Опубликовано в журнале Homo Legens, номер 1, 2012
Трагедия семьи N
Он вошел в белом халате,
резиновых медицинских перчатках, с небольшим металлическим дипломатом в правой
руке. Красивый, дерзкий, уверенный в себе. «Как Гай
Риччи… — промелькнуло у нее в голове, — эта недельная небритость,
эти выпуклые глаза! Почему я раньше не замечала?»
— Ты и сейчас скажешь,
что между вами ничего не было? – холодно спросил он.
— Конечно, не было! Ну,
сколько можно! Я говорила уже, что вчера вечером делала влажную уборку, поэтому
была утомлена. Как я устала от твоей безосновательной ревности!
Он подошел к столу,
положил дипломат на его поверхность и открыл крышку. Она заметила, как хороши
его крупные мужские руки, обтянутые резиновым материалом.
— Ночью я взял соскоб у
тебя из-под ногтей. Там обнаружены частицы его эпителия, покрытого пигментными
пятнами, — он доставал один за другим небольшие, запаянные, полиэтиленовые
пакетики и бросал на стол, — а это синтетическая волосинка, которую я нашел на
краю простыни. Он ведь ходит в парике, да? А это огрызок яблока, найденный под
столом. Такие отпечатки зубов мог оставить только человек с имплантированной
челюстью. А это молекулы засохшего раствора, которым он по вечерам промывает
вставной глаз. А это одноразовый носовой платок из мусорного ведра. Такую слизь
может выделять исключительно человек с металлической переносицей. А это, – он
достал несколько листов формата А4, скрепленные степлером, — результаты исследования ковра, который лежит у
нас в спальне. Характер отпечатков ступней говорит о том, что их оставил
человек с протезом вместо левой ноги.
Она молчала. Он
решительно посмотрел на нее:
— Ты и теперь будешь все
отрицать?
Она закрыла ладонями лицо
и зарыдала. Теперь не было смысла что-либо отрицать.
Зонд Кассини
В кабинет стоматолога
вошел мужчина, придерживая рукой правую щеку. Он подошел к столу и свободной
рукой протянул врачу больничную карту. На титульной стороне, в центре было
размашисто написано имя: Гермес Трисмегист.
Врач открыл карту, сделал
короткую запись и жестом пригласил пациента занять кресло. Больной сел и
закинул голову. Врач поднялся со стула и произнес, направляясь к больному:
— Не тот ли самый Гермес
Трисмегист, автор известного изречения: «Что вверху, то и внизу» оказал мне
честь?
— Да, это я, — сдавленно
ответил больной.
— Очень приятно! Очень! Я
сторонник ваших теорий! И как врач, могу сказать с полной ответственностью, что
все глобальные процессы, происходящие во Вселенной, находят отражение во всех
ее элементах, на всех уровнях, в том числе, внутри человека.
Врач сел на стул рядом с
пациентом и включил яркую лампу:
— Ну, на что жалуетесь,
уважаемый Гермес?
Трисмегист оторвал правую
руку от щеки, вцепился в поручни и произнес:
— Прислали автоматическую
станцию Кассини, выбросили зонд, наделали дырок, а я,
вот, мучаюсь теперь.
— Откройте рот, — сказал
врач.
Трисмегист открыл рот.
Оттуда повеяло прохладой. Врач хорошенько рассмотрел Солнечную систему,
заглянул за Сатурн и сказал:
— Да, Энцелад
нужно лечить. Ничего, сейчас поставлю несколько пломб, будет, как новенький. Но
беспокоит меня не это…
— Что? — озабоченно
спросил Гермес.
— Земля раздражена.
Кровоточит местами.
— Порекомендуйте, что мне
с ней делать?
— Полоскайте
раствором фурацилина три раза в день после еды в течение недели. Если не будет
улучшения, придете ко мне еще раз, я выпишу антибиотики.
Татьяна
Татьяна вышла из подъезда
и приготовилась. Как всегда, в одно и то же время, в одном и том же месте, ей
под ноги бросилась ладная собака испанской породы, с длинными ушами, пушистым
хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами.
Псина передними лапами
навалилась ей на колени, уткнулась мордой в подол
юбки, потом проскочила сквозь нее и исчезла.
