Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2025
Принято считать, что сегодня книга — из-за интенсивного издательского потока и устоявшегося регламента премиального цикла — живёт год. Мы попросили наших постоянных авторов — активно читающих и пишущих литературных критиков — назвать пять прочитанных в этом году книг и журнальных публикаций (художественных и нонфикшн), которые, на их взгляд, будут жить долго, и обосновать свой выбор.
Интересен не только их выбор (заметим попутно, что среди названных текстов есть те, что «ДН» рецензировала, рекомендуя к прочтению, те, что были напечатаны на страницах журнала, и те, что редакция отклонила), но и сам подход — критики поделились на тех, кто:
- точно ответил на поставленный редакцией вопрос;
- решил покреативить и вопрос переформулировал;
- пошёл по накатанной дорожке, представив на суд читателя традиционные итоговые списки, — маленький штрих к психологическому портрету творческой личности. Самоуправство, конечно, но — безусловно на пользу любознательным читателям.
Картинка сложилась, пожалуй, еще более мозаичная, чем обычно.
Валерия Пустовая, литературный критик (г. Москва)
Из пяти книг, которые хочу назвать, две доказали свое долгожительство переизданием, две могут удерживать читательское внимание поколениями благодаря теме и одна — благодаря жанру.
В этом году «Альпиной» переизданы с дополнениями проза Дениса Осокина («Уключина») и Наталии Мещаниновой («Один маленький ночной секрет»). Очень странно писать эти имена вот так, через «и». Не только потому, что это совершенно не совпадающая эстетика: Осокин пишет поэтическую прозу с веянием мифа и магии, Мещанинова — обнаженный автофикшен, остро-психологические коллизии. Но и потому, что каждый из них в своем направлении видится явлением особенным, не сравнимым. Осокин создал свой мир, где переплетает фольклор с авангардом, а Мещанинова прочно вошла в историю современной литературы с маленькой книгой рассказов. Та книга и называлась — «Рассказы», выходила в издательстве «Сеанс» и осталась образцом горячей женской и дочерней исповеди. С другой стороны, оба автора причастны миру кино. Вот и в новой книге Мещаниновой рассказы дополнены сценарием. А Осокин сам создавал сценарии по своей прозе — для экранизаций режиссером Алексеем Федорченко.
О книге нейробиолога, исследователя сна Мэттью Уолкера «Зачем мы спим» («КоЛибри», перевод Валентины Феоклистовой) я узнала из поста известного блогера, многодетной матери Олеси Лихуновой. Пост ее хорошо монтируется с тем, который она сочла нужным опубликовать повторно: о том, как же она при таком количестве детей и глубоком погружении в их реабилитацию и образование всё успевает. Как водится, блогер ответила, что успевает далеко не всё, что многим при таком ритме и погружении в материнство приходится поступаться. Вот, к примеру, сном. Много лет, призналась Олеся Лихунова, она поступалась сном. И только после прочтения книги «Зачем мы спим» решительно пересмотрела сонную диету. Книга в самом деле гипнотизирует поспать — от повторяющихся описаний того, как наш мозг пытается «добрать» часы сна, становится баюкано и сладко, как от маминой колыбельной. Но книга интересна не только практически. Ведь она о том, как мало мы знаем и можем доказать в области, где, казалось бы, от вековечного опыта можно было бы уже стать экспертами. Меня очаровало это сочетание тщеты познания — и исследовательского дерзновения. А еще — гипотеза о том, что живые существа различаются не тем, сколько спят, а тем, сколько считают нужным бодрствовать. Ведь, делает предположение автор, возможно, в истоках земного времени жизнь протекала во сне — и только позже живые существа сочли возможным и нужным открыться яви.
Совсем не практичная и выражающая тщету самого разного рода книга дебютной прозы журналистки Тани Коврижки «Яд» («Поляндрия») видится лучшим подспорьем для растерянных матерей. Как же так? Ведь обществу — особенно в лице таких же матерей, а также бабушек, отцов, мужей, докторов, учителей и подчас психологов — представляется, что лучшая помощь растерянной матери — вовремя вручённый совет. Наставление, внушение, рецепт, а то и, если ухом не ведет, окрик. Таня Коврижка сумела выразить это чувство — окрика, упрека, нависшего над неловкой матерью, которая вот опять провинилась перед ребёнком — а значит, перед всем обществом. Этот дебютный автофикшн вдохновлён бытовым ужасом: застрявшим в матери после того, как дочь её едва не проглотила кусочек ядовитого растения. Следуя за этим ужасом, героиня исследует феномен материнской вины. И деликатно прикасается к случаям, о которых читаешь, как о кошмаре наяву. «Лишь стечение обстоятельств отделяет женщину с жизненным опытом от женщины с чувством вины», — как минимум этот афоризм точно выводит книгу «Яд» в долгоиграющее чтение.
Когда книга читается долго, она словно побеждает время — но и становится его жертвой. Ведь мало ли какие новые смыслы может добавить в однажды написанное жизнь. Писатель Илья Кочергин в книге «Запасный выход» («Редакция Елены Шубиной») идёт в противоход: становится жертвой времени, чтобы его победить. Книга о мужчине и коне, встретившихся в ту пору, когда их героическое, эпическое время — свершений, охоты, скачек — уже миновало. Списанный конь, выписавший себя из бурного столичного контекста писатель. И дом, построенный своими руками на краю «вымирающей», а всё же населённой и судящей о писателе рязанской деревни. Мужской автофикшн в наши дни — редкость, а тут исповедь ещё и усложнена постмодернистским мерцанием знаков, и утяжелена необъятной задачей описания природы. Илья Кочергин преображает жанр автофикшна — не узнать в его книге и следов прозы деревенской, охотничьей, пейзажной. Можно назвать его прозу экологической — в очень широком смысле: она ставит задачу бережного контакта личности не только с первозданной природой, но и собой, своим предназначением, любимым человеком, ребёнком, приручённым животным, домом. «Запасный выход» — книга самоисследования, примиряющая с собой, утешающая в бессилии. Дающая силы строить жизнь и устанавливать контакт даже после того, как — по внутренним ли, внешним ли причинам — всё много раз сорвалось.