Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 2024
* * *
говори со мной, босоногий сибирский Бог,
я хочу в Тебя верить, хочу, чтобы Ты помог
на Тобол заглядеться в эту цветную рань,
белым, красным и розовым пухнет в окне герань,
кошка нюхает всё да пробует на зубок,
дедов пёсик укрылся в будке, уткнулся в бок,
говори со мной гулко, ветрено, будто май,
говори со мной, Господи, только не отнимай
эту жидкую кашу снега, дождя, дорог,
эти санки, в которых мой папка меня волок,
эту липкую воду, льющуюся за край,
Бог Господь, и явися мне… верую, принимай.
* * *
июньский лёд на правом берегу,
на выцветшем, на северном, на летнем.
и я по нём бегу, бегу, бегу
испуганным, испачканным, трёхлетним.
и падаю, пугаюсь и реву,
и колокол колышется к обедне…
но это сон и где-то наяву
глядит его моё тридцатилетье
и дедушка кричит меня в саду,
и ба его ругает, как живая.
всяк человек живёт в своём аду,
и выживает.
* * *
И навовсе мне нечего туть бояться.
По весне плывут дед Мазай да зайцы,
подбирают всех.
Стариковский смех
обещает чаю и одеяльце.
Ну, давай же, родная, на берег пяться.
По большой воде дед Мазай со станции
приплывёт за мной, за промокшим зайцем,
повезёт наверх.
Вены русских рек
по весне разрезаны и гноятся.
Не боись, починим. Держись-ко пальцами.
* * *
это здесь, на Каме да на реке,
это здесь по камешкам, по клубочкам
вырастают бивень и чья-то дочка,
кошка нос измазывает в муке
вечер пишет клюквой на маяке,
череда с ромашкой да кипяточком
спи, моя хорошая, спи в носочках
колыхают-зыбают моряки
поклянись на солнце да на руке,
возвернёшься — справим семью и точка
тараторкой метит сорочку строчка
да дочурка возится в гамаке.
* * *
И цветёт розмарин, и орут коты,
Месяц-люлька качается в чёрном небе.
Мы — Господня земля и её плоды,
созреваем под птичий ночной молебен.
И даём своё семя любой земле,
Прорастаем неистово, густо, вешне.
Это к нам Бог спускается на вьюне,
Посмотреть, как коты теребят орешник.
* * *
капли крови да смятая простыня
вот и всё, что останется от тебя
вот и всё, что останется от любого
после скорости, тряски и лобового
мокрая трава, земляника киснет
это всё останется после жизни
это всё останется дольше памяти
просинью над лесом, закатным знаменем
бурая рванина твоя рубаха
земляничный сладкий тягучий запах
вот и всё, что останется в этом поле
вот и всё, и тихо, ни слова более
* * *
и покуда в дому тепло
береги нас, Мать,
в новом годе белым-бело,
да шаги слыхать
и текает, да в полымя,
напужавшись, снег
в красных клюковках простыня,
чей-то да ночлег
и пущай поглядит во сны,
ты не плачь, не вой
поваляется до весны
и придёт живой
со щитом али на щите
воин, муж, сынок
пробудится да в животе
красных ягод сок
в новом годе белым-бело
смерти неимать
и покуда в дому тепло,
не рыдай мне, Мать
* * *
По большой воде, по небесной глади
Приплывёт, поможет тут всё наладить.
Привезёт семян, здоровей, чем наши.
Пепельным туманом на поле ляжет.
По весне как будто б и жить терпимо.
Разразится тёплым коровье вымя,
Разродится рожью сухое поле.
Будет хорошо. И светло. Без боли.