Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 2, 2025
Осенью минувшего года «Дружба народов» провела в Российском детском фонде круглый стол «Дети и мир XXI века в современной литературе». В нём приняли участие писатели, переводчики, литературные критики, школьные и вузовские педагоги, библиотекари, блогеры из Москвы и Бишкека, Иваново и Санкт-Петербурга, Омска и Ташкента: Евгений Абдуллаев (Сухбат Афлатуни), Мария Ануфриева, Эдуард Веркин, Светлана Волкова, Дмитрий Гасин, Нина Дашевская, Марина Колесникова, Ирина Краева, Юлия Кузнецова, Наталья Кутейникова, Владимир Лидский, Анна Маркина, Борис Минаев, Елена Нестерина, Саша Николаенко, Николай Пономарёв, Валерия Пустовая.
Мы предложили несколько тем для обсуждения:
— Юный герой в постсоветской литературе на русском языке: книги-события (на уровне читательского сообщества и личные впечатления). Новые писательские имена.
— Что интересно подросткам 13—15 лет в книгах современных отечественных и зарубежных писателей?
— Традиции советской литературы для детей и подростков и модификация жанров (роман взросления, школьная повесть, рассказы о животных и др. — что и почему сохранилось, что взамен?).
— Чем вызван всплеск интереса к литературе Young Adult в последнее десятилетие?
— Новые герои в новых обстоятельствах.
Опубликованные в № 11—2024 размышления участников попали в контекст острой общественной, сдобренной идеологическими оценками и призывами, дискуссии и вызвали живой отклик. Мы решили, что стоит разговор продолжить.
Ирина Богатырёва, прозаик, фольклорист, музыкант (г. Москва)
Как уже отмечали многие в этой полемике, русская литература для детей и подростков за тридцать постсоветских лет переменилась сильно. Изменился и взгляд на героя-ребёнка, и сам этот герой. Как мне кажется, в первую очередь в нем пропала героизация, некие выдающиеся черты и качества, которые могли бы подаваться как ориентиры для подражания юным читателям — если мы говорим о реалистичных, не сказочных жанрах. И это связано с тем, что с детской литературы сняли назидательную и педагогическую функции. Герои Крапивина, Гайдара и Носова готовы взять на себя функции взрослых и этим отличаются от простых детей, они претендовали на то, чтобы стать образцом социального поведения. И речь не только о фактическом героизме, как у Гайдара, но и об обычном, бытовом. Например, многие люди моего поколения вспоминают, как сильно на них повлияла книга Носова «Весёлая семейка» — о том, как мальчики делали инкубатор. Изобилие подробностей, с которыми этот процесс описан, захватывает настолько, что многим хотелось повторить это — то есть хотелось стать такими же, как герои книги.
Современный герой-ребёнок — в первую очередь ребёнок, и всё. Писателей интересует его индивидуальное, неповторимое детство. В этом детстве могут быть фантазии, могут быть какие-то приключения, но всё это не выйдет за рамки детства обыденного, среднестатистического. Такому герою не в чем подражать, но он больше похож на нас — обычных читателей. Так пишет, например, Нина Дашевская, чья проза, я уверена, является открытием в жанре детской реалистичной литературы последних лет. В этом же ключе работают многие другие современные писатели.
Несомненно, на развитие детской литературы в эти годы повлиял большой приток переводных текстов. На мой взгляд, влияние скандинавской литературы, а именно — свойственное ей уважительное и толерантное отношение к герою-ребёнку, которому даётся фактически полная свобода, к чьему мнению прислушиваются не меньше, чем ко мнению взрослых, — ощутимо в текстах Марии Ботевой — ещё одного яркого, самобытного и узнаваемого автора, пришедшего в литературу в эти годы. Кстати, о том, что её книги воспринимаются в европейском контексте, говорит тот факт, что они дважды входили в престижный каталог детской литературы «Белая ворона» (Мюнхен) и получали европейскую премию IBBY.
В целом же, на мой взгляд, главное, что произошло с детской литературой за эти годы — в ней стало больше свободы, больше хулиганства, больше игры — всего того, без чего невозможно нормальное детство. В этом смысле она наследует скорее Эдуарду Успенскому, нежели уже упомянутым Носову или Крапивину. Так, абсолютно хулиганские, с фонтанирующей фантазией книги пишет Алексей Олейников, который даже жанр школьной повести может превратить в постапок с черным юмором, где герои совсем уж далеки от совершенства («Школа “Глобус”»).
Вообще много новых жанров пришло в детскую литературу именно в этот период. Для детей сейчас пишутся и детективы, и фантастика, и триллеры, и постапокалипсис, то есть все те жанры, которые раньше считались сугубо взрослыми. Соответственно и юный герой проявляется в этих жанрах по-разному. Кстати, не всегда этот герой — человек. Антропоморфные животные, несомненно, восходящие к древнейшему жанру анималистичных сказок, по-прежнему наполняют детскую литературу, но теперь находят проявление в новых жанрах. Так, например, «Зверский детектив» Анны Старобинец породил множество подражаний, настоящий поджанр. При этом сохранились и классические книги про животных. Один из самых, на мой взгляд, ярких представителей этого жанра — Станислав Востоков. Он пишет не только в реалистичном направлении («Мой брат юннат»), но и привносит сказочные допущения, мифологию и фантастику в свои книги («Коза и великан», «Криволапыч», «Фрося Коровина»), при том что наблюдательность натуралиста и биологическая точность описаний животных, их повадок и природы в целом обязательно присутствуют в каждой из них.
Что касается интереса подростков к книгам, то он, на мой взгляд, не изменился. Подростки, как и взрослые читатели, ищут в книгах разного — от решения проблем общения с семьей и сверстниками до простого развлечения — и современное разнообразие тем и жанров дают возможность этот интерес удовлетворить. Другой вопрос, что в возрасте 13—15 лет многие увлеченные читатели уже переходят из во многом искусственного гетто «подростковой» литературы к чтению условно взрослых книг — что объяснимо: хочется нового опыта, появляются взрослые интересы. Полагаю, что так и появился переходный сегмент литературы — т.н. Young Adult. В дискуссии уже высказывалось мнение — и я с ним могу согласиться, — что интерес к этой литературе вызван оформлением соответствующего сегмента читателей. Это молодые взрослые, уже формально вышедшие из подросткового возраста, но ещё не перешедшие во взрослый статус, не обремененные семьей, но уже ищущие разрешения вполне взрослых проблем: поиска и установления отношений с половым партнером, самоопределения, самоидентификации, определения социального статуса и т.д. Причем данные темы могут реализовываться не только в реалистичных, но и в самых разных жанрах — литература Young Adult изобилует фэнтези, ромфантом, мистикой и другими «лёгкими» направлениями.
Но, как мне кажется, главная тема, волнующая человека в подростковом возрасте — и литература Young Adult активно работает именно с ней, — это та самая проблема взросления, становления личности в контексте современности. В этом смысле фокус литературы не меняется вне зависимости от того, в каком антураже взросление происходит — будь то фэнтези на фоне драконов и нечисти или узнаваемая история в стандартной провинциальной школе.