Стихи. С армянского. Перевод Константина Шакаряна
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 2, 2024
Перевод Константин Шакарян
Симонян Бабкен — поэт, переводчик, публицист. Родился в 1952 году. Автор 15 книг стихов и эссе. С 1975 года занимается — первый в Армении — армяно-сербскими культурными связями, в том числе переводами. Произведения Симоняна переведены на русский, сербский, итальянский, английский и другие языки. Отмечен армянскими и сербскими медалями и премиями. Живёт в Ереване. В «Дружбе народов» печатается впервые.
Саят-Нова
Ты в мир пришёл и в небо взмыл, звонкоголосый соловей,
Народа горести и боль мелодией заговорил,
И сколько рвущихся сердец согрел ты песнею своей,
Поэт и маг, ашугов всех родной отец, Саят-Нова.
Твой сладкозвучный голос нам звенит поныне, как и встарь,
Хватает за сердце струна твоей печальной каманчи.
В Тифлисе песнь твоя взошла, переходя из дали в даль,
О авлабарский бриллиант, златой венец, Саят-Нова.
Но кто понять сумел тебя? Не ты ли, дерзостен и строг,
Стихом и песней восставал, клеймя и свет, и целый мир,
В жестокий век воспел любовь, в безлюбый век любовь возжёг, —
Душа, пронзённая насквозь, любви певец, Саят-Нова!
На берегу реки Куры восходит колокольный звон,
Навеки с песнями в одно сливаются колокола…
Покойся с миром! Над тобой армянский храм — да будет он
Как памятник судьбе твоей и как венец, Саят-Нова.
Челе-Кула
Там, на подступах ко граду Ниш,
Башня воздымается.
Стены из солдатских черепов…
Страшная картина предо мною…
Черепа… Повсюду черепа…
Воинов погибших черепа.
То рукой османца злого головы порублены,
То солдаты сербские погублены…
Светом окропи их души,
Милостивый Боже…
В черепа, как в дудку, свищет ветер,
И звучит столетье за столетьем
Песня смертоносная во мгле:
Челе-Кула, Челе-Кула,
Челе, Челе, Челе-Кула…
От картин ужасных этих
Холодом на нас дохнуло.
Черепа в количестве несметном…
Церкви бы стоять на месте этом
И звонить бы колоколу в срок…
Вместо стонов — литургии звуки
Врачевали бы глухие муки,
Восходил бы ладана дымок…
Кажется, во тьме — сквозь этот ад
Смотрят на меня глаза солдат.
Души их застыли в поднебесье.
И доныне в башне страшной той
Черепа подхватывают песню
Ветра буйного — глухого гула:
Челе-Кула, Челе-Кула,
Челе, Челе, Челе-Кула…
Раздумья на берегу Аракса
Река из рая — слёзной синевы, —
Печаль твоими плещется волнами,
Ведь стала ты границею, увы,
Меж пращурами нашими и нами.
Я с горечью гляжу издалека,
Колючей проволоке молча внемлю:
Пленила ятаганом нашу землю
Кровавая и страшная рука…
В глазах же наших, сквозь тоску и боль,
Не проволока ты и не граница:
Нет в мире невозвратного, доколь
В сердцах любовь безбрежная хранится.
Тоску свою смешай с моей тоской,
С моей печалью слей свои печали,
Пусть песнь моя сольётся с песнью той,
Что волны мне угрюмо напевали.
Пусть ширится мечты твоей волна!
Напрасно горечь властвует волнами —
Мостом светящимся ты стать должна
Меж пращурами нашими и нами…
* * *
О, как из мира мне уйти, прекрасный Ван не повидав,
Волшебную гору Вараг, родной Сипан не повидав?
Как пересилить эту боль — уйти, покоя не познав,
И пращуров единый край — мой Айастан — не повидав?..
* * *
Я видел сон: пройдя Аракс, я восходил на Арарат.
Едва проснувшись, горький взор я обратил на Арарат.
Придёт тот день, когда меж нас преград не станет и границ, —
В слезах счастливых я взойду, исполнен сил, на Арарат.