Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 2, 2024
Мазуренко Марина Игоревна — поэт. Родилась в г. Нальчике в 1992 году. Автор сборника стихов «Сказки ветра над чёрной водой» (2020). Печаталась в журналах «Знамя», «Литературная Кабардино-Балкария», «Дарьял». Участница Форума молодых писателей России «Липки» (2019—2023 гг.) и проектов АСПИР. Живёт в Нальчике.
В «Дружбе народов» публикуется впервые.
* * *
Крошился снег. И было Рождество.
Угрюмо каркали вороны в огороде.
Я ощущала с ними крепкое родство,
Оскалившись, вещала о погоде.
О чём ещё болтают за едой?
Под лёгкий трёп всем веселей жуётся.
Цари шагали за горчащею звездой,
Икала шавка, обожравшаяся солнцем.
Кадриль закусок, индюка бурлеск…
Свет преломлялся сквозь бутылочные призмы,
И образок на письменном столе
Смотрел с изрядной долей скептицизма.
* * *
Псы ворчат, простуженно, негромко.
За обвитым мишурой окном
Дурачок идёт на остановку.
Поздно-поздно, холодно, темно.
Тусклые гирлянды в лихорадке,
Равнодушна строгость фонарей.
Парень улыбается украдкой
Резкой, неуступчивой поре.
Песня дразнит заспанную память,
Так негромко, слов не разберёшь.
Снега мало. Пепельная наледь
Пробует устойчивость подошв.
Дым плывёт над маяком теплоцентрали,
Пар слетает с огрубелых губ.
Выше — смотрят, незнакомые, с печалью,
Звёзды сквозь изношенную мглу.
Тормозит последняя маршрутка,
Дурачок влезает, помолясь.
Уезжает праздничное чудо
На конечную, в замёрзшие поля.
Верблюд у чегемских водопадов
В теснине ущелья привычно клокочет жизнь.
Проходит верблюд вдоль прилавков и водопадов:
Холодные брызги, папахи, платки, ножи,
Кафешки, парковка. Ощущение маскарада
Сильнее с каждым покачиванием горбов.
Ишаки вслед плетутся — подобие каравана.
Корабль пустыни, твоя кочевая кровь
Молчит, или тянет в забытые дальние страны?
И чудится, будто доносится издалека
Незнакомая песня. Ветер кажется горячее.
Шумят водопады, равнодушно бежит река,
Всё те же, всё там же: прилавки, верблюд, ущелье.
Мусорка
Мой друг, ты помнишь? В час, когда запели птицы
(А если по-простому — в три утра),
Неровно звякнули оконные глазницы,
Слизнуло сумрак зарево костра.
На улице, под сенью старой липы,
Горел зелёный пластиковый бак:
Вздувалось чрево, доносились хрипы,
И стеклотары дробная пальба.
То, что мертво в своей глубинной сути,
Внезапно стало будто бы живым.
Свет золотился, просыпались люди,
Стелился бархатно вонючий чёрный дым.
Везла рассвет пожарная машина,
Моргал неровно синеватый маячок.
Мы ждали зрелища, но больше — кофеина,
Коль скоро утро наступает горячо.
Сосед курил и тихо матерился,
Соседка — материлась посмелей,
Чадила мусорка, огонь упрямо бился
В сыреющей отравленной золе.
Едва ли обессмертят эти строчки,
Тебя, меня, пластмассовую клеть,
Но вот на фоне некоторых прочих
Есть шанс довольно весело гореть.