2024-й и другие годы: попытка прогноза
В заочном круглом столе принимают участие:
Евгений АБДУЛЛАЕВ, Ольга БАЛЛА, Мария БУШУЕВА, Татьяна ВЕРЕТЕНОВА, Константин КОМАРОВ, Борис КУТЕНКОВ, Александр МАРКОВ, Николай ПОДОСОКОРСКИЙ, Валерия ПУСТОВАЯ, Елена САФРОНОВА, Александр ЧАНЦЕВ, Кирилл ЯМЩИКОВ
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2025
Принято считать, что сегодня книга — из-за интенсивного издательского потока и устоявшегося регламента премиального цикла — живёт год. Мы попросили наших постоянных авторов — активно читающих и пишущих литературных критиков — назвать пять прочитанных в этом году книг и журнальных публикаций (художественных и нонфикшн), которые, на их взгляд, будут жить долго, и обосновать свой выбор.
Интересен не только их выбор (заметим попутно, что среди названных текстов есть те, что «ДН» рецензировала, рекомендуя к прочтению, те, что были напечатаны на страницах журнала, и те, что редакция отклонила), но и сам подход — критики поделились на тех, кто:
- точно ответил на поставленный редакцией вопрос;
- решил покреативить и вопрос переформулировал;
- пошёл по накатанной дорожке, представив на суд читателя традиционные итоговые списки, — маленький штрих к психологическому портрету творческой личности. Самоуправство, конечно, но — безусловно на пользу любознательным читателям.
Картинка сложилась, пожалуй, еще более мозаичная, чем обычно.
Евгений Абдуллаев, литературный критик, поэт, прозаик (г. Ташкент)
Можно начать с небольшого уточнения?
Жизнь книги, думаю, ни от чего этого напрямую не зависит. Ни от премиального цикла, ни от того, в каком издательстве и каким тиражом издана и как продается. Если мы говорим о серьезной литературе, конечно.
Не то чтобы это всё было совсем неважным. Но связано это не с жизнью книги, а с ее, условно говоря, карьерой. Что не одно и то же.
Книга, простите за тавтологию, живет ровно столько, сколько в нее заложено жизни. Жизни автора, который на нее ее тратит. Жизни, которая отражается в книге. Жизни, которую эта книга способна изменить. Хотя бы немного — на уровне другого взгляда на мир.
Некоторые книги умирают уже на уровне замысла. Некоторые — в процессе написания. Некоторые, как ни странно, — после первого шумного успеха и попадания во всевозможные премиальные списки. А может, именно из-за этого шумного успеха.
Жизнь книги измеряется ее способностью к возрождению, актуализации в каждом новом поколении читателей. Хорошо, пусть не в каждом (а через несколько), и даже не в поколении — а в головах нескольких внимательных читателей.
Определить это при чтении почти невозможно; только постфактум. Когда пройдет как минимум лет двадцать — двадцать пять (цикл смены поколений). Что, например, из вышедшего в конце 90-х — первые годы 2000-х читают сегодня? «Весёлый солдат» Астафьева, «Андеграунд» Маканина, «Generation “П”» Пелевина, «Дочь Ивана, мать Ивана» Распутина, «Голубое сало» Сорокина, «Кысь» Толстой, «Казус Кукоцкого» Улицкой[1]… Список может быть дополнен или изменен; у меня у самого к некоторым из этих книг отношение неоднозначное. Но эти книги продолжают читаться, обсуждаться, жить.
Всякие же попытки определить, что из сегодняшнего пройдет хотя бы этот двадцатипятилетний барьер, похожи на ауспиции или гадание по внутренностям жертвенных животных. Процесс, вероятно, интересный, но результат вызывает вопросы.
Поэтому скажу о пяти книгах, которые мне показались просто пока недоуслышанными. И которые вполне достойны, чтобы их читали и о них говорили, — хотя бы просто сегодня, хотя бы в нашем литературном цеху; а дальше — уж как пойдет.
Итак.
Борис Лейбов, «Мелкий принц» (М.: Лайвбук, 2024). Главное оружие Лейбова — стиль: упругий, яркий, точный. В «Дорогобуже», предыдущей книге Лейбова, этому мешала переусложненная и тематически вторичная (от Сорокина) романная конструкция. В нынешнем сборнике этот стиль на своем месте: в короткой прозе. Повесть и десять рассказов. Все, по сути, об одном. О взрослении, подростковой дружбе, усложняющихся отношениях с родителями и первой любви. И о мире и его хрупкой и нестойкой красоте. «Смерклось. Я вошел в мамину комнату запереть бьющуюся о раму створку. Холодная спальня погрузилась в сумрак по хрустальную люстру, и только фары дальних автобусов на Профсоюзной улице изредка ездили по потолку».
