Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2024
Борис Минаев, прозаик, журналист (г. Москва, Россия)
1. Мои личные впечатления. Они таковы. Повесть Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом» появилась аж в 1996 году, затем было два книжных издания, и лишь когда в начале нулевых она вышла в издательстве «Астрель» (АСТ), ее настиг большой читательский успех. Но всё же это тоже — постсоветское тридцатилетие, и в нем она безусловный лидер по событийности. Читали её, как сейчас говорят, «примерно все». Она совпала с совершенно разными настроениями эпохи: во-первых, в ней впервые так ярко и так полно описана детская травма (хотя к 90-м годам эта травма вообще не имеет никакого отношения, книжку Павел Санаев писал еще студентом ВГИКа, скорее она про советский мир). И вот эта тема травмы, она буквально попала в точку в десятилетие, достаточно травматичное само по себе. Вторая книга — это «чеченские дневники» Полины Жеребцовой. Последнее ее название — «Муравей в стеклянной банке». Там детская травма и детский опыт (и очень сложные отношения с мамой, в чём-то близкие Санаеву) — совпали уже с конкретной трагедией, с конкретной горячей точкой на теле бывшего СССР. По другим причинам стала событием книга Наринэ Абгарян «Манюня»: во-первых, ностальгия о тесном, спаянном мире маленького городка, где нет никаких «национальных конфликтов», это не совсем советская ностальгия, скорее именно ностальгия о мире, о мирной жизни. До Карабаха, до Чечни, до всего… Конечно, были и другие страшно популярные книги о подростках, о взрослении, и не просто популярные, а именно талантливые — но, наверное, у меня просто до них, что называется, руки не дошли. А жаль. Наверное, я слишком много пишу и слишком мало читаю. Среди очень ярких авторов, которые уже много лет работают (или работали) на «подростковой ниве», так сказать, с растущими людьми, я бы назвал Ксению Драгунскую, увы, рано от нас ушедшую, Марину Аромштам и авторский тандем Евгения Пастернак и Андрей Жвалевский, вот эти авторы, они явные чемпионы по популярности и известности, но это уже немного другая история.
2. Конфликт. Это прежде всего. Конфликт со всем миром, с родителями, с другими детьми, с буллингом, с травмой и болезнями эпохи, с социальными институтами, модами, с собственным телом и здоровьем, со стереотипами взрослых, с навязанной ими моралью. В этом контексте я бы еще вспомнил книгу ещё одной, рано ушедшей от нас писательницы Марианны Гончаровой — «Тупо в синем и в кедах», о девочке, больной лейкемией. В советское время выход такой книги воспринимался бы как чудо, её бы рубили на всех стадиях издательского процесса, но сейчас — нет. Почему востребована тема конфликта? Была, будет, и востребована сейчас? Это не зависит от времени. Это возраст такой. Не пройдя через все эти конфликты, ты не станешь собой, увы. Мир, не ударивший тебя в лицо, не нанесший тебе этот удар, не станет потом тобой любим. Такая вот диалектика.
3. Ну, на мой взгляд, в советской литературе такой традиции как целостного явления не было вообще. При всем уважении к Анатолию Алексину, Владимиру Амлинскому, Владимиру Тендрякову, Юрию Яковлеву, Галине Щербаковой, к гигантским тиражам их книг, — всё же это были отдельные удачи, никак не выстраивающиеся в какую-то реальную «литературу для подростков», имеющую долгую историю и разные авторские ипостаси. В советской журналистике, в драматургии, в кино — эта тема как раз была проявлена довольно мощно: в произведениях Валерия Аграновского, Юрия Щекочихина, Александра Хмелика, Динары Асановой, Сергея Соловьева, Валерия Приемыхова и многих других. А вот книжек (повестей, романов) на все эти темы — именно событийных, мощных, увы, не хватало… Другое дело: жанровая литература для «среднего и старшего школьного возраста». Книги о животных и о природе. Научная фантастика. Да, они были. Кир Булычёв, например. Это был мощный и страшно популярный автор, все мы знаем его многочисленные экранизации, его героев, его образы. Сейчас вот рядом с ним поставить почти что и некого.
4. Просто-напросто появлением новых авторов, новых тем, и глобально — интересом человечества к своему будущему, к новому поколению. Дети перестают быть собственно детьми, они становятся равноправными участниками исторического процесса. Ну вот Грета Тунберг — она ли не литературный герой? Постепенно за немецкой, французской, скандинавской литературой подтягивается и наша. Ниша еще отнюдь не заполнена.
5. Очень сложно мне привести какие-то примеры. В нашей стране эта литература рождается буквально на глазах. Но при этом нужно помнить, что книжки о подростках, написанные бывшими подростками, — это всё-таки книжки о прошлом, пусть и недавнем. Все знают о том, какой успех имел сериал «Пацаны» (не путать со старым фильмом Динары Асановой), а ведь все эти темы достаточно подробно до сериала разработал Шамиль Идиатуллин в романе «Город Брежнев»: подростки, банды, семейная драма, отношения с родителями, слом эпох. Книжку заметили, включили во всякие премиальные списки, а «выстрелил» сериал, написанный на основе документальной повести, по сути, журналистской работы. Ну или книжка Ларисы Романовской «Слепая курица» — повесть о девочке-подростке, живущей в трудные 90-е: одиночество, комплексы, отношения с мамой, и опять слом эпох — талоны, «почти голод», бедность и прочее. Почему эти темы важны сейчас? Они помогают преодолеть барьер, который раньше, в советское время, был непреодолим: «для детей такое нельзя». Вообще за это тридцатилетие, о котором мы говорим, выплеснулось на страницы книг многое. Очень многое. Выплеснулось то, о чем автор, писавший для детей в конце 80-х, и помыслить бы не мог. Теперь всё это содержание должно обрести какую-то ясную и точную художественную форму.
1. Юный герой в постсоветской литературе на русском языке: книги-события (на уровне читательского сообщества и личные впечатления). Новые писательские имена. 2. Что интересно подросткам 13 15 лет в книгах современных отечественных и зарубежных писателей? 3. Традиции советской литературы для детей и подростков и модификация жанров (роман взросления, школьная повесть, рассказы о животных и др. что и почему сохранилось, что взамен?). 4. Чем вызван всплеск интереса к литературе Young Adult в последнее десятилетие? 5. Новые герои в новых обстоятельствах.