Успев привыкнуть к
ежедневным встречам, Татьяна так и не смогла себя настроить и не терять
самообладание. Вздрогнув, простояв несколько секунд и поправив юбку, она
направилась к метро.
А там, забившись в самый
угол вагона, достала томик Тургенева и открыла книгу на нужной странице. Она
перечитывала этот рассказ в сотый раз. Ей нужно было понять, почему призрак
Муму является именно ей.
Так нельзя
Она села на тумбочку
возле стены и прильнула спиной к обоям.
— Я так больше не могу, —
сказала она.
На минуту задумалась,
обвела глазами комнату и снова сказала:
— Так нельзя.
Оливковые обои
шевельнулись под ее спиной и ответили:
— Малыш, у нас все будет
хорошо.
Она встала, повернулась к
обоям и начала говорить:
— Я так больше не могу. Я
думала, что выхожу замуж за живую ткань. А ты постоянно превращаешься то в
пластиковую панель, то в виниловые обои. Вчера на ужине у Красновых ты
превратился в мельхиоровую ложку. А когда ты становишься мочалкой из
микрофибры, я не испытываю к тебе никаких чувств, кроме раздражения.
— Я хотел бы стать деревом,
— сказали обои, — хотел бы вырабатывать хлорофилл, хотел бы качать ветвями и
цвести по весне.
— Я устала. У меня болят
ноги. Я постоянно одна.
— Смотри, у меня уже кое-что получается, — сказали обои и чуть заметно шевельнули
оливковым рисунком.
Она закрыла лицо
ладонями, пошла на противоположную сторону комнаты, легла на диван и задрожала.
— Малыш, тебе холодно? –
спросили обои, — Погоди, сейчас я превращусь в полиамидовое
одеяло и укрою тебя…
Перемена пола
Маршрутка
подъехала быстро, и он был отброшен наполовину недокуренным в сторону урны. Приземлился рядом с ней и продолжал
бы тлеть, если бы на него не наступила симпатичная ножка на каблучке.
Через полчаса его спешно
подняли и засунули в вонючий карман. Вскоре в темной
тесноте собралось несколько таких, как он.
От удушья он потерял
сознание и пришел в себя от звуков сиплого, лающего кашля, громкой матерной
брани и звона граненых стаканов. Он был зажат между двух грязных пальцев и
тянулся к горящей спичке.
После первой затяжки
брань усилилась, и послышался глухой удар.
Он пролежал несколько
дней, один, в тесноте, заваленный костлявым телом.
Наконец послышался
долгий, тревожный звонок в дверь, скрежет ломающегося замка, голоса в коридоре.
И лишь когда его высвободила рука в резиновой перчатке, он почувствовал
облегчение.
Но теперь его стали
называть по-другому, как-то по-женски – улика.
Почему у тебя нет плеча?
Сегодня впервые она
увидела его раздетым. Они много времени проводили вместе, но сегодня она
впервые увидела его раздетым.
— Почему у тебя нет
плеча? — спросила она.
— У меня нет плеча, —
ответил он.
— Что с тобой случилось?
— спросила она.
— Я потерял его, —
ответил он.
Она внимательно
посмотрела на широкое отверстие, которое было на месте правого плеча.
Удивительным было то, что правая рука была на месте, а плеча не было. Рука
словно держалась на невидимых шарнирах и росла из воздуха.
— Я встречала разных
мужчин, — сказала она, — у кого-то не было сердца, у кого-то души, у некоторых
не было мозгов, а вот без плеча…
Она хотела прижаться к
его правому плечу, но вспомнила, что у него нет правого плеча. Тогда она
прижалась к левому и подумала: Это ничего… ничего… всё
будет хорошо…
Из эгоистических побуждений
К большим белым воротам
подошёл человек в изношенном пальто и постучал. Ворота приоткрылись. Выглянул
ангел.
— Открой ворота, — сказал
человек, — я прошёл сложный путь, стал мудрым, чистым, светлым, и теперь моё
место в раю.
— Ворота не откроются для
одного человека, — сказал ангел, — они так устроены, что отворятся, когда в них
постучит всё человечество.
— Что же мне делать? –
спросил человек.
— Не знаю, — ответил
ангел и закрыл ворота.
С тех пор человек в
изношенном пальто ходит по земле, стучится в души и сердца людей, учит их
мудрости и доброте.
Из эгоистических
побуждений, естественно.