София Cиницкая, «Чёрная Сибирь» (СПб.: Лимбус-пресс, 2023). Чёрная Сибирь — название загадочной душевной болезни, которой страдает главный герой, Гастон Мушабьер. Весной 2022 года он бежит от неё из своей Франции в зону военных действий на юго-восток Украины, воевать волонтёром в ВСУ. Здесь судьба сталкивает его с ещё двумя компатриотами: монахом Бернаром, выкапывающим мертвых из-под рухнувших зданий, и Катаром, воюющим за Донецкую республику… Ход, позволивший автору «остранить» войну: описать ее глазами иностранцев, и с разных позиций. «Чугунков с завистью смотрел, как капуцин торжественно молится на восток над окопами теробороны… Брат Бернар разгреб угол с обгорелыми иконами, которые Славик решил убрать за ненадобностью. Он поставил их на почетное место возле алтаря, украсил цветами, клал поклоны и падал ниц на каменный пол, согретый донецким солнцем, проникавшим через выбитые окна и дыры в стенах».
Юлия Яковлева, «Поэты и джентльмены» (М.: Новое литературное обозрение, 2023). Еще один роман о военных событиях, только других. Разгар Крымской войны, англо-французский флот под командованием адмирала Непира на всех парах движется к Петербургу. Неожиданно в действие включается странным образом воскресший Владимир Даль — ему известно, что результатом этого вражеского рейда станет полное разрушение северной столицы и гибель России. Единственный способ отразить нападение — литература; именно она сможет изменить ход неудачной для России войны. Итак, в противоборство вступают две группировки писателей. С одной стороны, собранные Далем Пушкин, Лермонтов, Гоголь и Чехов (столь же необычным образом воскресшие), а с другой — Мэри Шелли, Джейн Остин и Анна Радклифф… Я не большой любитель подобных постмодернистских резвостей, но роман стоит прочесть хотя бы за великолепный стиль. «Пахло дёгтем, углем, дымом — короче говоря, вокзалом. Под крышей порхали чумазые воробьи. Оркестр выдувал что-то медное. Встречал генерала Келлера — прямиком с театра военных действий в Маньчжурии. Гавкали команды. К запруженному перрону подползал, работая железным локтем, паровоз, как бы дотягивая вагоны из последних сил. Первый класс, второй».
Андрей Убогий, «Жизнь АУ» (Калуга: ИП Стрельцов И.А., 2023). В трех книгах, изданных в количестве шести (!) экземпляров. Дневник, который автор начал в 1980 году, семнадцатилетним. Записи чередуются с краткими комментариями, пояснениями и размышлениями из дня сегодняшнего. Дела медицинские (основная работа), дела литературные. Калуга (место жительства), Смоленск (место учебы), Москва; походы по рекам, путешествия. Личная жизнь, жизнь социума. Более краткие ранние записи; более пространные и рефлексивные — поздние. О вере, о смысле жизни и ее нечаянных радостях. Просто, точно, лирично. «15.11.<2022> Отказ из “Нового мира”: ну и ладно. Может, пошлю “Рай” в “Наш современник”. Ночью в саду с Алёной. Водка под холодные душистые груши. Счастье! Потом смотрели “Отпуск в сентябре”».
И — поскольку предложено упоминать и нонфикшн — не могу не упомянуть первый том «Летописи жизни и творчества Б.Л.Пастернака» (М.: Бослен, 2022). Совместный труд двух замечательных пастернаковедов — Анны Сергеевой-Клятис и Рахель Лихт. И очень логичный, после выхода в прошедшее десятилетие, почти друг за другом, летописей жизни Ахматовой (В.А.Черных), Мандельштама (А.Г.Мец и др.) и Цветаевой (Е.Б.Коркина). Книга, охватывающая жизнь поэта с рождения до 1924 года, отлично издана, богато иллюстрирована фотоматериалом; читается залпом. С радостью обнаруживаешь, что и стихов, и любимых женщин, и общественных интересов у молодого Пастернака было больше, чем казалось (хотя считал, что, вроде бы неплохо знаком с биографией поэта). Будет ли продолжение, должное занять как минимум еще два тома? Вопрос. Одна из соавторов, Рахель Лихт, увы, ушла в 2023-м; хотелось бы верить, что Анна Сергеева-Клятис сможет довершить этот замечательный проект, и он не замрет на первом, и единственном, томе.
Мог бы назвать ещё несколько поэтических сборников — но уже выбрал отведенный редакцией лимит (и по количеству книг, и по количеству знаков), да и надеюсь поговорить о них отдельно, в традиционном годовом обзоре.
[1] Решением Минюста РФ внесена в список иноагентов.