютного
dixi» [17] .
Между
этими позициями и располагается феномен сетевого общения: все хотят перекричать
друг друга, настаивая даже не на правоте, а лишь на факте присутствия в данном
чате, блоге, форуме. Такой «полилог» никогда не
развивается по логической схеме аргументированного спора, но он и никогда не
выражает адекватно обуревающие спорщиков чувства. К кому хочет обратиться рядовой пишущий в блоге? Ко всем сразу и значит ни к кому
лично. Здесь вообще нет завершения высказывания в бахтинском
смысле. Так гоголевский Акакий Акакиевич «имел обыкновение совсем не оканчивать
фразы <…> думая, что всё уже выговорил» [18] .
Философский
стиль Галковского, методы его полемики, виртуозное
владение формой фрагмента, комментария, несомненно, органичны формату ЖЖ.
Думается, эстетика этого оригинального мыслителя, в своей основе глубоко
диалогическая, наконец нашла адекватную форму. Конечно,
интернет во многом демистифицирует философские
рассуждения Галковского, но ведь и Фалес был
подвергнут насмешке простой служанки, когда свалился в яму. Конечно, интернет
во многом идеологичен и демагогичен, но и философа, когда
он мыслит диалектически, не так-то просто прижать к стенке. Преимущество
позиции Галковского в том, что в его рассуждениях
историк легко уступает место логику, а логик – философу. Ведь фактов вне
идеологии не существует, зато с идеологией можно бороться её же оружием, и
риторика отнюдь не противоречит логике [19] . Как в волшебной сказке:
смех у царевны-несмеяны (публики) вызовет не тот, кто
скажет ей правду, а тот, кто её рассмешит (удивит).
Обитатель
блогосферы, будь он видный философ или простой
обыватель, сполна реализует свою социальность,
забывая, однако, о том, что человек не исчерпывается в коммуницировании.
Об этом ему всегда напоминала философия, которая не только
социальна, но ещё и индивидуальна (хотя бы в смысле романтиков: «Невыразимое подвластно ль выраженью?»), но ещё и сверхсоциальна (хотя бы в смысле пушкинской «всеотзывчивости», пропагандировавшейся
Достоевским) [20] .
[1] Адамович М. Этот виртуальный мир… Современная русская проза в Интернете: её особенности и проблемы // Новый мир. 2000. № 4. С. 195.
[2] Интервью Алексею Нилогову // Галковский Д.Е. Два идиота. М., 2009. С. 263-264.
[3] При этом медийное мышление неизбежно проникает в философию, в систему аргументации: так Славой Жижек постоянно перемежает головокружительные интеллектуальные идеи с примерами из фильмов Тарантино и Кэмерона.
[4] Интервью Юлии Соколовой // Галковский Д.Е. Два идиота. М., 2009. С. 306, 308.
[5] Запись № 406 «Смерть чиновника» от 06.08.2007. = http://galkovsky.livejournal.com/104553.html
[6] См. «Тематический индекс журнала Д.Е. Галковского» = http://o-galkovskom.livejournal.com/1546.html .
[7] Запись № 123 «Нечеловечески пристальный взгляд» от 06.07.2004. = http://galkovsky.livejournal.com/31774.html.
[8] Запись № 610 «Китай почти не виден» от 14.02.2010. = http://galkovsky.livejournal.com/160677.html. Здесь и далее выделения курсивом принадлежат Галковскому, а выделения полужирным курсивом – автору статьи.
[9] Галковский
Д.Е. Бесконечный тупик: В 2 тт. Т.
[10] Запись № 187 «Мафия бессмертна» от 25.02.2005. = http://galkovsky.livejournal.com/48248.html.
[11] Запись № 523 «Цветик-семицветик» от 27.01.2009. = http://galkovsky.livejournal.com/138171.html.
[12] Интервью Юлии Соколовой // Галковский Д.Е. Два идиота. М., 2009. С. 310.
[13]
Галковский Д.Е. Бесконечный тупик: В 2 тт.
Т.
[14] Интервью Алексею Нилогову // Галковский Д.Е. Два идиота. М., 2009. С. 264.
[15] Ср. об этом: Смирнов И.П. Может ли философия быть практичной? // Звезда. 2011. № 8. = http://magazines.russ.ru/zvezda/2011/8/sm21.html.
[16] Бахтин М.М. Из архивных записей
к работе «Проблема речевых жанров» // Он же. Собрание сочинений: В 7 т. Т.
[17] Степанов А.Д. Проблемы коммуникации у Чехова. М., 2005. С. 306. Курсив автора.
[18] Гоголь Н.В. Собрание сочинений:
В 6 т. Т.
[19] См. об этом: Калинин И. Демагогия, или Искусство побеждать, лёжа на лопатках // Неприкосновенный запас. 2008. № 6 (62). = http://magazines.russ.ru/nz/2008/6/ka22.html.
[20] За уточнения и подсказки я признателен Алёне Маркович, Владимиру Дворецкому и Рине Челганской-Куснеш.